Куперс

Бухучет и анализ

Конкуренция банков

Бабаян М. Н.
Оглавление

Занимаясь банковским предпринимательством (да и не только банковским), то есть, по сути начиная свое дело, всегда встает вопрос конкурентных преимуществ. Первоочередной задачей является выставить себя конкурентоспособным и достойным соперником среди уже существующих участников того или иного сегмента рынка. Однако, анализируя конкретно банковскую специфику, мы приходим к выводу, что конкуренция среди банков имеет ряд отличий от конкуренции на прочих финансовых рынках, которые обязательно нужно учитывать при ведении финансового бизнеса. Рассмотрим же эти отличия более подробно.

Первое. Во второй половине XX в. усилилась тенденция, в соответствии с которой банки начинают играть принципиально иную, новую роль, превращаясь из скромных посредников в могущественных контролеров и регуляторов общественной жизни. Этим объясняется то, что более острая по сравнению с товарными рынками конкурентная борьба на рынке финансовых услуг, обусловленная незаменимостью денег, приобретает еще большую остроту в сфере банковского дела. Цена успеха в конкурентной борьбе здесь зачастую бывает гораздо выше, чем на иных финансовых рынках.

Пояснением к изложенному тезису может послужить справедливая мысль Ю. В. Шишкова о том, что в современных развитых странах с рыночной экономикой «вся частная финансово-кредитная сфера тысячами путей сращивается с быстро разрастающейся сферой государственных финансов. В этой всеобщей финансовой интеграции, в этом круговороте денежного капитала, в который вовлечены все без исключения частные предприятия, кредитно-финансовые учреждения и государство, отчетливо вырисовывается властвующее и руководящее ядро уже не в виде дуумвирата: монополистического промышленного и банковского капиталов, как было в начале века, а в качестве триумвирата: банковский капитал плюс… промышленный капитал плюс капитал… государства» 1.

Более того, сам термин «финансовый капитал», который широко используется практически во всех научных исследованиях, так или иначе затрагивающих вопросы централизации и концентрации капитала, с точки зрения автора первого специального исследования проблем интеграции банковского и промышленного капитала Р. Гильфердинга, который, собственно, и ввел его в научный оборот, трактуется следующим образом: «Банковский капитал, следовательно, капитал в денежной форме, который… в действительности превращен в промышленный капитал, я называю финансовым капиталом» 2.

Таким образом, отличительной чертой конкуренции в банковской сфере является ее неразрывная взаимосвязь не только с экономикой, но и с политикой. При этом качество этой взаимосвязи определяется исходя из уровня соответствующего банковского рынка. Иными словами, международная банковская конкуренция напрямую затрагивает вопросы международной политики, конкуренция между кредитными организациями внутри страны непосредственным образом влияет как на внутреннюю, так и на внешнюю политику данного государства и т.д.

Тезис о взаимосвязи нормальной конкурентной среды на рынке банковских услуг с государственной внешней и внутренней политикой был нормативно закреплен в Указе Президента РФ от 29 апреля 1996 г. «О государственной стратегии экономической безопасности Российской Федерации (Основных направлениях)», где установлено, что нормализация финансовых потоков и расчетных отношений, устойчивость банковской системы и национальной валюты, степень защищенности интересов вкладчиков являются важнейшими критериями, определяющими состояние экономической безопасности государства.

Второе. Конкуренция, осуществляемая на рынке банковских услуг, имеет более выраженный социальный характер, чем конкуренция на иных финансовых рынках.

Особую социальную значимость как одну из характеристик банковской деятельности отмечали в своих работах многие исследователи, которые, однако, не останавливались на этом вопросе подробно.

Особая социальная значимость конкуренции на рынке банковских услуг, по сравнению с иными финансовыми рынками, является следствием того, что банковская сфера вовлекает в свою орбиту не только всех без исключения юридических лиц, но и подавляющее большинство социально активных граждан.

В качестве иллюстрации этого тезиса приведем следующее положение Доклада о деятельности Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации О. Миронова, сделанного в 1998 г.:

«Разразившийся финансовый кризис привел к массовому обнищанию населения, доверившего свои сбережения государству, банковской системе. Ущемлены экономические права более 70 млн. граждан» 3.

Третье. Одна из особенностей конкуренции на рынке банковских услуг, отличающая его от иных сегментов финансового рынка, проявляется в существовании такой специфической формы банковской конкурентной борьбы, как участие в финансово-промышленных группах (ФПГ).

Участие в ФПГ выделено в качестве одной из форм именно банковской конкурентной борьбы по той причине, что наличие в такой группе банковского капитала «является тем решающим обстоятельством, которое отличает ФПГ от любой другой крупной корпорации» 4. ФПГ — это не организационно-правовая форма, а статус, который присваивается после рассмотрения установленного комплекта документов. И главной сущностной особенностью этого статуса является обязательное присутствие в финансово-промышленной группе банковской организации.

Существование этой особенности конкуренции на рынке банковских услуг обусловлено невозможностью совмещения банковской деятельности с производственной и торговой. При этом, хотя стремление банков подчинить своему влиянию реальное производство и может вызвать сложности в поддержании у них ликвидности, необходимость иметь дополнительные рычаги контроля за эффективным использованием предоставленных кредитов и их безусловным возвратом заставляет кредитные организации занимать наиболее активные позиции среди участников финансово-промышленной группы.

Анализ системы приобретения банками долей участия в нефинансовых предприятиях (в основе деления хозяйствующих субъектов на нефинансовые предприятия и финансовые организации лежит методология создания системы национальных счетов) позволяет выявить различия в подходах к решению вопроса о допустимости участия банков в финансово-промышленных группах в различных странах. Эти различия в подходах базируются на имеющихся в разных странах индивидуальных оценках степени рискованности для конкретных банков и банковской системы в целом крупномасштабного слияния банковского и промышленного капиталов.

Так, если в Бельгии и Италии приобретение банком долей участия в предприятиях нефинансового характера полностью запрещено, то в США, Японии и Нидерландах оно в каждом конкретном случае является объектом разрешения или запрещения. В то же время в Великобритании и Испании правила, регулирующие приобретение акций (долей участия) в нефинансовых предприятиях, весьма лояльны, в результате чего необходима лишь простая регистрация.

В России в соответствии с Федеральным законом «О финансово-промышленных группах» приобретение банками долей участия в нефинансовых предприятиях не является самостоятельным предметом антимонопольного регулирования и рассматривается в общем ряду, т. е. преимущественно с позиций состояния конкурентной среды на товарных рынках, что нельзя считать положительным.

Четвертая особенность конкуренции в банковском деле проявляется в «узости поля» конкурентной борьбы. Это обусловлено известной ограниченностью перечня предоставляемых банковских услуг и является следствием правового оформления банковской деятельности как исключительного вида деятельности, не допускающего совмещения с производственной, торговой и страховой деятельностью.

Данная особенность заставляет банки конкурировать в весьма узком спектре операций и сделок, следствием чего является необходимость специализироваться, например, в удовлетворении потребностей различных групп потребителей. Майкл Е. Портер определяет такую специализацию, как «позиционирование на основе потребностей» и в качестве примера приводит Citibank и Bessemer Trust Company 5.

