Куперс

Бухучет и анализ

Генри резник адвокат стоимость

Полоса 040 Номер № 32(336) от 15.08.2001 Самозащитник

Закрепленное в Конституции России право граждан на квалифицированную юридическую помощь сегодня могут реализовать только миллионеры, колхозники и дружинники. В этом лично убедился наш корреспондент Борис Клин, попытавшийся нанять адвоката для участия в гражданском судебном процессе.
Лично мне все казалось просто и ясно. Раз дирекция единого заказчика «Щукино» хочет провести в моей квартире работы, совершенно мне ненужные и к тому же разрушающие отделку кухни и встроенную мебель, то она, как производитель работ, должна предварительно оплатить понесенный мной ущерб. Это даже в Конституции указано — в статье 35.
Но дирекция, к моему удивлению, отказалась. Мне ничего не оставалось, как подать к ДЕЗ «Щукино» гражданский иск. Опыт успешного участия в судебных процессах у меня уже был, дело казалось мне не стоящим выеденного яйца, поэтому я решил обойтись без адвоката.
Как оказалось, зря. Потому что, к моему большому изумлению, районный суд встал на сторону ДЕЗ. Разумеется, сдаваться я не собирался, поскольку это был всего лишь суд первой инстанции. Но кассационную жалобу в Московский городской суд я решил составлять уже с участием профессионалов.
При этом я полагал, что участие адвоката в моем не слишком сложном деле будет стоить мне около $150-200. Оказалось, что я ошибся практически на порядок.
За ознакомление с делом те адвокаты, которых я посетил, захотели по $5 за лист (а их в моем деле около трехсот). Написание кассационной жалобы было оценено еще в $300. Представительство в суде — $100 за каждое заседание.
Я расширил круг поисков. Однако прейскурант был практически идентичен, к какой бы адвокатской коллегии ни принадлежала контора, куда я обращался.
Окончательно добило меня то, что очередной адвокат, к которому я обратился, потребовал $50, едва выслушав суть дела.
— Но вы же мне ничего не посоветовали!
— Во-первых, посоветовал: справиться с делом самостоятельно. Во-вторых, я потратил на вас время. А час общения со мной стоит $100.
— Вы что, Генри Резник? — спросил я адвоката. И ушел.
В общем, юристы все больше напоминали мне привокзальных таксистов, готовых провести много часов в ожидании клиента, который заплатит $100 за проезд от Ленинградского вокзала к Ярославскому.
Однако председатель Московской коллегии адвокатов Генри Резник, к которому я уже как журналист обратился за комментариями, со мной не согласился.
Генри Резник: По-моему, вы преувеличиваете стоимость услуг среднего адвоката. По моим данным, в Москве она составляет несколько сотен долларов. К тому же граждане зачастую хотят обращаться в суд, не имея правовой позиции. То есть пытаются получить то, что по закону им не полагается. Таких обращений 90%. Участие адвоката в таких делах — серьезное нарушение профессиональной этики. А что касается бесплатной юридической помощи в гражданском процессе, то пока никто не отменял положение об адвокатуре.
Я ознакомился с положением об адвокатуре (см. справку). Но поскольку не был ни народным дружинником, ни колхозником, ни матерью-одиночкой, от претензий на бесплатную адвокатскую помощь отказался, тем более что, как выяснилось, это для адвокатов больная тема. Генри Резник: Через Московскую коллегию адвокатов проходит около сотни бесплатных гражданских дел в год. Однако юридическая помощь может быть бесплатной для клиента, но не может быть бесплатным трудом адвоката. Это антиконституционно — статья 37 запрещает принуждать к бесплатному труду. У нас и так адвокаты бесплатно ведут уголовные дела. Государство выделяет на оплату труда защитников четверть МРОТ — 75 рублей. Это просто оскорбительно для адвокатов. А прежде и вовсе было 20 рублей за судодень. Да и эти жалкие двадцатки все равно не выплачивались в регионах. Я не спорю с тем, что есть незащищенные категории населения, нуждающиеся в бесплатной юридической помощи. Но государство обязано финансировать оплату работы адвокатов. Вы себе представляете, что произойдет, если все пенсионеры получат право на бесплатную помощь адвокатов? Так вот, заявляю: государство не заставит адвокатов работать бесплатно!

