Куперс

Определение Конституционного Суда РФ от 25.05.2017 N 1038-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Габибова Панаха Нароглан оглы на нарушение его конституционных прав положениями Уголовного, Уголовно-процессуального и Гражданского процессуального кодексов Российской Федерации, а также Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности»

1. В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации гражданин П.Н. Габибов, осужденный за совершение преступлений, просит признать не соответствующими статьям 18, 19 (часть 1), 50 (часть 2) и 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации положения статей 61 «Обстоятельства, смягчающие наказание», 62 «Назначение наказания при наличии смягчающих обстоятельств» и пункта «а» части первой статьи 104.1 «Конфискация имущества» УК Российской Федерации, статьи 7 «Законность при производстве по уголовному делу», пункта 8 части первой статьи 73 «Обстоятельства, подлежащие доказыванию», части первой статьи 75 «Недопустимые доказательства», части второй статьи 82 «Хранение вещественных доказательств», статей 89 «Использование в доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности», 90 «Преюдиция» и 115 «Наложение ареста на имущество», части второй статьи 281 «Оглашение показаний потерпевшего и свидетеля» УПК Российской Федерации, статьи 446 «Имущество, на которое не может быть обращено взыскание по исполнительным документам» ГПК Российской Федерации и статьи 12 «Защита сведений об органах, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность» Федерального закона от 12 августа 1995 года N 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности».

Кассационное определение Верховного Суда РФ от 23.05.2017 N 50-О17-1 Приговор: По п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ за убийство; по п. п. «ж», «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ за убийство с целью скрыть другое преступление. Определение ВС РФ: Приговор изменен, действия осужденных квалифицированы по п. п. «ж», «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ, каждому из них назначено наказание в виде 19 лет 6 месяцев лишения свободы; исключено указание на назначение наказания по правилам ч. 3 ст. 69 УК РФ; на основании ст. 70 УК РФ осужденному-2 к назначенному наказанию частично присоединена неотбытая часть наказания по предыдущему приговору и окончательно по совокупности приговоров ему назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 21 год 6 месяцев.

В последующих дополнениях осужденный Ситников А.А. ссылается на нарушения закона в ходе его задержания, допроса в качестве подозреваемого, утверждает, что нарушена ст. 92 УПК РФ, в нарушение ст. 75 УПК РФ в основу обвинения положены недопустимые доказательства.

Возбуждение уголовного дела и соединение уголовных дел следователем, чье участие в производстве по уголовному делу недопустимо в силу закона, влечет их незаконность. Данное обстоятельство в силу ч. 1 ст. 75 УПК РФ свидетельствует о недопустимости всех собранных по делу доказательств совершенных 06.12.2012 г., 15.12.2012 г. и 24.12.2012 г. преступлений. Поэтому приговор суда в этой части подлежит отмене, а производство по делу прекращению на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ в связи с отсутствием в деянии состава преступления. Исходя из положений п. 3 ч. 1 ст. 133, ст. 134 УПК РФ в этой части следует признать право Бекуатова на реабилитацию.

Кассационное определение Верховного Суда РФ от 05.04.2017 N 11-УД17-3 Приговор: По ч. 1 ст. 30, п. «а» ч. 3 ст. 228.1 УК РФ за приготовление к незаконному сбыту наркотических средств в составе организованной группы. Определение ВС РФ: Судебные акты изменены, исключен из числа доказательств виновности осужденного протокол добровольной выдачи сим-карты, составленный с участием понятого.

При таких обстоятельствах доводы, изложенные в жалобе осужденного Шагиева М.Р., заслуживают внимания, при этом приговор и последующие судебные решения в отношении последнего подлежат изменению, на основании п. 3 ч. 2 ст. 75 УПК РФ следует исключить из числа доказательств его виновности по ч. 1 ст. 30 и п. «а» ч. 3 ст. 228.1 УК РФ протокол добровольной выдачи сим-карты МТС с абонентским номером <…> (т. 1, л.д. 158), составленный с участием понятого З.

Определение Конституционного Суда РФ от 25.05.2017 N 912-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Мирошина Ильи Сергеевича на нарушение его конституционных прав статьями 88 и 193 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»

Приведенные нормы не содержат положений, освобождающих следователя и суд от выполнения всего комплекса предусмотренных уголовно-процессуальным законом, в частности статьями 7, 11, 14, 16 и 19 УПК Российской Федерации, мер по охране прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве. Не предусматривают они и каких-либо изъятий, изменяющих установленный данным Кодексом порядок доказывания по уголовным делам, собирания, проверки и оценки доказательств (статьи 17, 74, 75 и 85 — 88), в том числе не лишают суд и участников уголовного судопроизводства, выступающих на стороне обвинения или защиты и обладающих в состязательном процессе равными правами, возможности проведения проверки получаемого указанным способом доказательства, в частности путем постановки перед свидетелем или потерпевшим вопросов, заявления ходатайств о проведении процессуальных действий, представления доказательств, опровергающих или ставящих под сомнение достоверность этого доказательства (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 21 апреля 2005 года N 240-О, от 29 сентября 2011 года N 1285-О-О, от 29 сентября 2015 года N 1862-О и от 19 ноября 2015 года N 2640-О).