Так, целевыми клиентами Bessemer Trust Company являются семьи, вклады которых оцениваются не менее чем в 5 млн. долл. Этим клиентам нужна надежная защита капиталовложений и их увеличение. Назначая одного квалифицированного банковского служащего на 14 семей, Bessemer базирует свою деятельность на индивидуальном обслуживании. Встречи с клиентами проходят чаще на их ранчо и яхтах, нежели в банковских офисах. Банк предлагает клиентам целый ряд услуг, включая инвестиционный менеджмент и управление имуществом, надзор за инвестициями в нефтяную и газовую промышленность, ведение расчетов, связанных с приобретением скаковых лошадей и самолетов. Кредиты, которые являются основным направлением деятельности большинства частных банков, редко требуются клиентам банка Bessemer и составляют незначительную часть их годовых доходов и балансов. Несмотря на высокую общую заработную плату банковских служащих и очень высокие издержки, связанные с персональным обслуживанием, составляющие процент операционных издержек, дифференциация банка (обслуживание состоятельных семей) обеспечивает ему самую высокую рентабельность среди всех конкурентов, занимающихся частным банковским бизнесом.

Другой частный банк — Citibank — обслуживает клиентов с минимальными активами приблизительно в 250 тыс. долл., которых, в противоположность клиентам Bessemer, интересуют подходящие условия предоставления кредитов. Банковские менеджеры Citibank являются преимущественно кредиторами. Если клиентам нужны иные услуги, менеджеры направляют их в другие специальные организации, каждая из которых обеспечивает предусмотренные и четко определенные виды услуг. Система Citibank в меньшей степени ориентирована на индивидуальное обслуживание, и один менеджер обслуживает в среднем 125 клиентов. Таким образом, оба банка — и Citibank, и Bessemer — избрали такую специализацию, которая позволяет удовлетворять различные группы потребителей в частном банковском обслуживании.

Пятое. Конкуренция между кредитными организациями происходит в условиях беспрецедентно широкого и жесткого по сравнению с иными финансовыми рынками регулирующего воздействия со стороны государства, в том числе в условиях более жесткого банковского надзора.

Уже само создание кредитной организации обставлено таким значительным количеством формальностей и требований, которые по сравнению с иными рынками финансовых услуг можно рассматривать как непреодолимые барьеры для входа на банковский рынок, под которыми понимаются действия, затрудняющие доступ на рынок банковских услуг другим организациям — потенциальным конкурентам.

В разных странах организационные структуры государственных органов, осуществляющих функцию банковского надзора, различны. Так, в Великобритании, Италии, Нидерландах надзор за деятельностью коммерческих банков осуществляют непосредственно центральные банки. В Германии, США и Японии существует смешанная система, при которой центральные банки разделяют обязанности по контролю и надзору с иными органами государства. В России контрольные функции выполняет Департамент пруденциального банковского надзора Центрального Банка.

Конкуренция на рынке банковских услуг хотя и осуществляется в условиях более жесткого регулирования по сравнению с иными рынками финансовых услуг, но продолжают существовать отдельные области, оказывающиеся вне поля зрения органов банковского надзора. Это свидетельствует о настоятельной необходимости дальнейшего развития законодательства. Обращаясь же о российской специфике, хочется сказать следующее:

Первое. Конкурентная борьба на российском рынке банковских услуг осуществляется на фоне отсутствия надежных гарантий беспрепятственного осуществления прав собственности.

В российских условиях главное не владеть собственностью, a управлять ею. В связи с этим чрезвычайно важно не приобрести контрольный пакет акций кредитной организации, а посадить на место ее руководителя «своего человека». При этом могут применяться такие, например, «формы конкурентной борьбы», как ОМОН либо частные охранные (нередко полукриминальные) структуры. В связи с этим в ранние годы переходного периода (1992- 1993 гг.) были убиты многие из тех, кто занимался торговлей и банковской деятельностью, при этом наиболее крупные сделки касались кредитных субсидий и экспорта товаров» 6. Естественной реакцией явилось отсутствие у предпринимателей чувства уверенности в завтрашнем дне и массовый вывоз капиталов за границу.

Второе. Серьезнейшей проблемой, осложняющей состояние конкурентной среды на российском рынке банковских услуг, является массовое неисполнение судебных решений (в особенности решений арбитражных судов).

Образовался порочный круг: решения судов могут приобрести необходимую юридическую силу только в результате частых обращений в суд по широкому кругу вопросов при обязательной эффективности исполнения решений, однако суды, которые не имеют достаточных сил и средств, рассматривают простейшие арбитражные дела годами, а принятые ими в итоге решения не исполняются, что ни в коей мере не отвечает как краткосрочным, так и долгосрочным интересам сторон судебного спора. При этом суды, которые разбирают важные коммерческие дела, например банковские банкротства, воспринимаются как абсолютно коррумпированные.

Конечно, если сравнивать современное состояние судебной системы с тем, что было 10 лет назад, то фундаментальный характер ее реформы и далеко идущую нацеленность на ее дальнейшее совершенствование невозможно оспаривать. Действительно, еще до того, как коммунистическая партия была лишена власти, ее влияние (по крайней мере формально) на суды значительно сократилось. Судебная система была изъята из-под власти Министерства юстиции и стала самоуправляемой. Был создан Конституционный Суд, который продемонстрировал готовность рассматривать сложные экономико-политические вопросы. На смену советскому Госарбитражу, не имевшему даже внешних признаков суда и действовавшему больше как административное учреждение, пришли арбитражные суды, рассматривающие экономические споры на началах независимости судей, состязательности и равноправия сторон, гласности и непосредственности судебного разбирательства.

Однако эти действительно фундаментальные преобразования не могут служить основой для самоуспокоенности. Сравнения со странами, которые в литературе принято называть цивилизованными, российская судебная система не выдерживает. Хотя судебная система и выглядит изменившейся, но для конкурирующих предпринимателей (как и для всего населения России) по сути все осталось прежним. Те, кто находится у власти, могут манипулировать как смыслом законов, так и результатами конкретных судебных решений. И в этом заключается третья фундаментальная экономическая проблема России.

Третье. В сфере конкуренции и антимонопольного регулирования право является не независимым бастионом, а податливым инструментом, которым в полной мере могут пользоваться исключительно те, кто владеет политической или экономической властью. Делая широкомасштабные заявления о приверженности идеалам правового государства, российские власти по привычке делают исключения из законов для себя и своего окружения. Ощущение того, что существует двойной стандарт — для рядовых предпринимателей и для привилегированной элиты, — перерастает в уверенность. С этой точки зрения совсем не принципиально, что состав лиц, входящих в элиту, изменяется.

Многие представители банковской элиты сколотили состояние благодаря тому, что обладали привилегированным доступом к государственным субсидиям, или действуя на рынках, защищенных от конкуренции мерами государственного регулирования. Низкие регулируемые государством цены на товары и контроль над экспортом позволили тем, кто обладал необходимыми связями, получать баснословные прибыли, осуществляя экспортные операции. Кроме того, Банк России выделял представителям этой группы огромные кредитные субсидии. Ключом к успеху фактически стали неравные правила игры.

Суть сложившейся в России ситуации состоит в том, что «само государство является предметом схватки за получение контроля над ним» 7. Отношения между предпринимателем и государством часто оказываются предметом торга и произвола, поэтому конкуренция в России ведется не за рынки тех или иных банковских услуг, а за «связи» и возможность войти в «ближний круг». В этом отношении исследования западных ученых, в которых с позиции экономического анализа объясняются причины, побуждающие предпринимателей избегать судебные разбирательства, кажутся бесполезной тратой времени. Российские бизнесмены с молоком матери воспринимают истину, которую на Западе удается обнаружить после многих лет научных трудов: с квазимонополистами лучше поддерживать долгосрочные отношения, чем судиться.