Я подумал, что, возможно, мне могло бы помочь какое-нибудь Общество Защиты Ущемленных Жилищно-Эксплуатационными Конторами, которое оплатило бы мне часть расходов на адвоката — ведь на Западе подобных организаций хватает. Однако и этим моим надеждам не суждено было сбыться. Генри Резник: Один пример: в Сиднее только защитой прав женщин занимаются 60 правозащитных организаций. Они, если считают необходимым участие адвокатов, оплачивают их труд. У нас нет традиции жертвовать средства на защиту прав граждан. Как член Хельсинкской группы, я неоднократно выступал за то, чтобы часть грантов шла на оказание именно юридической помощи. Лично провел немало дел бесплатно. Я бесплатно защищал Валерию Новодворскую, капитана Никитина. Я могу позволить себе вести некоторые дела бесплатно, мои гонорары за другие процессы это позволяют. Некоторые мои коллеги тоже бесплатно ведут дела. Возможно, государство считает, что это могут позволить себе все. Но средняя зарплата адвоката по России — 1700 рублей в месяц.
Может быть, этой проблемой должны обеспокоиться муниципальные власти? Ведь если у человека легкая простуда, он может обратиться в муниципальную поликлинику. А вот «юридических муниципальных поликлиник» пока не существует. Однако и тут меня ждало разочарование. Первый вице-президент Федерального союза адвокатов Александр Клигман: В штате Мэн в США попытались создать муниципальную адвокатуру для малообеспеченных слоев граждан. Но лично я не понимаю, как она может быть независимой. Кто платит, тот заказывает музыку. Вот вы судитесь с ДЕЗ, фактически с правительством Москвы. Неужели вы думаете, что юрист, оплаченный московским правительством, будет защищать ваши интересы?
Оказалось, что есть и другой аргумент против муниципальных юрклиник. Александр Клигман: У нас в стране предпринята попытка создать при вузах юридические консультации, или скорую юридическую помощь. Работают там студенты. Там, конечно, дешево, и практика для студентов неплохая. Но вот вы стали бы лечиться у врача-недоучки?
Таким образом, у меня оставался один выход — оплатить услуги адвоката самому, а затем, после окончательной судебной победы по делу о разрушении моей кухни, попробовать взыскать эти расходы с ДЕЗ. Порывшись в законах, я даже обнаружил в Гражданско-процессуальном кодексе соответствующую статью под номером 91 (см. справку). Правда, она же уточняла, что у компенсации должны быть «разумные пределы».
Но что такое в данном случае «разумность»? Я почти не сомневался, что суд не согласится взыскать с ДЕЗ $1500, в которые мне обойдутся услуги адвоката. Таким образом, даже если я выиграю иск, я проиграю в деньгах. Выходит, я должен отказаться от квалифицированной юридической помощи и фактически согласиться с нарушением моих прав? Тупик какой-то! Александр Клигман: В арбитражных процессах адвокаты при оказании помощи заключают соглашения о получении процента от выигранной суммы. В принципе наше законодательство этому не препятствует. Но вот вам случай из практики. Еще на заре кооперативного движения кооператив по оказанию юридических услуг заключил такой договор с одним совхозом, выиграл иск и тут же получил 25% выигранной суммы. А решение потом отменили. Совхозники за кооператорами чуть не с вилами бегали! Граждане России обременены множеством юридических проблем, но не подозревают об этом. Нарушаются жилищные права, права в области тарифов на проезд, электричество и т. д. В одной из газет я прочитал высказывание одного из членов кабинета: «85% населения находится на уровне сознания овощей». Зачем правительству механизм защиты прав при таком отношении к согражданам? Проще принять заведомо неконституционную и нерабочую норму о бесплатной помощи в новом законе об адвокатуре.
Но выход я все-таки нашел. Его мне невольно подсказал Генри Резник, обмолвившийся в нашем разговоре, что ему часто звонят знакомые знакомых и просят помочь найти хорошего, но при этом не очень дорогого адвоката. «Иногда отказать неудобно»,— признался мэтр.
Вот и я вспомнил о друге-юристе. И сделал ему предложение, от которого он не смог отказаться. Неудобно было.