Определение Конституционного Суда РФ от 20.04.2017 N 766-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Устюгова Анатолия Олеговича на нарушение его конституционных прав статьями 75, 88 и 281 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»

1. В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации гражданин А.О. Устюгов, осужденный и отбывающий назначенное наказание, оспаривает конституционность статей 75 «Недопустимые доказательства», 88 «Правила оценки доказательств» и 281 «Оглашение показаний потерпевшего и свидетеля» УПК Российской Федерации и утверждает, что содержащиеся в них взаимосвязанные положения позволили суду оценить противоречивые и непоследовательные показания свидетелей, данные в ходе предварительного расследования, как относимые, допустимые и достаточные доказательства его вины, признав их приоритетными по отношению к показаниям, данным этими свидетелями в суде, чем были нарушены его права, гарантированные статьями 15 — 19, 45, 46, 49, 50 (часть 2), 55 (часть 3) и 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации.

Определение Конституционного Суда РФ от 28.03.2017 N 596-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Иванова Константина Валерьевича на нарушение его конституционных прав частью первой статьи 75, частью первой статьи 86 и статьей 89 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»

1. В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации гражданин К.В. Иванов, осужденный за совершение преступления, просит признать противоречащими статье 50 (часть 2) Конституции Российской Федерации часть первую статьи 75 «Недопустимые доказательства», часть первую статьи 86 «Собирание доказательств» и статью 89 «Использование в доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности» УПК Российской Федерации, которые, по его мнению, позволяют суду при постановлении приговора использовать недопустимые доказательства, полученные с нарушением Федерального закона от 12 августа 1995 года N 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности».

Определение Конституционного Суда РФ от 28.03.2017 N 578-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Пашнина Павла Андреевича на нарушение его конституционных прав частью пятой статьи 164, частью десятой статьи 166 и частью четвертой статьи 302 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»

Что же касается части четвертой статьи 302 УПК Российской Федерации, то она прямо предусматривает, что обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления подтверждена совокупностью исследованных судом доказательств. Данная норма, не регламентируя вопросы допустимости доказательств и преюдиции, является компонентом (частью) установленного Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации порядка (механизма) доказывания по уголовным делам, в силу которого каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности — достаточности для разрешения уголовного дела (часть первая статьи 88); доказательства, полученные с нарушением требований данного Кодекса, являются недопустимыми, не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных его статьей 73 (часть первая статьи 75); неустранимые сомнения в виновности лица, возникающие при оценке с точки зрения допустимости и достоверности доказательств, в силу статьи 49 (часть 3) Конституции Российской Федерации должны истолковываться в пользу обвиняемого (часть третья статьи 14).

Апелляционное определение Верховного Суда РФ от 24.03.2017 N 20-АПУ17-2сп Приговор: Обвиняемые-1, 2, 3, 4 осуждены по п. п. «б», «в» ч. 4 ст. 162 УК РФ за разбой, по п. п. «ж», «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ за убийство; обвиняемые-1, 3, 4 осуждены по ч. 4 ст. 166 УК РФ за неправомерное завладение автомобилем; обвиняемый-2 оправдан по ч. 4 ст. 166 УК РФ за неправомерное завладение автомобилем; обвиняемый-1 осужден по ч. 2 ст. 222 УК РФ за незаконные приобретение и ношение огнестрельного оружия и боеприпасов; обвиняемый-4 осужден по ч. 2 ст. 222 УК РФ за незаконные приобретение, ношение и хранение огнестрельного оружия и боеприпасов. Определение ВС РФ: Приговор оставлен без изменения.