Оказаться в «ближнем круге» важно не только с точки зрения получения сверхприбыли, но и для элементарного выживания, так как предприниматели в своих отношениях с властями практически беззащитны перед прихотью бессчетных и бесчестных контролирующих организаций, одолевающих частыми проверками.

В литературе называются различные причины изложенного. Одни отмечают, что государство получает слишком большую долю ресурсов, слишком много перераспределяет, слишком много вмешивается в дела предприятий и обладает слишком большой силой по отношению к предприятиям и обществу в целом. В то же время государство не представляет в достаточной степени интересы общества, а чрезмерно занято интересами небольшого числа крупных и политически весомых предпринимателей. Государство слабо с точки зрения представительства общественных интересов, поскольку, будучи слишком большим, оно остается вне правового и политического контроля со стороны общества 8.

Другие, утверждая, что до тех пор пока стяжательский индивидуализм не достигнет той стадии, на которой окажется достаточно сильным, чтобы отделиться от государства, осознавая, что его собственные неизменные интересы зависят от эффективной защиты существующего положения 9, во главу угла ставят недостаточное осознание предпринимателями своих интересов, т. е. в конечном счете причиной считают неразвитую самоидентификацию предпринимателей. Третьи ключ решения проблемы видят в политических процессах и в строгом подчинении тех, кто находится у власти, правовому принуждению 10.

Четвертые, ссылаясь на установленные психологами закономерности человеческого поведения (приспосабливаясь к социальным условиям, человек развивает в себе те черты, которые заставляют его желать действовать так, как он должен действовать), справедливо замечают, что и сегодня государство выступает в обществе основным дистрибьютором свободы и собственности, создавая этим условия, в которых даже если государственный аппарат формируется исключительно из ангелов, коррупция оказывается неизбежной. В итоге делается справедливый вывод, что в российских условиях «государственная власть — главный инструмент первоначального накопления капитала» 11.

При всем своеобразии взглядов практически все сходятся в том, что слишком идеалистично полагать, что описанное выше государство обратится к своим гражданам, с тем чтобы стать их государством или с тем чтобы закон стал их законом. Самоограничение государства правом никогда не будет до конца последовательным и безусловным, если за правом не стоит гражданское общество, сформировавшее и защищающее его.

Четвертое. Ведение конкурсной борьбы на российском банковском рынке осложняется, мягко говоря, своеобразными методами, которые применяют уполномоченные органы государственной власти, осуществляя антимонопольное регулирование.

Так, общеизвестным монополистом на российском рынке частных депозитов (вкладов физических лиц) является Сберегательный банк Российской Федерации (Сбербанк), которому по разным оценкам принадлежало по состоянию на 1 октября 2004 г. от 60 до 65% этого рынка, что в абсолютных цифрах выражается числом 1 129 831 319 тыс. руб. привлеченных вкладов граждан. Ближайшие конкуренты Сбербанка, Внешторгбанк и Банк Москвы, имеют привлеченных частных вкладов чуть более 44 млрд. руб. каждый 12.

Уже на протяжении нескольких лет Международный валютный фонд предлагает изменить ситуацию, для чего во всем мире обычно принудительно разделяют монополиста на несколько независимых организаций. С этой целью группа экспертов Международного валютного фонда и Всемирного банка подготовила техническое задание для дополнительного финансового обследования Сбербанка. В этом задании в качестве основных задач проверки названы: во-первых, описание схемы принятия решений в банке (как в головном офисе, так и во всех учреждениях); во-вторых, переоценка кредитного портфеля банка и его ценных бумаг по стандартам международной финансовой отчетности, которые, как известно, гораздо жестче российских. По сути дела предлагается сделать вывод об эффективности системы управления Сбербанком и его финансовой деятельности.

Однако расчленение Сбербанка на несколько независимых друг от друга кредитных организаций не согласуется с планами главного и по сути дела единственного регулятора всех без исключения процессов в банковской системе России — Центрального банка РФ. Банк России предлагает усилить конкуренцию на рынке частных вкладов не путем разделения Сбербанка на несколько независимых не только друг от друга, но и от него самого организаций, которыми потом трудно будет управлять (не следует забывать, что контрольный пакет акций Сбербанка принадлежит Банку России), а путем «выращивания» единственного его конкурента. Устремления Банка России в общем-то легко объяснимы: любой орган управления, опирающийся на директивные методы, стремится к упрощению и упорядочиванию объекта управления.

На роль конкурента Сбербанка, по мнению Банка России, как нельзя лучше подходит Банк внешней торговли (Внешторгбанк). В связи с этим Банк России дал наблюдательному совету Внешторгбанка поручение рассмотреть возможность приобретения и после действительно приобрести филиальную сеть Мост-банка, лицензия которого была отозвана после августовского кризиса 1998 г. Интересно, почему именно Внешторгбанк удостоился такой благосклонности со стороны Банка России? Не потому ли, что 99,91% акций Внешторгбанка в то время принадлежало Банку России?13 Даже если это и не так, то в результате выполнения изложенного плана Банк России будет конкурировать на российском рынке частных вкладов сам с собой. Почему такое возможно? Одной из причин (не главной, но существенной), судя по всему, является невразумительность, а иногда и откровенная необоснованность отдельных важнейших положений законодательства, о чем подробнее будет сказано ниже.

Наконец, пятое. Если на западе общая тенденция состоит в замене длительных отношений обезличенными операциями (ситуация, при которой банкир и потребитель его услуг давно знакомы друг с другом, в связи с чем возникает взаимное доверие, уступает место другой ситуации, когда доминируют обезличенные операции, что наиболее ярко иллюстрируется заключением сделок с использованием компьютера), то в России кредит обычно выдают не на основании точного знания финансового положения заемщика, а либо в силу наличия личных доверительных отношений между кредитором и заемщиком, либо по рекомендации (протекции) тех, кому кредитор доверяет.

Разница между обезличенными операциями и длительными отношениями весьма наглядно демонстрируется в теории игр в форме так называемой «дилеммы заключенных». Итак, пойманы два проходимца и идет их допрос. Если один из них дает показания против другого, он может получить более короткий срок наказания, но увеличивается вероятность осуждения другого. Оба они окажутся в более выгодном положении, если останутся верными друг другу. Но каждый в отдельности может получить выгоду за счет другого.

Таким образом, если в случае конкретной операции существует возможность предать друг друга и с сиюминутной точки зрения это будет рационально, то в перспективе выгоднее сохранить преданность друг другу. Иными словами, обезличенные операции являются антитезой долговременному сотрудничеству и сопутствующей ему преданности.

Безусловно, существуют и другие особенности конкуренции на рынке банковских услуг, которые требуют осмысления и всестороннего исследования. Однако, мы остановимся на сказанном и еще раз подчеркнем, что все приведенные выше особенности лишний раз подчеркивают уникальность характера банковской конкуренции, указывают на ее отличительные черты. В первую очередь, это сам товар, с которым оперируют финансовые институты — деньги, их всеобщая эквивалентность, мобильность, виртуальность. В тоже же время, нельзя забывать о специфике самих банков, их социальной направленности, ограниченности предоставляемых услуг, большой зависимости от контрагентов, жесткому контролю государственных органов, что, в свою очередь, приводит к специфике конкуренции на рынке именно банковских услуг. Поэтому, планируя заняться банковским бизнесом, нужно обязательно ее учитывать.