БУКВА ЗАКОНА
Из положения об адвокатуре. Статья 22. Оказание гражданам юридической помощи бесплатно
Коллегии адвокатов оказывают бесплатно юридическую помощь: истцам в судах первой инстанции при ведении дел о взыскании алиментов и трудовых дел; по искам колхозников к колхозам об оплате труда; о возмещении вреда, причиненного увечьем или иным повреждением здоровья, связанным с работой; о возмещении вреда, причиненного смертью кормильца, наступившей в связи с работой, а также гражданам при составлении заявлений о назначении пенсий и пособий; гражданам по жалобам на неправильности в списках избирателей; …членам товарищеских судов и добровольных народных дружин по охране общественного порядка при даче консультаций по законодательству в связи с их общественной деятельностью.
…Кроме того, заведующий юридической консультацией, президиум коллегии адвокатов, а также орган предварительного следствия, прокурор и суд, в производстве которых находится дело, вправе, исходя из имущественного положения гражданина, освободить его полностью или частично от оплаты юридической помощи. При освобождении гражданина от оплаты юридической помощи заведующим юридической консультацией или президиумом коллегии оплата труда адвоката производится из средств коллегии.
Статья 91 Гражданско-процессуального кодекса РФ. Возмещение расходов по оплате помощи представителя
Стороне, в пользу которой состоялось решение, суд присуждает с другой стороны расходы по оплате помощи представителя в разумных пределах и с учетом конкретных обстоятельств. Если… помощь адвоката юридической консультации была оказана стороне, в пользу которой состоялось решение, бесплатно, указанная сумма взыскивается с другой стороны в пользу юридической консультации.

Знаковую для адвокатуры победу одержал в московских судах вице-президент ФПА Генри Резник. Мэтр добился полного оправдания коллеги, столичного адвоката Александра Лебедева, чье обвинение могло создать прецедент, крайне опасный для всех представителей корпорации. Следственный комитет и Генпрокуратура проявляли в этом деле невиданное рвение, и неспроста.

«В этой ситуации мог оказаться любой адвокат»

Адвокат АП г. Москвы Александр Лебедев с июля 2017 г. был защитником юриста Екатерины Краснихиной, обвиняемой в растрате около 140 млн руб. в компании-подрядчике РЖД, принадлежащей сыну тогдашнего Генерального прокурора РФ, адвокату Артему Чайке. В октябре 2017 г. следствие обратилось в суд с ходатайством о заключении Краснихиной под стражу из-за нарушения условий домашнего ареста. Женщина могла покидать место жительства лишь с санкции следователя, но 12 октября вернулась после посещения с новорожденным ребенком медицинского перинатального центра на два часа позже разрешенного времени.

Тверской суд Москвы вынес постановление о заключении обвиняемой под стражу, которое, впрочем, уже спустя несколько дней было отменено как неправосудное. А еще через месяц с небольшим в отношении Александра Лебедева было возбуждено уголовное дело – следствие сочло подложной полученную защитником от доверительницы справку о посещении перинатального центра, которую он представил суду (эта справка была взята Краснихиной у врача задним числом). Адвокату вменили фальсификацию доказательств по уголовному делу о тяжком преступлении (ч. 3 ст. 303 УК РФ). «В этой ситуации мог оказаться любой адвокат: по сути, меня обвинили в том, что я не проверил документы, предоставленные мне доверителем, а в обязанность адвоката это не входит», – говорит Александр Лебедев.

Генри Резник вступил в дело в январе 2018 г., взявшись защищать коллегу pro bono. Он подчеркивал, что действует именно как вице-президент Федеральной палаты адвокатов и как председатель Комиссии Совета ФПА по защите прав адвокатов, потому что ФПА рассматривает ситуацию с Александром Лебедевым как искусственное создание дела в отношении адвоката и вызов всей адвокатуре. «Это фактически рушит основы нашей профессии – доверительные отношения адвоката и клиента», – заявил он «АГ».

Полдюжины следователей на одну справку

За расследование дела адвоката Лебедева правоохранители взялись со всей серьезностью. В Следственном комитете для этого была создана группа следователей из шести человек, среди них два следователя по особо важным делам. А надзор за законностью следствия осуществляла Генеральная прокуратура. «Вот какова, оказывается, была опасность представления в суд добытых защитником документов?!» – иронизировал позднее Генри Резник в суде.

Между тем защите Александра Лебедева удалось добиться в апелляции отмены постановлений Басманного суда г. Москвы, санкционировавших проведение обысков у адвоката, – дела были направлены на новое рассмотрение. При этом Мосгорсуд указал, что в ходе повторного рассмотрения суду первой инстанции надлежит решить вопрос о законности возбуждения уголовного дела. «Должен сказать, такое нечасто встречалось в моей практике, – заметил по этому поводу Генри Резник. – Может быть, подобные случаи и были, но именно в рамках расследования самого дела, но не при рассмотрении вопроса о законности обысков».