Обращает внимание на то, что суд удовлетворил ходатайство адвокатов о признании недопустимым доказательством по делу протокола эксгумации трупа С. по тем основаниям, что заполнение этого протокола в части изъятого в ходе проведения данного следственного действия, его упаковки и дальнейшей судьбы, имело место после окончания предварительного следствия и ознакомлении обвиняемых и их защитников с материалами дела. Вместе с тем, в условиях противоречивых показаний свидетеля — следователя Д., данных им в ходе судебного разбирательства 29 апреля 2015 года и 19 августа 2016 года относительно обстоятельств заполнения протокола эксгумации трупа, без устранения иных противоречий и пробелов, допущенные при производстве данного следственного действия, в том числе не устраненных при допросе 19 августа 2016 года другого свидетеля — заведующего отделом экспертиз трупов <…> бюро СМЭ Я., суд необоснованно признал допустимыми доказательствами по делу результаты эксгумации — изъятые из трупа пули, заключения экспертов-баллистов, что, по мнению адвоката, противоречит требованиям уголовно-процессуального закона, в частности, ст. ст. 75, 83, 86, 166, 178 УПК РФ, регламентирующих порядок оформления протоколов следственных действий и проведения осмотра трупа в их взаимосвязи.

Кассационное определение Верховного Суда РФ от 29.03.2017 N 64-О17-1 Приговор: По п. «в» ч. 4 ст. 162 УК РФ за разбой; по п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ за убийство. Определение ВС РФ: Приговор изменен, исключено указание о наличии в действиях осужденного особо опасного рецидива преступлений, признано совершение преступлений при опасном рецидиве преступлений; назначенное наказание смягчено: по п. «в» ч. 4 ст. 162 УК РФ до 11 лет 10 месяцев лишения свободы со штрафом, по п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ до 14 лет 10 месяцев лишения свободы; на основании ч. 5 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний, назначенных по предыдущим приговорам, окончательно осужденному назначено наказание в виде 21 года 6 месяцев лишения свободы со штрафом, с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Вопреки доводам кассационных жалоб, все положенные в основу выводов суда о виновности Сухачева А.С. доказательства, отвечают требованиям статьи 75 УПК РФ, являются относимыми, допустимыми, достоверными и достаточными, и правильно использованы судом для установления обстоятельств, указанных в статье 73 УК РФ.

Как известно, при рассмотрении жалоб на постановления должностных лиц по делам об административных правонарушениях судьи используют одни и те же правила гл. 30 КоАП РФ, что и вышестоящие административные органы (должностные лица) при пересмотре таких же постановлений, выносимых их подчиненными (п.п. 3 и 3.1 ч. 1 ст. 30.1 КоАП РФ). Эта особенность сохранилась исторически: ранее рассмотрение жалоб вообще не считалось правосудием.

В результате, например, и сейчас должностные лица административного органа, вынесшего постановления наделены правом обжаловать постановления, но полноценными участниками пересмотра не являются: они могут быть привлечены лишь для дачи пояснений как свидетели (других подходящих способов КоАП РФ не содержит) (абз. 1 п. 10 постановления Пленума ВС РФ от 24.03.2005 № 5 «О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях»), а значит, должны быть удалены из зала до начала судебного заседания (несмотря на то, что кодекс прямого указания не содержит, такие действия целесообразны, поскольку могут возникнуть сомнения в объективности их показаний), по собственной инициативе на доводы жалобы не возражают (не иначе как в форме ответа на поступивший вопрос), документы и материалы (вроде отзывов) от них не принимаются, а принятые считаются недопустимыми доказательствами (других форм участия свидетелей в производстве, кроме озвученных, КоАП РФ не знает) (ст.ст. 25,6 26.2, 26.4, 26.11 КоАП РФ, п. 18 постановления Пленума ВС РФ от 24.03.2005 № 5 «О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях»), и т.д.

В моей практике при рассмотрении жалобы на постановление о назначении административного наказания городским судом возник еще один вопрос: вправе ли судья принять дополнительные доказательства, отсутствовавшие на момент окончания административной процедуры рассмотрения дела и вынесения должностным лицом постановления, если они представлены невластным субъектом. С одной стороны, в п. 8 ч. 2 ст. 30.6 КоАП РФ сказано именно так. Здесь «проверяются на основании имеющихся в деле и дополнительно представленных материалов законность и обоснованность вынесенного постановления, в частности заслушиваются объяснения физического лица или законного представителя юридического лица, в отношении которых вынесено постановление по делу об административном правонарушении; при необходимости заслушиваются показания других лиц, участвующих в рассмотрении жалобы, пояснения специалиста и заключение эксперта, исследуются иные доказательства, осуществляются другие процессуальные действия в соответствии с настоящим Кодексом».

Однако в современной России судьи, хотя и применяют указанные нормы наряду с иными должностными лицами, отправляют правосудие. Имеются и другие подтверждения. В частности, ведение заседания в мантии (ч. 2 ст. 34 Федерального конституционного закона от 31.12.1996 № 1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации), являющейся атрибутикой судопроизводства, протокол судебного заседания (чего КоАП РФ не предусматривает) (абз. 2 п. 9 постановления Пленума ВС РФ от 24.03.2005 № 5 «О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях») и т.п.