Оглавление Версия для печатиБанковский сектор Казахстана, хоть и находится в кризисе, но все же развивается, особенно в борьбе за розничных клиентов. С развитием электронных платежей, POS-терминалов и прочих примочек, которые существенно облегчают жизнь обывателю, конкуренция за клиента становится все выше и выше. Но нужно отметить, что создание IT инфраструктуры — дело очень затратное, особенно для Казахстана, где проживает всего-то 17 млн человек. Соответственно, дело это не всегда окупается, если считать в прямую. Но здесь нужно учитывать, в первую очередь, прирост депозитов, остатков на карточных и текущих счетах, что удешевляет фондирование. Также, такие системы позволяют развивать розничное кредитование. Первыми системами стали смс-уведомления по карточным операциям. Далее появились интернет-банкинги, а сейчас пару банков Казахстана запустили интернет-платежи (Казком и Халык). Мое личное наблюдение, позволяет заключить, что в Казахстане только 4 банка следуют в полной мере интернет-технологиям: 1. Казкоммерцбанк Пару лет назад был лидер в этой области, сейчас уже сравнялся с конкурентами, а в некоторых функциях, даже уже отстал. Речь идет, в первую очередь, об хоумбанке. Согласитесь, очень удобная штука. Всегда видишь свои остатки, платишь комуналку, кредиты, делаешь переводы, платишь за сотовую связь и т д. Плюсов очень много, но есть и минусы: — сложный процесс авторизации, всегда нужно помнить логин и менять пароль кучу раз. С паролем еще можно согласиться, но вот логин давно пора перевести на номер сотового телефона; — сложная навигация, чтобы найти какую-нибудь функцию, нужно обладать недюжеными логичискими способностями. Уверен, что половина пользователей даже не знают и половины функций; — отсутствие обновлений — совершенно не заметил каких-либо кардинальных улучшений. Стабильность — это, конечно, хорошо, но развивать и улучшать интерфейс и навигацию, думаю жизненно важно. 2. ХалыкБанк Никогда не пользовался их системой, но по отзывам ничего хорошего сказать не могу. Наверное, поэтому, в плане IT, скептически относился к их системам. Единственный плюс Халыка — наличие собственного интернет-эквайринга. Система нужная, учитывая, что практически все госмонополии обслуживаются в Халыке. 3. КаспиБанк — очень оперативно запустили свое интернет-приложение. Для них это важно, так как работают они в розничном кредитовании. Из плюсов выделил бы возможность входа по номеру сотового телефона, простаты навигации и , пожалуй все. Из минусов — часто виснет, ограниченный функционал (особенно в части переводов и конвертаций) и требует еще дополнительных доработок. 4. Банк ЦентрКредит — второй Банк, который запустил свой интернет-банкинг. Раньше, чтобы его установить, нужно было хотя бы закончить университет по специальности IT. С приходом технологичных корейцев, БЦК сделал три шага вперед. Очень простая навигация, простой вход в систему, очень расширенный функционал — комунальные платежи, переводы и конвертации между счетами, много платежей другим компаниям и т д. В общем, все необходимые функции имеются. Быстро создали приложение для смартфонов. Вообще, в БЦК, в части IT, произошел колосальный скачjк, приходится работать с многими банками, но сейчас в БЦК, по-моему, самые продвинутые технологии. Остальные банки почему-то совсем не вкладывают в IT-инфраструктуру. Особенно это касается быстро растущих банков, типа Сбера и Цесны. Ведь IT система — это не только удобство для клиента, но и внутренний контроль, оптимизация затрат и, самое главное, уменьшение бюрократии. Председатель правления BRB INVEST Галим Хусаинов

Модераторы третьего Пленарного заседания «Развитие конкуренции в цифровую эпоху» статс-секретарь – заместитель руководителя ФАС России Андрей Цариковский и заместитель главного экономиста Административного совета по экономической безопасности Бразилии Патрисиа Саковски отметили, что тема цифровой экономики самым активным образом освещается в ходе проходящей в Москве в Цифровом деловом пространстве VI Конференции по конкуренции. Участники мероприятия в ходе ряда сессий обсуждали дигитализацию экономики как в контексте итогов Рабочей группы БРИКС по исследованию проблем конкуренции на рынке цифровых технологий, цифровых нарушений, так и в формате обсуждений этого явления с научным сообществом.

Пленарное же заседание, по их словам, является более «предметным и приземлённым».

Андрей Цариковский, Статс-секретарь – заместитель руководителя, Федеральная антимонопольная служба

Тяжело стало определять взаимозаменяемость товаров — люди зачастую ориентируются не на сравнимые потребительские качества продукта, а на свои, порой иррациональные предпочтения <…>

Мы должны понять, что происходит, насколько вообще изменилась конкуренция в цифровую эпоху <…>

Вся наша работа не нужна, если не будет достигаться определённый социальный эффект, доходящий до потребителя <…>

Можно ли работать со старым регулированием или все же нужно новое? Это как будто наступила эпоха автомобилей, а старые правила — это закон эпохи дилижансов: базовые принципы сохранились (по какой стороне ехать, не бросаться под лошадь) но всё же нам нужно переориентироваться <…>

Идут большие дискуссии, кто должен регулировать интеллектуальную собственность. Мир изменяется так, что если не регулировать интеллектуальные права, контролировать будет уже нечего. Теперь главный объект регулирования – мысль <…>

На мой взгляд, при согласовании сделок нужно переносить акцент с отношений между производителями на то, приносит ли такое взаимодействие благо потребителю <…>

Для антимонопольного анализа ещё одним важнейшим направлением науки наряду с экономикой и юриспруденцией становится социология для исследования мнения групп.

Патрисиа Саковски, Заместитель главного экономиста, Административный совет по экономической безопасности Бразилии:

Учитывая изменения в сложном мире, нужно разобраться, что и как должно быть нами сделано <…>

База данных торговых марок может использоваться конкурентными ведомствами уже сейчас <…>

Мы много раз обсуждали правовую систему. Нам нужно задуматься о компетенциях различных экспертов в отраслях <…>

Нужно найти оптимальный баланс между целями цифровой экономики. Возникают как сложности, так и возможности для стран БРИКС.

Габриэлла Мусколо, Комиссионер, Конкурентное ведомство Италии:

Традиционный антимонопольный инструментарий занимался количественной составляющей и ценой, качественный аспект конкуренции оценить достаточно сложно. Поэтому в цифровой век кроме закона о защите конкуренции мы используем в своей работе закон о защите потребителей <…>

Учитывая характер цифровой экономики и отсутствие границ конкурентным ведомствам также необходимо сближаться в своей работе и сближать свои законы и правила.

Руководитель Департамента города Москвы по конкурентной политике Геннадий Дегтев:

Синергия больших данных, облачные сервисы, которые делают границы прозрачными и сопоставимыми, доступность к этим сетям создают в городе условия, чтобы развитие бизнеса шло в геометрической прогрессии. Синергия проникновения возможна на практических кейсах, и мы бы хотели развивать эту тему дальше.

Дмитрий Афанасьев, Соучредитель, председатель комитета партнеров, Адвокатское бюро «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры»:

Цифровые платформы – это железные дороги, которые появились 130 лет назад и были в свое время таким же революционным ресурсом, каким сейчас является цифра. Глобальные цифровые платформы не регулируются, это стремительная революция. Те, кто контролирует данные – тот управляет миром, не просто миром, а цифровым – цифровой валютой, данными людей <…>

Отмечу работу ФАС в делах с Google, Bayer/Monsanto: крайне важно, что регулятор может заниматься такими делами <…>

Работа регуляторов в сфере цифровых технологий и согласовании глобальных сделок будет работать, если правительства разных стран будут добиваться одинаковых требований. Одна страна в одиночку не сделает того, что необходимо всему обществу. Мне кажется, что такие глобальные вопросы можно решать только вместе.