В ходатайстве о прекращении уголовного дела защита указывала, что налицо сразу несколько оснований, препятствующих его возбуждению. Прежде всего, ст. 303 УК РФ о фальсификации доказательств неприменима к адвокату в принципе, потому что в процессуальном смысле адвокат никакие доказательства не собирает. «В процессуальном смысле доказательства собирают и формируют только лица, ответственные за проведение процесса в конкретных стадиях судопроизводства: дознаватель, следователь, прокурор и судья, – объяснял Генри Резник. – А применительно к другим участникам процесса, включая адвоката-защитника, этот термин употребляется чисто технически, поскольку иначе в УПК пришлось бы писать каждый раз целые фразы».

Кроме того, в действиях адвоката отсутствовала субъективная сторона преступления, а именно умышленная вина. Александр Лебедев принимал различные меры для сбора дополнительных данных в подтверждение того, что Краснихина была в перинатальном центре: получил чек из кафе, которое она посетила, запрашивал записи с камер наблюдения, делал запросы в медцентр, но так и не получил на них конкретных ответов о том, была она там или нет. «Более того, адвокат получил от своей подзащитной справку, которую ей выдала лечащий врач. Справка абсолютно настоящая, а не подделка, – подчеркивал Генри Резник. – Поэтому приписывать ему достоверное знание о том, что справка содержит ложную информацию, – нельзя. Пункт 7 ст. 10 Кодекса профессиональной этики адвоката предписывает, что адвокат при исполнении поручения исходит из презумпции достоверности документов и информации, предоставленных доверителем, и не проводит их дополнительной проверки».

Обвинение ко дню рождения

Басманный суд, однако, подтвердил законность как проведенных обысков, так и возбуждения самого уголовного дела. И тем не менее аргументы защиты, похоже, были услышаны и оценены, хотя и неожиданным образом. В мае 2018 г., за три дня до окончания шестимесячного срока расследования, Александру Лебедеву переквалифицировали обвинение – теперь ему инкриминировалась ч. 1 ст. 294 УК РФ (вмешательство в какой бы то ни было форме в деятельность суда в целях воспрепятствования осуществлению правосудия).

«Абсолютно не изменилась фактическая конструкция: те же самые действия были квалифицированы не по ст. 303, а по ст. 294», – отметил Генри Резник, добавив, что, конечно, это улучшало положение его подзащитного, поскольку в первом случае предусмотрено наказание до семи лет лишения свободы, а во втором – до двух лет.

По словам вице-президента ФПА, получив приглашение следователя, он и Александр Лебедев ожидали прекращения дела. «Но оказалось, что взамен прекращения была изменена квалификация преступления. Причем это случилось аккурат 11 мая – в мой день рождения – так меня поздравил Следственный комитет!»

«Токсичное» дело

Отдельная эпопея возникла по поводу утверждения обвинительного заключения ненадлежащим, по мнению защиты и московских судов, субъектом.

Из обвинительного заключения следовало, что после согласования с руководителем следственного органа оно было направлено следователем заместителю Генпрокурора РФ. Но утверждено оно было в итоге не им, а заместителем прокурора г. Москвы. При этом каких-либо данных, свидетельствовавших о причинах произошедшей замены, на момент поступления дела в суд в его материалах не было.

Прокуроры объясняли, что заместитель прокурора г. Москвы утвердил обвинительное заключение на основании доверенности, выданной заместителем Генпрокурора РФ. Однако Тверской суд г. Москвы указал, что представленная доверенность не предусмотрена УПК, не предполагающим делегирования прокурором полномочий по утверждению обвинительного заключения другому лицу, в том числе нижестоящему прокурору.

В результате районный суд вернул уголовное дело прокурору. Правильность этого решения подтвердила апелляция Мосгорсуда, а в передаче кассационного представления на рассмотрение Президиума МГС заместителю прокурора г. Москвы было отказано. После этого в спор вступила уже сама Генеральная прокуратура – заместитель генпрокурора Виктор Гринь обратился с кассационным представлением в Верховный Суд РФ, и постановлением судьи ВС оно было передано на рассмотрение Президиума Мосгорсуда. Однако прокуроров снова ждало фиаско: кассация подтвердила выводы нижестоящих инстанций. И лишь обращение заместителя генпрокурора в Судебную коллегию по уголовным делам ВС, удовлетворившую представление, позволило процессу начаться.