Сравнивая полномочия судьи, реализуемые в рамках иных форм правосудия по административным делам (урегулированных другими законами), настораживает тот факт, что Верховный Суд РФ, демонстрируя приверженность курсу Высшего Арбитражного Суда РФ, который был впервые предложен в постановлении Президиума от 18.10.2011 № ВАС-5851/11, обоснован в проектах постановлений Пленума по применению ч. 1 НК РФ (в ред. сентября 2011 года) и о внесении изменений в некоторые постановления по вопросам рассмотрения дел об административных правонарушениях (в ред. октября 2011 года), и впоследствии закреплен в абз. 1. п. 11 постановления Пленума от 12.05.2016 № 18 «О некоторых вопросах применения судами таможенного законодательства», разъясняет, что при оспаривании административных актов, принятых по результатам административных процедур, в целом нельзя представлять новые доказательства, не раскрытые в процедуре. В порядке исключения их можно принять, если они не были представлены и не исследовались по уважительной причине. Позже им указано, что суд не вправе проводить экспертизы для целей пересмотра решений налогового органа о привлечении (об отказе в привлечении) к ответственности за совершение налогового правонарушения, выносимых в порядке, предусмотренном НК РФ (можно только в целях опровержения имеющихся доказательств).

В арбитражном процессе, применительно к которому дано толкование, прямой запрет не содержится.

Конечно, окончательно место судебного контроля за государственной администрацией не определено.

В частности, Конституционный Суд РФ имеет прямо противоположную позицию, в абз. 2. п. 61 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.09.2016 № 36 «О некоторых вопросах применения судами Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации» содержится еще более категоричная позиция (нельзя исследовать обстоятельства , не исследованные при прохождении административной процедуры). Не было единообразия и в Высшем Арбитражном Суде РФ (например, в постановлении Президиума от 27.11.2012 № 8658/12 он разрешает судам отменять решения о привлечении к административной ответственности по итогам оценки обстоятельств, мотивы которых не приведены в решении, но соответствующие доказательства есть в деле, а вот заявлять о существенных нарушениях процедуры вынесения решения по результатам налоговой проверки можно лишь тогда, когда эти доводы содержались в административной жалобе, тогда как речь идет о вышеуказанном арбитражном процессе).

Между тем общее есть – это критическое восприятие доказательств, отсутствовавших при прохождении административной процедуры, обоснованное как раз тем, что в ином случае суд подменяет собой административный орган: такие полномочия, пока законом не установлено иное, характерны для вышестоящего должностного лица, которому нижестоящий орган подчинен линейно (по общему правилу, он управляет деятельностью последнего и вправе фактически выступать как первая инстанция). Суду должностное лицо организационно не подчинено, таким образом, принимая новые доказательства, добытые в рамках административной процедуры, его действия напоминают новый этап рассмотрения дела, но в данном случае это компетенция административного органа.

Отмечу, что судья все же приняла мои доказательства, объяснив, что в противном случае возникает множество вопросов (например, обладает ли такими полномочиями вышестоящий суд, который впоследствии будет рассматривать жалобу на ее решение, допустимо ли, чтобы одна и та же норма применялась по-разному). Конечно, мы не возражали, но на мой взгляд, ее позиция не учитывает дополнительные требования, влияющие на применение п. 8 ч. 2 ст. 30.6 КоАП РФ в анализируемой ситуации, например, те же необходимость разграничения правосудия и административного пересмотра; вышестоящий суд все же с городским судом составляют единую систему и т.д.

Думаю дальше.

Уважаемые коллеги! В связи с тем, что возник спор о полномочиях суда при контроле постановлений по делам об административных правонарушениях, я постарался несколько ярче показать значение тех подходов, которые предлагаются мной. Исправления в текст обсуждения вносить не стал по понятным причинам.