Тереза Морейра, Руководитель Отдела по конкурентной политике и защите прав потребителей ЮНКТАД:

Цифровые данные – это валюта. И тема цифровых данных объединяет конкуренцию и защиту потребителей. Конкурентным ведомствам необходимо тесно общаться с ведомствами по защите данных и защите прав потребителей.

Рассел Дамтофт, Заместитель Директора международного департамента Федеральной торговой комиссии США:

Вопросы цифровой экономики следует рассматривать в первую очередь с точки зрения больших данных и необходимо провести работу, чтобы «понять эти новые рынки. Когда создавались антимонопольные законы, были телеграф, железные дороги и газеты, товары и услуги, продаваемые на рынках. Мир стал меняться в сторону цифровизации, мы видим все больше революционных изменений. Мы не должны продолжать делать все так, как делали в прошлом. Самое опасные слова – «мы всегда так делали и будем продолжать делать так». Кое какие из наших прошлых методов еще будут работать какое-то время. Но нам необходимо понимать, как работают новейшие технологии и как можно применять принципы антимонопольного законодательства в новых условиях. Нужно заниматься большими данными – это чрезвычайно важный актив Частная жизнь и защита прав потребителей — тоже важные вопросы и ими необходимо заниматься. Но я считаю, нам нужно очень осторожно вмешиваться в инновационный процесс, чтобы не зарегулировать инновации, а дать им возможность конкурировать в естественных условиях.

Фредерик Женни, председатель Комитета по конкуренции ОЭСР:

Чтобы решать вопросы и проблемы, которые встают перед нами в связи с цифровизацией, нам нужно находить новые инструментарии <…>

Вот некоторые сложности, которые нас ждут:

1. В цифровую эпоху могут возникать разрушительные инновации, которые не улучшают нашу жизнь, а усложняют. Они вступают в конкуренцию с уже существующими услугами. Как же осуществить компромисс в этой области? <…>

2. Многосторонние платформы: для них характерны сетевой эффект и не нейтральная структура цен. Если у многосторонней платформы есть рынок, то как его рассматривать? И до какой степени платформы конкурируют с традиционными рынками? <…>

Как определить рыночную власть многосторонних платформ, если цены не отражают затраты, и не совпадают с ценами на традиционных рынках <…>

3. Очень сложно контролировать глобальные слияния цифровых платформ. Нужно анализировать все слияния даже ниже ценового порога и определить характеристики для использования при анализе таких слияний <…>

4. И, наконец, два вопроса по искусственному интеллекту:

может ли он приводить к сговору?

и если да, то кто будет за него отвечать: фирма, которая его использует, или человек, который его создал? <…>

Цифровой мир позволяет фирмам и потребителем обойти большое количество проблем, вызванных инфраструктурными сложностями, существующими в их странах <…>

Впервые на моей памяти развивающиеся страны становятся передовыми в части новаций антимонопольного законодательства. И это подтверждает, что страны БРИКС сыграют важную роль в экономике будущего.

Альберто Эймлер, председатель рабочей группы № 2, Комитет по конкуренции ОЭСР:

Правовые антимонопольные положения являются очень общими. Чтобы их можно было эффективно исполнять, их нужно толковать, так как чтобы правило было эффективным, оно должно быть понятным <…>

Нужно найти новые или параллельные решения для антимонопольной политики, которые могут обеспечить лучшее понимание поведения существующих игроков, особенно игроков цифровой сферы.

Джиованни Наполитано, Заместитель Директора Департамента стран с развитой экономикой и развитых стран, Международная организация по защите интеллектуальной собственности (WIPO):

Мы предоставляем свои услуги по защите интеллектуальной собственности изобретателям со всего мира, которые хотят распространить свои продукты и разработки и в другие страны <…>

В этом процессе мы собираем большие объемы открытых данных. В настоящее время конкурентные ведомства находятся в более выгодном положении, чем раньше, потому что могут пользоваться этими данными в своей работе и обмениваться ею с коллегами.

Пер Хелстрём, Старший юридический директор, Европа, Ближний Восток, Африка и Индия, Корпорация Apple Inc.:

App store появился больше 10 лет назад и является конкурентной средой для множества разработчиков. Любой может создать приложение и представить его в 155 странах мира. App store изменил отрасль. 84% всех приложений являются бесплатными. В тех категориях, где нами созданы приложения, мы ощущаем очень высокую конкуренцию <…>

Всегда есть искушение все упростить и найти простые ответы на сложные вопросы, но важно понять, как работают конкурентные рынки и бизнес-модели. Не смотря на развитие рынков, принципы антимонопольной работы должны быть сохранены.

Янис Лианос, Профессор права, Университетский колледж Лондона:

Важно создать новые рабочие группы на уровне БРИКС, чтобы продумывать возможные инструменты защиты конкуренции. Например, изучающую влияние платформ на рынок труда. Необходимо защитить конкуренцию в условиях развития искусственного интеллекта <…>

В антимонопольное законодательство могут быть интегрированы вопросы невмешательства в частную жизнь.

Бьёрн Ландквист, Доцент, Стокгольмский университет:

Информационные платформы, контролирующие внутреннюю экосистему, становятся своего рода регуляторами. Платформы конкурируют за наше внимание и могут монополизировать его, начав контролировав всю экосистему.

По мнению экономистов, рыночная власть платформ очень прочная и будет только укрепляться. Они могут привносить инновации, меняющие окружающий мир и имеющие сетевой эффект <…>

В странах БРИКС было много антимонопольных дел в области телекоммуникаций. С интернетом вещей их число будет увеличиваться. Существует понятие нейтральности в телекоммуникационном секторе, и оно может потребоваться в области интернета.

Алексей Иванов, Директор, Антимонопольный центр БРИКС, Институт права и развития ВШЭ-Сколково:

Существуют серьезные сложности в области доступа к данным, к информации – это серьезная проблема для тех, кто работает в БРИКС. Компании гиганты не делятся информацией, и в этом вопросе необходимо дать больше полномочий антимонопольным органам использовать и создавать совершенно новые инструменты, подходы. Необходима глобальная реакция, когда они действуют глобально, а власти реагируют локально, то это не может долго продолжаться. Нужно расширять круг полномочий.

ФОТО: архив пресс-службы Сергей Коваленко

Поговорим о мировых трендах в развитии малого и среднего бизнеса и о том, как чувствует себя МСБ в Казахстане. По ощущениям этот сегмент бизнеса сейчас оживает — есть много деталей, которые указывают на его «пробуждение».

— Этот вопрос стоит разделить на две части. Первая – что происходит в мире, вторая – что происходит в Казахстане. Если говорить о мировых тенденциях и том, чего у нас еще не случилось, то это цифровизации на рынке малого предпринимательства. Как бы там ни было у нас, во всем мире эта тенденция хорошо видна. Малый и средний бизнес всегда занимал промежуточную позицию между крупным бизнесом и физическими лицами. «Физиков» в банках научились обслуживать удаленно в первую очередь, процессы стали легкими, простыми, и физические лица не испытывают стресса от обращения в банк. Есть страны, где благодаря цифровизации уже 90-92% физлиц обслуживаются онлайн и особых проблем не имеют. Эта тенденция начинает наблюдаться и в Казахстане — многие банки, как бы они себя не позиционировали, начинают обслуживать физических клиентов вообще бесконтактно. Корпоративный бизнес – крупный и в некоторой степени средний – также чувствовал себя хорошо, потому что доходы с него достаточно большие, поэтому банки выделяли отдельных людей на их обслуживание. А малый бизнес – он вроде как уже и не «физик», но еще и не средний. Не выделишь отдельного человека потому, что экономически нецелесообразно. Для банка – выдать кредит на 20 тыс. долларов или на 5 млн долларов, с точки зрения процесса — это практически одно и то же. Поэтому во всем мире, и Казахстан, конечно, не исключение, для банков это была серая зона.