«Почему замгенпрокурора не утвердил обвинительное заключение, несмотря на то, что полгода Генпрокуратура осуществляла надзор за этим делом? Больше того – с подачи Генпрокуратуры это дело и было возбуждено. Объяснение такое: мужества прекратить несообразное уголовное преследование моего коллеги адвоката Лебедева не хватало. Но и «светиться” в деле с реальной перспективой получить свою порцию позора – тоже не хотелось», – объяснил эту ситуацию Генри Резник.

Ложная приманка

На заседании в Тверском суде г. Москвы гособвинение выглядело бледно. Когда было оглашено обвинительное заключение, судья Станислав Минин спросил, понятно ли подсудимому предъявленное обвинение. Александр Лебедев ответил отрицательно. Генри Резник попросил представителя прокуратуры разъяснить суть предъявленных его подзащитному обвинений, но тот отказался.

Открывая следующее заседание, судья отметил, что предъявленное обвинение относится к преступлениям небольшой тяжести, срок давности привлечения к уголовной ответственности по нему составляет два года. В связи с истечением данного срока судья усмотрел возможность для прекращения дела. Генри Резник и его подзащитный на это не согласились и ходатайствовали о продолжении рассмотрения дела по существу.

По словам вице-президента ФПА, вероятно, у суда и прокуратуры теплилась слабая надежда, что, поскольку опасность последствий для подсудимого миновала, он «махнет рукой» и согласится на прекращение дела по нереабилитирующим основаниям. «Но нет! В данном случае речь идет о защите не столько Александра Лебедева, сколько корпорации. Предъявленное Лебедеву обвинение, как считает защита, несостоятельно и может создать очень опасный прецедент, против чего мы будем сражаться», – пообещал мэтр.

«Атака недругов адвокатуры»

В ходе прений прокурор озвучил предлагаемое наказание, оно не было людоедским – штраф в размере 200 тыс. руб. В свою очередь Александр Лебедев и его защита настаивали на оправдании.

В своей речи Генри Резник обратил внимание, что ст. 294 УК РФ производна от двух законов – о судебной системе и о статусе судей – и указывает на недопустимость незаконного, непроцессуального воздействия на суд. «Необходимый признак вмешательства в деятельность суда – специальная цель воспрепятствовать вынесению законного и справедливого решения. Реализация сторонами процесса правомочий, предусмотренных уголовно-процессуальным законом, ни при каких обстоятельствах не может составить преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 294 УК, – подчеркнул он. – Так, Александр Лебедев просил прокурора разъяснить, кому и каким образом помешало представление справки, которую, в свою очередь, вручила адвокату его доверительница. Процессуальные действия участников процесса по своей природе не могут мешать деятельности суда».

Защитник привлек внимание суда к постановлению о заключении Краснихиной под стражу, вынесенному 23 октября 2017 г. и затем отмененному как неправосудное. «Прокурор старается его не замечать, – сказал он. – По той причине, что в нем вообще нет никакой оценки факта посещения или непосещения Краснихиной медицинского центра с 10:00 до 12:00. Нарушение меры пресечения усмотрено лишь в том, что обвиняемая вышла за временные рамки разрешенного отъезда из дома».

«Неладно что-то на верхних этажах Следственного комитета и Генеральной прокуратуры, руководство которых позволило этому делу оказаться в суде, – заявил Генри Резник. – Федеральная палата адвокатов воспринимает это несостоятельное уголовное преследование как атаку недругов адвокатуры на ее базовые основы. Убежден, эта атака на наш правозаступный институт захлебнется… Адвокат Лебедев, честно и добросовестно выполнявший свой профессиональный долг, подлежит оправданию. Такие одиозные дела не должны появляться на судейских столах».

«Обвинение не стоит ответа»

5 декабря 2019 г. Александру Лебедеву был вынесен оправдательный приговор. За ним признано право на реабилитацию.

Суд признал достоверными показания свидетелей о том, что подзащитная адвоката посещала медучреждение 12 октября 2017 г., поскольку они «согласуются друг с другом и объективно подтверждаются иными обстоятельствами, исследованными в судебном заседании».

В судебном акте указывается, что факт обращения Александра Лебедева в медучреждение с целью подтвердить сведения о посещении его подзащитной клиники, а также данные, представленные ею адвокату, и сообщение этих сведений суду при рассмотрении ходатайства следователя об изменении Екатерине Краснихиной меры не могут служить основанием для признания адвоката виновным во вмешательстве в деятельность суда с целью воспрепятствовать осуществлению правосудия, поскольку это не подтверждается материалами дела. Имеющиеся в деле материалы также не подтверждают вину Лебедева в инкриминируемом ему преступлении.