Напомним, что государственная администрация подчинена суду функционально: суд контролирует уже состоявшийся административный акт (действие, бездействие). Между тем, принимая дополнительные доказательства, отсутствовавшие на момент завершения соответствующей административной процедуры, он фактически сводит судопроизводство к ее продолжению, а судебный контроль к исправлению ее ошибок, напоминая деятельность, которую осуществляет вышестоящее должностное лицо к нижестоящему. Такой подход не только не способствует повышению качества прохождения административных процедур (в том числе и административного пересмотра), но и влечет определенные негативные последствия для развития административного судопроизводства: подменяя собой линейного руководителя, суд мотивирован к сращиванию с государственной администрацией. Полагаем, именно поэтому ВАС РФ в постановлении Президиума от 18.10.2011 № ВАС-5851/11 призывал раскрывать все доказательства при прохождении соответствующих административных процедур, а затем в проектах постановлений Пленума ВАС РФ по применению ч. 1 НК РФ (в ред. сентября 2011 года) и о внесении изменений в некоторые постановления по вопросам рассмотрения дел об административных правонарушениях (в ред. октября 2011 года) предложил принимать новые доказательства, отсутствовавшие в административной процедуре, лишь только при обосновании причин их непредставления до вынесения оспариваемого акта, которые суд сочтет уважительными.

Дополнение от 30.01.2018: эти редакции были отвергнуты, но в гораздо более мягком виде подобные разъяснения закреплены в п. 10.1 постановления Пленума от 02.06.2004 № 10 по вопросам КоАП РФ, внесенном в 2011 году. Пленум повторяет позицию постановления Президиума от 18.10.2011 и отмечает, что обстоятельства, установленные на основе доказательств, имеющихся на момент рассмотрения дела, должны быть отражены в постановлении по делу об административном правонарушении. Безусловно, это был определенный задел под дальнейшее исследование о том, какие юридические последствия влечет непредставление указанных доказательств, однако он так и не был раскрыт (за исключением случая, указанного в сноске 3). С другой стороны, также демонстрирует стремление ВАС РФ к ограничению в представлении доказательств во время любых форм судебного контроля.

Впоследствии ВС РФ, демонстрируя приверженность курсу ВАС РФ в абз. 1. п. 11 постановления Пленума от 12.05.2016 № 18 «О некоторых вопросах применения судами таможенного законодательства», разъясняет, что при оспаривании административных актов, принятых по результатам административных процедур, в целом нельзя представлять новые доказательства, не раскрытые в процедуре (в порядке исключения их можно принять). Эта аргументация построена не на специфике таможенных процедур, а обоснована общими полномочиями суда при отправлении правосудия по административным делам. Наконец, таким же образом указано, что суд не вправе проводить экспертизы для целей пересмотра решений налогового органа о привлечении (об отказе в привлечении) к ответственности за совершение налогового правонарушения, выносимых в порядке, предусмотренном НК РФ (можно только в целях опровержения имеющихся доказательств). Аргументация также строилась не на специфике налогового контроля, а на разграничении полномочий судов и вышестоящих налоговых органов.

К сожалению, единого стандарта отправления правосудия по административным делам до настоящего времени нет. В частности, КС РФ имеет прямо противоположную позицию. В абз. 2. п. 61 постановления Пленума от 27.09.2016 № 36 «О некоторых вопросах применения судами Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации» Верховный суд стал более категоричен: нельзя исследовать обстоятельства, не анализировавшиеся при прохождении административной процедуры. Вместе с тем, поскольку принятие новых доказательств влечет и переоценку обстоятельств, полагаем, что отчасти его подход схож с вышеприведенным.

Полномочия судьи, пересматривающего постановление о назначении административного наказания, принимать новые материалы (п. 8 ч. 2 ст. 30.6 КоАП РФ) в расчет не принимаются: порядок исторически сконструирован по правилам административной процедуры, реализуемой вышестоящим должностным лицом. Однако судьи, отправляя правосудие (постановление КС РФ от 28.05.1999 № 9-П), обязаны руководствоваться общими принципами, а не формальным следованием закону.

См.: определение от 12.07.2006 № 267-О.

Ср.: в постановлении Президиума ВАС РФ от 27.11.2012 № 8658/12 разрешает судам производить оценку решений о привлечении к административной ответственности, если оценка обстоятельств в нем не дана, но соответствующие доказательства есть в деле.

Однако заявлять о существенных нарушениях процедуры вынесения решения по результатам налоговой проверки можно лишь тогда, когда эти доводы содержались в административной жалобе, хотя полномочия арбитражного суда аналогичны. п. 68 постановления Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 № 57 «О некоторых вопросах, возникающих при применении арбитражными судами части первой Налогового кодекса Российской Федерации».

Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 28.05.1999 № 9-П.

Определение Верховного Суда РФ от 01.12.2016 по делу № А32-2277/2015; п. 8 обзора практики рассмотрения … дел, связанных с применением … раздела V.1 НК РФ, утвержденного Президиумом Верховного Суда РФ 16.02.2017.

Определение от 12.07.2006 № 267-О.

См. п. 68 постановления Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 № 57 «О некоторых вопросах, возникающих при применении арбитражными судами части первой Налогового кодекса Российской Федерации».