Сегодня цифровизация «физиков» плавно переходит на малый и средний бизнес, это уже факт свершившийся, и, по большому счету, если оперировать не только отчетами PricewaterhouseCoopers, Deloitte и других, но и посмотреть на страны Восточной и Центральной Европы, а также СНГ, то в 2020 году все банки, которые планируют свое развитие на рынке, не смогут пойти иным путем, кроме как в сторону цифровизации и автоматизации процессов, связанных с малым бизнесом. Во всем мире видна такая тенденция, когда доля малого бизнеса в общем объеме юридических лиц растет.

Что, по большому счету, людям нужно от банка? Это кредиты – финансирование, это хранение денежных средств – депозиты, это перевод платежей – трансфер денег. Трансфер денег уже решен – во всех банках он автоматизирован. Сейчас идет борьба за кредитование малого бизнеса с помощью диджитал инструментов. Это та вещь, которую можно назвать мировой тенденцией, а для стран с похожим на наш уровнем развития, историческим контекстом это будет тренд номер один – онлайн кредитование малого и среднего бизнеса. Что это улучшит? Потребитель только выиграет. Обычно малый бизнес испытывает затруднения с доступностью кредитов, финансирования. Тут есть несколько проблем, которые возникают «на стороне» банков. Вопервых, меньшая экономическая рентабельность, когда им не очень хочется выдавать маленький займ, тратя на него столько же времени, сколько и на большой. Во-вторых, это риск-политика – в зависимости от банка, его статуса нужны залоги, нужны определенные параметры клиента и все остальное, по всем этим пунктам банк принимает решения. Третье – это пропускная способность банка, физическая возможность или невозможность обслужить большое число клиентов.

Что касается Казахстана — сначала наши банки решат проблему автоматизации подачи документов, заявок без участия человека. Потом придут, да они уже начинают приходить, технологии так называемого автоматического скоринга, когда математические модели на основании предыдущих опытов, предположений будут принимать решения без участия человека. А если нет участия человека и документный процесс автоматизирован, то в какой-то очень короткий промежуток времени, в Казахстане, думаю, это произойдет максимум за год-два, малый бизнес будет получать кредиты почти также просто, как и физические лица. И мало того, половина этих кредитов будет выдаваться онлайн без необходимости приходить в отделение. Возможно, потребуется всего одно «физическое касание» для подписания договора, и то это можно будет сделать в удобное для клиента время с помощью курьера. Я думаю, что мы проскочим этап увеличения офлайн-кредитования малого бизнеса за счет его роста, как Китай в свое время проскочил банковские карты. Все одно время недоумевали, что у них применение карт не получило широкого распространения, а они просто миновали этот этап и практически сразу перешли на платежи p2p, им просто не нужны были классические пластиковые карты как таковые. У нас в Казахстане начали перенимать продвинутые технологии чуть-чуть позже, и мы быстро догоняем многие нововведения, при этом с тем учетом, что нет смысла брать промежуточные технологии, опуская их, мы сразу будем брать технологии конечные.

Вот хороший пример. Если раньше мы на Японию смотрели, как на что-то типа «гости из будущего», то сегодня, из личного опыта знаю, что для них бесконтактные платежи с помощью гаджетов — это что-то невероятное и какая-то магия, каждый таксист мне говорил, что для оплаты нужна карточка. Причина кроется в том, что в этой стране технология платежей карточками внедрена давно и нет смысла от нее отказываться, потому что иначе придется менять и инфраструктуру, а это большие затраты. В том же Казахстане технология пришла быстро вместе с развитием карточного бизнеса и сейчас, по крайней мере в Алматы, если я забываю карточку, то не чувствую дискомфорта, можно ее вообще не носить с собой, потому что у нас в ходу альтернативные – цифровые способы оплаты. Так что главный тренд – это онлайн. Но не просто онлайн-платежи, а кредитование. Если посмотреть на развитие онлайн-кредитования именно малого бизнеса, то можно обратить внимание на тот же Китай и Восточную Европу – в этих странах оно растет галопирующими темпами. Большое количество стартапов – не наибольшее, но существенно выше, чем годы назад, – возникает как раз в области выдачи кредитов малому бизнесу и в транзакционной сфере – международные переводы, платежи в той или иной форме.

Методы оценки заемщика тривиальны — по соцсетям, по предыдущим платежам через posтерминалы, по количеству клиентов, по истории, по рынку. Множество гибких параметров и моделей. Большое количество стартапов, которые коррелируют с данным направлением. Один из трендов – большие банки, большие платежные системы сейчас инвестируют в небольшие компании, выкупая их или оставляя для дальнейшего развития с тем, чтобы потом присоединять к себе их технологии. У себя в АТФБанке мы тоже движемся в этом направлении, но, У нас есть два процесса, которые необходимо автоматизировать. Во-первых, это бэк-офис, который клиент не видит и ему в общем-то все равно, что там происходит, и вторая часть клиентская, когда потребитель непосредственно соприкасается с банком.

В целом по Казахстану. Здесь существуют два интересных тренда. Так вот, по итогам 2019 года выросло количество малых предприятий, их стало 438 тыс., что на 13 тыс. больше, чем годом ранее. Это рост, маленький, но все-таки рост. А количество средних предприятий, наоборот, уменьшилось. Можно строить разные гипотезы, но факт остается фактом – количество мелких растет, а количество средних нет. И это только начало. Думаю, Казахстан не пойдет против мирового тренда. Еще года два назад мы говорили о том, что мелкий бизнес будет драйвером развития экономики по нескольким причинам. Во-первых, сюда будут приходить люди незашоренные, но которые уже имеют некую предпринимательскую закалку, которые уверены, что предпринимательство не есть что-то плохое или неестественное, они уже где-то пробовали себя и набрались опыта, и они идут в малый бизнес. Во-вторых, экономика – это как огромный железный куб, и если миллион людей пусть по чуть-чуть начнет его толкать, то наступит такой момент, когда сработает кумулятивный эффект и экономика начнет двигаться.

Средние же предприятия, на мой взгляд, больше реагируют на макроэкономические показатели, потому что рынок уже поделен, на рынке их постоянно пододвигают более мелкие игроки и особого развития там не предвидится.

Мне нравится мысль о том, что в 2020 году между банками закончится так называемая офлайн конкуренция. Уже неважен будет физический размер банка. Почему? Есть банки, у которых, образно, сто отделений, есть банки, у которых двести отделений. На физическом уровне это как два боксера в разных весовых категориях. Можно что угодно придумывать, но пропускная способность банка, у которого двести отделений, все равно будет выше. Да, меньший банк может быть в чем-то эффективнее, но это в процентах, это не борьба, не прямая конкуренция. Но мы верим, что Казахстан за год, то есть достаточно быстро, эмигрирует в онлайн, причем до уровня кредитования, и соответственно, у нас уже будут не банки-офлайнеры, а виртуальные, как мы их называем, банки-аватары. И будет борьба именно среди этих аватаров. Там уже неважно, сколько у банка отделений, сто или двести, по сути, между собой они будут соревноваться своими приложениями. Для маленьких и средних банков это хороший шанс с одной стороны, а с другой – большой вызов. Потому что не успеть включиться в борьбу этих онлайн-банкингов – значит создать для себя большие проблемы, которые будет сложно компенсировать даже внушительным присутствием в офлайне. Для любых банков, которые не начали преобразования вовремя, это может стать бедой. Потому что есть обратная сторона медали, к сожалению или к счастью, и то, что ты захотел быть в онлайне, не значит, что возможно сделать это за месяц. Клиентская часть и бэк-часть – это очень емкие процессы, и чтобы выдавать кредиты онлайн – одного желания мало. Нужно потратить огромное количество времени, ресурсов и интеллектуального труда. Это как минимум. А еще ведь есть почти бесконечное множество внутренних правил и процессов, которые придется поменять. Нужны люди, которые думают по-другому. Элементарно нужно время, за месяц, как говорится, ребенок не родится. С одной стороны, это хорошо, с другой стороны – плохо.