Доводы гособвинителя о том, что Краснихина в действительности не посещала медцентр в указанную дату, а ее защитник, получая недостоверные сведения, действовал незаконно, поскольку был осведомлен о нарушении его подзащитной домашнего ареста, суд также не принял во внимание, поскольку представленными доказательствами наличие умысла у адвоката на вмешательство в какой бы то ни было форме в деятельность суда в целях воспрепятствования правосудию не подтверждено. Как отмечено в приговоре, показания Александра Лебедева о том, что указанные сведения были ему предоставлены доверительницей, в связи с чем он намеревался подтвердить их документально, ничем не опровергнуты.

6 июля 2020 г. Московский городской суд оставил оправдательный приговор Александру Лебедеву в силе. «Обвинение не стоит ответа», – заметил Генри Резник при рассмотрении апелляционного представления прокуратуры.

Ссылки

ПЕРВИЧНЫЕ АДВОКАТСКИЕ ПРИЗНАКИ

Между тем есть шесть правил, руководствуясь которыми можно легко найти хорошего и грамотного специалиста.

Реклама — двигатель регресса

Правило первое и главное: адвоката ищите непосредственно в юридических консультациях, адвокатских бюро или фирмах. Не пытайтесь найти хорошего специалиста по рекламе в газете. Почему? На то есть несколько причин. Так уж повелось, что в среде настоящих профессиональных адвокатов рекламировать себя и зазывать клиентов — моветон.

Прибегая к саморекламе, адвокат как бы расписывается в том, что клиентов у него нет. И без рекламных трюков завлечь их он не умеет. У хорошего адвоката клиентов сегодня много. Благо, законы у нас нарушают практически все и практически всегда. Но даже если у адвоката в какой-то момент действительно туго с клиентами, то показывать это не принято. Справедлива такая точка зрения или нет, сказать сложно. Но факт остается фактом: все серьезные адвокаты строго следуют этой традиции. Поэтому, если вам не удалось найти адвоката через близких друзей и знакомых, искать его надо в обычной «государственной» юридической консультации. Или в адвокатском бюро. Разницы между этими формами объединений адвокатов для клиентов нет никакой: просто бюро перечисляет в коллегию, к которой принадлежит, 5%, а консультация — 20% всех гонораров. И консультации, и бюро являются подразделениями коллегий адвокатов (а это общественные организации). И государству соответственно не подчиняются. Но тем не менее строго контролируются коллегией, за которой, в свою очередь, следит Министерство юстиции. Каждый уважающий себя адвокат «причислен» к бюро или консультации. Так, легенда российской адвокатуры Семен Ария работает в юрконсультации Московской областной коллегии адвокатов, а председатель Московской городской коллегии адвокатов Генри Резник «приписан» к бюро «Резник, Гагарин и партнеры».

«Специалист подобен флюсу» Второе железное правило: идите к адвокату так называемого широкого профиля. Если вас спросят, по какому делу вы пришли, и после краткого изложения сути проблемы заявят, что на этих вопросах специализируется господин Сидоров, смело разворачивайтесь и уходите. Этот Сидоров вам не подходит. Дело в том, что само понятие адвокатской специализации выдумано исключительно непрофессиональными и некомпетентными юристами. А именно теми, которым во времена далекой юности было лень учить законы. А теперь лень следить за всеми новшествами юриспруденции. С усилием уяснив, что к чему, скажем, в налоговом законодательстве, они просто не владеют другими отраслями права. Такая некомпетентность и скрывается за всеми разговорами о специализации в какой-то конкретной области. На самом деле адвокат должен знать и уметь абсолютно все. В реальной жизни провести границу между отраслями права невозможно. А адвокат как раз и занимается не чем иным, как вопросами, возникающими в этой самой реальной и повседневной жизни. Скажем, бизнесмен не заплатил налоги и его за это хотят посадить в тюрьму. К кому обращаться в таком случае? К специалисту по налогам, чтобы он доказывал правильность уплаты денег в бюджет? Или к специалисту по уголовному праву, чтобы он спасал от тюрьмы? Заместитель председателя Московской областной коллегии адвокатов Александр Клигман: «Во время полета стало плохо пилоту самолета. Стюардесса обратилась к пассажирам, нет ли среди них врачей. Вскочил мужчина и сходу безапелляционно заявил, что он врач высокой категории. А когда узнал, что пилоту плохо с сердцем, то вдруг выяснилось, что он дантист. Врач, но дантист. То есть именно тот медик, который жизнь человеку спасти не может. Специализация не та. В результате самолет разбился и все погибли. Так же и с адвокатами». Подтверждения этому можно найти на каждом шагу. Например, не так давно возник спор между российско-голландским ТОО «Мирол», которое занимается грузовыми перевозками, и московской налоговой полицией. Полицейские проводили плановую проверку своих коллег из налоговой инспекции N7. Это в принципе является обычной практикой, особенно в тех случаях, когда в полицию поступает «сигнал» от «доброжелателя» о нарушении закона со стороны налоговых инспекторов. В ходе проверки выяснилось, что к данной инспекции прикреплено ТОО «Мирол». Это несчастное товарищество с ограниченной ответственностью привлекло внимание полицейских. И «внимание» это вылилось в приостановку всех операций «Мирола» по его денежным счетам. Представители полиции утверждали, что «Мирол» не вовремя сдал налоговой инспекции свою бухотчетность за год. А расчет по налогу на автотранспортные средства и расчет среднегодовой стоимости имущества и налога на него не предъявил вовсе. Эти документы полицейские считали обязательными. Вся документация фирмы была у инспекции изъята, а счета фирмы арестованы. В арбитражном суде интересы «Мирола» защищали Наталья Земскова из адвокатского бюро «Опцион» Московской областной коллегии адвокатов, Владимир Калинин из адвокатской фирмы «Матвеенко и партнеры» той же коллегии и юрист Павел Царьков. Адвокаты предпочли вообще не касаться того, правильно ли были оформлены и поданы бухгалтерские документы, а сосредоточились на действиях налоговой полиции. То есть на вопросах чисто процессуальных. Они заявили, что какие-либо санкции к налогоплательщику полиция вправе применять только на основании докладной записки налоговой инспекции, где должно быть указано, какая фирма и какие документы не представила. В данном случае такой докладной инспекция не писала. А значит, утверждали адвокаты, полиция превысила свои полномочия и грубо нарушила порядок применения санкций в отношении фирмы. Кроме того, полиция «забыла» предупредить руководство «Мирола» об аресте счетов, хотя обязана сделать это за три дня до ареста. А ведь после благополучного приема отчетности налоговой инспекцией любое юридическое лицо чувствует себя в безопасности. Поскольку самим фактом приема отчетности инспекция вроде как подтверждает правильность уплаты налогов. Полицейские пытались возражать, что они «и сами с усами», то есть имеют право самостоятельно проверять налогоплательщиков. Однако им было замечено, что раз налоговая инспекция отчетные документы приняла, то нечего за нее решать, достаточно этих бумаг или нет. На этих аргументах дело и было выиграно. Адвокаты, таким образом, выбрали единственно правильный путь: быстрее всего добиться успеха можно, сосредоточившись на процессуальных моментах. Доказывать же правильность бухгалтерской отчетности «Мирола», соблюдение сроков ее предоставления, правильность уплаты самих налогов и т.д. в данном случае было бы намного сложнее. И если бы на месте этих адвокатов оказался узкий специалист по налоговому праву, дело было бы наверняка проиграно. Жена судьи выше подозрений

Третье правило: не обращайтесь к адвокату, который с порога дает обещание успешно решить вашу проблему. Ни один настоящий адвокат не может обещать благополучный исход суда даже по делу, которое, на первый взгляд, яйца выеденного не стоит. Ваше дело зависит не от адвоката. Решать его, в худшем случае, будет суд, а в лучшем — некий чиновник. И в том и в другом случае адвокат сможет помочь вам советом, своим присутствием, знаниями или опытом. Принимать же решение будет другой человек. При этом судья может с утра повздорить с женой (или мужем) и потому пребывать в «обвинительном» настроении. Чиновника, от которого зависит решение по вашему обращению, незадолго до вашего прихода может грубо отчитать начальник. В конце концов, завтра в стране может смениться власть. Поэтому хороший адвокат никогда не гарантирует успешное разрешение дела. Обещание может выглядеть просто обманом. Обещать вам могут только одно — грамотную юридическую помощь и оптимальный выход из сложившейся ситуации. Вы, в свою очередь, должны убедиться, что адвокат добросовестно сделал все, что мог, для решения вашей проблемы. Деньги — утром, советы — вечером