К тому же возникает и другой негативный фактор, с которым банки вынуждены бороться. Это кибератаки. Мы уходим в онлайн, туда же уходят преступники, мошенники и аферисты. Потребителю тоже придется учиться, и тому подтверждение картина 2019 года, когда мы видели волну мошенничества по физическим лицам. Люди не знают или не понимают до конца технологию работы с карточками, раскрывают CV-коды, их можно обманным путем легко убедить предоставить те или иные данные. Это большой вызов для банков. Кроме непосредственных процессов им придется делать инвестиции, в первую очередь, интеллектуальные, а также вкладываться и в безопасность.

Как происходят инвестиции в финансовой сфере? Я не видел ни одной покупки или инвестиции в банковские онлайн-продукты. Понятно, что каждый банк инвестирует в себя сам. Но есть ли какие-то предпосылки к тому, чтобы крупный капитал, крупные бизнесмены проинвестировали банк в данном направлении, раз это так актуально?

— Есть два тренда. В силу того, что рынок Казахстана не очень большой, всего 18 млн человек населения, у нас мало возникает стартапов и существует малое количество крупных капиталов, то есть вероятность сделки физически очень низка. Поэтому первый тренд такой. Крупные финансовые институты будут, прежде всего, инвестировать в создание собственных команд, фирм, отделов, подразделений, digital transformation офисов, то есть собственных специалистов по разработке. Мы в АТФБанке уже прошли весь этот путь: сначала пытались привлекать команды

со стороны, затем работать на основе партнерства, но не смогли найти удачный для нас вариант коллаборации. Поэтому мы и не отказались от аутсорса, но по ключевым позициям начали двигаться в сторону собственных разработок. Да, это совсем не просто на старте – ты банкир, маркетолог, но тебе надо разбираться в менеджменте управления IT, в digital transformation, необходимо изучать эти вещи, перенимать опыт. Да, медленный старт, но очень хороший результат. Если команда внутри, она четче реагирует на сигналы, на меняющийся рынок, она быстрее и мобильнее. Такой формат не дает большого выигрыша в плане финансовых ресурсов, но с точки зрения реакции для нас это хорошее решение.

Есть и другой тренд. Он о том, что всегда стоит анализировать целесообразность того, когда действительно стоит что-то создавать in-house или лучше оглядеться на рынке, чтобы найти и купить «уже готовый велосипед» в виде того или иного специализированного сервиса либо привлечь тех, кто сможет его собрать по вашему спецзаказу. У нас, например, есть ребята, с которыми мы сотрудничаем уже несколько лет, и в результате появился такой специфический продукт как автоматизированная система «Landau». Они создали для нас отличный продукт, нам нет смысла сочинять его заново, они развивают его с достаточной для нас скоростью.

В тоже время есть еще и другой вариант. Рассмотрим его на примере одной крупной казахстанской строительной компании. Мы видим, что они создают в первую очередь диджитал инструментарий под себя. Например, уберизация тяжелой техники. Де факто его вполне достаточно для локального использования. Затем как логическое продолжение сервис развивается дальше и в определенный момент выходит за пределы компании и становится доступным продуктом для всего казахстанского рынка. Вот вам и еще один тренд, когда крупные игроки бизнеса будут инвестировать в себя, создавая продукт в первую очередь под свои потребности, и одновременно тем самым параллельно давать развитие каким-то нишевым вещам.

Таким образом, по моему мнению, будет два тренда: первый, когда компании с большим капиталом будут создавать у себя диджитал-хабы под свои профильные сервисы, потому что они четко понимают свою специфику, свои потребности и свои емкости, и это целесообразно развивать внутри; второй – возникновение специфических штук «на стороне», которые будут потом либо существовать самостоятельно на партнерских условиях, либо в них будут инвестировать, продавать крупному бизнесу.

В банковской сфере это, например, скоринг-модели, какие-то интересные сервисы по учету и объединению транзакций. Приведу пример нашей коллаборации на базе вот только запущенного нами вчера мобильного приложения ATFBusiness — «Банкинг для предпринимателей без отделений». Стратегия состоит в следующем: мы инвестируем в собственную команду разработки, core-приложения, оно полностью разрабатывается внутри банка. Мы несем ответственность за банковский сервис: кредитование, переводы, платежи, справки, учет – мы сами все это разрабатываем, но если мы видим, что на рынке развивается сервис по предоставлению специфической бухгалтерии, то мы не хотим его копировать. Нам нет смысла инвестировать в это. Все что касается дополнительного сервиса для наших индивидуальных предпринимателей – мы не будем идти в разработку собственную, мы будем искать людей на рынке. Я думаю, наиболее удачная стратегия для большинства банков – это создать предпосылки, некую возможность для возникновения нишевых цифровых сервисов, которые потом найдут применение в банках или в каких-то других организациях.

Первый банк, который сделает мобильное приложение для малого бизнеса, будет первым во всем. Необходимейшая вещь, потому что дышать нечем, если можно так выразиться. Например, нужно всегда ехать в то отделение, где открывал счет, всегда только туда. Это же нонсенс!

Думаю, что это уйдет за год. Скорее всего, на этом рынке не будет ярко выраженного лидера, установится такая ровная конкуренция. Потому что все уже поняли, как это работает, знают, чего хочет клиент. Атавизмы в виде отделений и очередей всем хочется уже убрать. Действительно, чего без конца ездить в отделение? Я думаю, что к концу 20-го года как минимум три банка точно выпустят полноценное, на сто процентов удаленное обслуживание малого бизнеса.

В чем будут конкурировать эти три приложения? UX/UI? Поддержка?

— Думаю, что конкуренция лежит в области UX и UI, хотя обычно говорят: ой, ну что-то там кнопочки, главное, чтобы это работало. Но! Когда мы говорим о приложении, тут вступают другие правила. Если вы откроете свой телефон, то увидите, что не всеми приложениями, которые там есть, вы пользуетесь. И есть множество причин, почему это так. Я верю, что большее конкурентное преимущество получат те сервисы, которые имеют минимальное количество действий для получения желаемого результата. Моя философия заключается в том, что банк – это организация, которая человеку, в принципе, не нужна. Это не тот продукт, от которого человек получает эстетическое удовольствие. Например, что такое Harley-Davidson для мужчины? Абсолютно эмоциональный продукт, которым хочется владеть, о котором хочется говорить с друзьями. Банк – это чисто функциональная вещь, необходимая, но она не является центром жизни ни «физика», ни «юрика». Соответственно, от функциональных продуктов всегда требуется не так много – простота, минимальное количество действий для получения максимального результата. Эстетически приятные цвета и анимации лишь подкрепляют эффект. А это все лежит в области UI и UX.