Когда вы уже изложили суть своей проблемы, речь, естественно, зайдет об оплате. И тут вы должны смириться с четвертым правилом. Имейте дело только с тем адвокатом, который требует оплату вперед. То есть посылает вас в кассу еще до того, как предпринял по вашему делу первый шаг. И соответственно не берите адвоката, который согласится получить деньги после дела в случае его удачного исхода. Объясняется это правило очень просто. Согласившись получить деньги только после выигрыша дела, адвокат может его и проиграть. То есть денег не получить вообще. Это значит, что время, которое он на вас потратил, не стоит ровным счетом ничего. И, соглашаясь на такой вид оплаты, адвокат это признал. Возникает резонный вопрос: нужен ли вам специалист, время которого ничего не стоит? Дешевле только даром Договорившись о том, когда вы будете платить, остается решить — сколько. Конкретная цена зависит, естественно, от обстоятельств и сложности дела.

Но в любом случае хороший адвокат стоит дорого. И это пятое правило. Конечно, мы не берем те случаи, когда к адвокату обращается, скажем, пенсионер, которого обманули работники социального страхования. Или когда одинокая мать пытается выбить хоть какие-то алименты из своего бывшего супруга. В этом случае адвокаты помогают бесплатно. Бесплатная помощь юристов малообеспеченным гражданам предусмотрена не только российским законодательством, но и бесчисленным множеством европейских и мировых хартий, конвенций и договоров по правам человека. И Россия здесь не исключение. Достаточно сказать, что по любому уголовному делу — если таково будет желание подзащитного — адвокат может быть привлечен к защите абсолютно бесплатно для клиента. Для таких случаев предусмотрена оплата из «бездонных» карманов госбюджета. А если конкретнее, четверть минимальной зарплаты — 20 рублей 25 копеек — за каждый день участия адвокатов в судебном разбирательстве. К тому же каждый может обратиться за юрконсультацией в различные общественные объединения, куда входят адвокаты. Например, в Московскую Хельсинскую группу, члены которой еженедельно бесплатно консультируют граждан по любым юридическим вопросам. Среди участвующих в этой деятельности адвокатов такие светила московской адвокатуры, как Генри Резник, Михаил Барщевский и Генрих Падва. Однако понятно, что только на бесплатных консультациях ни один адвокат не проживет. Поэтому, если вы не относитесь к категории малообеспеченных граждан, заплатить придется. При этом никаких четких тарифов в данной сфере нет. Все решается по соглашению между адвокатом и клиентом. Хотя приблизительные правила определения гонорара все же существуют. Если речь идет об имуществе (движимом или недвижимом), деньгах, ценных бумагах или о чем-либо, что имеет конкретную цену, то услуги адвоката, как правило, варьируются от 10% до 15% от этой суммы. Но бывают, конечно, ислючения. Как уже писал «Профиль» (см. N14, 1998) адвокат, который консультирует Бориса Березовского, берется за дела о наследстве размером не меньше $10 млн. «всего» за 2%, то есть не меньше чем за $200 тысяч. Как показывает практика, оплата за одно судебное дело редко бывает официального среднемесячного дохода клиента. Правда, надо учесть, что адвокат не налоговая инспекция. И ваш более-менее реальный доход от него скрывать не стоит. Поэтому бизнесмен, который формально числится уборщиком в НИИ ритуальных услуг, про свою официальную зарплату в размере 1 кубометра гробовых досок в месяц пусть лучше рассказывает ГНИ, а не своему адвокату. В любом случае гонорар даже за самое простое судебное дело (за исключением бесплатных) вряд ли может быть ниже $500. Месть и закон

И, наконец, шестое правило. Для хорошего адвоката простых дел не бывает. Высококлассного специалиста можно отличить по тому, куда направлен его взгляд при разговоре с клиентом. Обсуждая вашу проблему, адвокат должен смотреть в текст закона. Мнение о том, что хороший специалист и так все знает и любые вопросы отскакивают у него от зубов, верно везде, кроме юриспруденции. Дело в том, что любая консультация у юриста представляет собой не что иное, как примерку вашей конкретной жизненной ситуации к закону, изложенному на бумаге. То, что там написано, адвокат, конечно же, должен знать хорошо. Но ведь каждая ситуация очень индивидуальна. Возьмем, например, такую банальность, как развод. Казалось бы, все известно заранее. Но у всех клиентов разное количество детей от брака, разное имущество, подлежащее разделу, разные алименты. В конце концов, разные жены (мужья). Все это надо соотнести с тем, что говорит закон. И только в этом случае вы можете рассчитывать на грамотный и квалифицированный совет.

АВТОР СТАТЬИ : Петр Захаров

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Наверх