Можно же просто громко заявить, что ты онлайн. Но если у тебя есть кнопочка «онлайн», а на самом деле потом еще нужно два раза зайти в отделение, тебе шесть раз перезвонят, десять раз сбросят смс, то это не онлайн. Это называется фикцией. Кто победит свои процессы внутри, тот и в игре.

Второй отличительный критерий – развитие. Все запустятся с минимальным набором базовых продуктов: открытие счета, ведение справок, оплата налогов, роs-терминальная часть. А потом начнутся продукты следующего уровня: кто-то первый запустит выдачу кредита, кто-то первый запустит оплату международных школ и тому подобных вещей. Потом начнется отличная «гонка вооружений» между приложениями банков. Это легко звучит, но удержать несколько лет подряд темп… Если посмотреть на лидеров рынка не только Казахстана, но и других стран, там видно, что ребята не появились за один год. Они выбрали стратегию и планомерно били в эту точку несколько лет, увеличивая клиентскую базу, доступность и привлекательность своих сервисов. То же самое будет здесь.

Ты знаешь, что нужно клиенту, но не можешь нанять всех программистов мира. Нужно определенное время, и ты расставляешь приоритеты. Кто правильно расставит приоритеты в разработке, у кого будет более сплоченная команда… И не в короткую, когда лишь бы уже просто запустить для пресс-релиза, а по-серьезному, в долгую, тот и создаст себе преимущества . На рынке МСБ конкуренция стопроцентно будет интересней, чем у «физиков». У потребителя всегда должен быть выбор. Пусть будет X число банков одинакового уровня и пусть они там соревнуются в мелочах. Банки с каким-то явным преимуществом – это уже монополия, а такие вещи не толкают рынок вперед, они всегда останавливают, замораживают процессы.

А как происходит расчет рисков? Вот, например, ваш клиент скачал приложение. Вы видите по скорингу, что он молодец, что он всегда все вовремя платил, он зашел в приложение, взял кредит 2 млн и вы ему за минуту выдаете, потому что знаете, что он человек надежный и платежеспособный. И пришел новый клиент, совершенно новый. Сколько минут приложение будет думать в этом случае?

Самый главный вопрос заключается в слове «скоринг», в нем сосредоточена основная проблема. Не организационная, а интеллектуальная. Что такое скоринг? Это набор определенных факторов, по которым некий процесс принимает решение – готовы ли мы вообще выдать этому клиенту кредит? Если готовы, то на какую сумму, на какой срок, на каких условиях? Эта модель не какая-то магия, ее нужно составить. Соответственно, чтобы это сделать, необходимо иметь определенную статистику. Вот в этом основная проблема. Потому что все построено на прогнозных математических вероятностях, а вероятности эти строятся в свою очередь на фактических данных, за которыми стоят некогда уже случившиеся события с определенным результатом. Поэтому я не скрою, мы последние три года набираем базу, экспериментируем, вкладываем временные и интеллектуальные ресурсы в отработку скоринг-модели. Потому что скоринг машина принимает решения в минутах, вот как в рознице сейчас – полторы минуты: пока пришло, пока посчитала, пока вернула обратно в отделение в Таразе. В приложении это занимает несколько минут. Но ведь в эти несколько минут строится математическая модель, которая прогоняет через себя данные клиента и выдает по ним результат. И наша задача – как можно быстрее создать правильную математическую модель. Мы в процессе, думаю, в этом году уже начнем в приложении ставить первые эксперименты с выдачей кредитов.

Тут еще проблема в том, что ничего нельзя купить. Например, нельзя купить португальский скоринг. Потому что португальский скоринг построен на португальцах, которые жили в определенный период времени и брали определенные кредиты и в целом у них своя история, не имеющая к нам отношения. Это очень многофакторная модель, поэтому ее необходимо строить здесь, на казахстанских кейсах, на реальной экономике и поведении наших людей. Но даже так погрешности всегда будут, поэтому банки станут закладывать премии за риск.

Вспоминаю один интересный эпизод. Когда один из банков презентовал свое приложение, мне подарили их карточку. Приложение было такое красивое, такое удобное, и даже до сих пор, какие приложения я не видел, они с ним не сравнятся. Я начал пользоваться этим приложением, мог себе деньги на телефон закинуть, мог что-то оплатить. А потом мне понадобилось сделать перевод денег на такое же приложение на телефоне товарища. Не получилось. Звоню в банк, отвечают, что данную функцию еще не подключили, но над этим работают. Я пытаюсь купить что-то, пытаюсь отправить деньги за границу с карты на карту, ничего проще быть не может. Функцию еще не подключили, но мы над этим работаем… Я забросил это приложение.

— Есть такой маркетинговый термин «Продуктовая достаточность». Есть определенный набор правил, при которых принцип Парето работает при любых раскладах, есть определенный набор продуктов, который удовлетворяет основную целевую аудиторию. Если запускаемся с продуктом, который, не удовлетворяет основное ядро целевой аудитории, то может наступить отторжение. И это нормально, тут кто угадает, тот и будет первым. Такова цена вопроса этой гонки.

ИПэшник ИПэшнику, рознь. Для себя мы сегментировали индивидуальных предпринимателей, делали с ними фокус-группы, скорее даже дискуссионные клубы, на которые кто с телефоном, кто с ноутбуком, а кто и просто с тетрадкой приходил, сидели, разговаривали, но в основном выслушивали их боль. Как банки или другие организации делят людей на целевые группы? Для всех же мил не будешь, все равно нужно расставлять приоритеты. На определенном этапе мы анализировали средний чек групп, которые нам будут интересны на первом, на втором и на третьем этапе, соответственно поделили продуктовое наполнение, продуктовую достаточность на несколько этапов. Есть понимание, что какому-то предпринимателю для старта, возможно, не будет достаточно нашего продукта, но это решение, как и любое другое, мы принимаем осознанно. Та группа, которая для нас первична, попадет в свои ожидания с нашим продуктом.

Такая «гонка вооружений» будет длиться где-то 2-2,5 года, потом все научатся и выровняются. Но второй этап, этап кредитования – он сложнее. Нажать кнопочку и получить кредит – вроде бы для

потребителя ну что там? Вот мой ИИН, вот мой бизнес. Но банки на это смотрят всегда с другой стороны: мы отдаем деньги и ладно там доход, главное, чтобы эти деньги вернулись. Важно, чтобы твое приложение и твоя модель давала деньги только тем, кто возвращает. И вот здесь будет борьба – не айтишников и финансовых ресурсов, это будет борьба математиков, интеллектов.

Несомненно, Казахстан уже чему-то научился, и 2020 год будет годом массовых стартов, а 2021-й уже покажет, кто выдвинулся. Думаю, выделятся 1-2 лидера и три последователя. Это не значит, что они плохие, они просто чуть-чуть будут отставать по клиентским базам, но в целом вовремя в борьбу, в хорошем смысле, вступят где-то пять банков. Это будет очень интересно!

Но гейм-чейнджером, наверно, будет только один из них?

— Сложно точно прогнозировать, но, думаю, в транзакционном бизнесе не будет какого-то явного перевеса. Назовем это философским прогнозированием: возможно, ситуация может существенно измениться в области удаленного кредитования ИП. Вот там кто первым научится быть не просто быстрым, но и по-настоящему и без оговорок «мелким шрифтом» на все 100% выдавать кредиты в режиме онлайн, тот сможет изменить ход игры. Это то, о чем мы говорили – конкуренция переходит с физического уровня на уровень аватаров, и там можно сделать все что угодно.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Наверх