Куперс

ОБЗОР ЛИТЕРАТУРЫ

Теоретико-методологические подходы к изучению коррупции

В главе анализируется научная литература международных и российских авторов, исследовавших коррупционное явление. В первом разделе феномен рассматривается с точки зрения различных подходов, на их основе формируются классификации, которая в дальнейшем используется при анализе эмпирической информации.

Понятие коррупции, основные подходы к ее определению

Общепризнанного определения термина «коррупция» не существует. Учитывая сложность феномена, вполне объяснимо наличие большого количества различных трактовок.

Организация Объединенных Наций дает определение, лишенное всякой конкретики, но, при этом, охватывающее все сферы влияния коррупционного явления, а также не противоречащее ни одной из существующих точек зрения: «Коррупция — сложное социальное, экономическое и культурное явление, затрагивающее все страны» .

В большинстве государств определение коррупции сводится лишь к взятничеству и злоупотреблению служебным положением, которые считаются мошенничеством и относятся к категории преступлений против государственной власти. Так, например, Н.А. Мелешенко определяет коррупцию как деяние должностных лиц и государственных служащих, совершенных в нарушении правовых регламентаций из корыстного или иного характера заинтересованности, повлекшие нарушение прав и свобод человека и гражданина, порядка работ органов государственной власти или местного самоуправления, причинившие ущерб охраняемым интересам общества, физическим и юридическим лицам .

Некоторые ученые считают некорректным рассмотрение коррупции лишь с правовой точки зрения, отмечая ее узкую направленность. Г. Мюрдаль и С. Роуз-Аккерман отмечают скрытые формы и тайный характер коррупционных действий, а И. Мени полагает, что коррупция выходит за пределы простого правонарушения и права в целом .

Толковый социологический словарь дает следующую дефиницию: «Коррупция — это отказ от ожидаемых стандартов поведения со стороны представителей власти ради незаконной личной выгоды» .

М.Ю. Попов сформировал 3 основных направления представления о сущности коррупции, рассматриваемые современными учеными :

ѕ коррупция как правовое явление, где над административными преобладают уголовные подходы;

ѕ интерпретация с точки зрения искажения мировоззрения общества под влиянием социальных факторов;

ѕ историческая детерминация, связанная с действующими вопреки правовым нормам традициями, сильными клановыми связями и родовым протекционизмом.

Он же сформулировал одно из наиболее полных определений, которое даст возможность понять не только природу коррупции, но и связь между различными теориями ее трактовки. Это определение принято в работе в качестве базового.

«Коррупция — асоциальное явление в жизни общества, вызванное деформациями в его социально-экономическом и политическом развитии, вследствие которых индивидуальное и массовое сознание трансформируется от общечеловеческих норм и ценностей в сторону примитивизации духовных и материальных потребностей, жизненных стандартов, что приводит к соответствующим им мировоззрению, жизненным стратегиям, социальным отношениям, поведению» .

В качестве основных, приняты выделять 4 подхода, рассматривающих коррупцию с точки зрения нескольких научных областей, которые явно прослеживаются уже в вышепредставленных определениях.

Первый — правовой подход, который считается традиционным, морализаторским или конвенциональным и рассматривает коррупцию в качестве злоупотребления властных полномочий в личных интересах. В широком смысле явление трактуется, как прямое использование должностным лицом прав, связанных с занимаемым служебным положением, в целях личного обогащения. Узкий смысл термина показывает причинно-следственную связь: должностное лицо принимает противоправное решение, из которого извлекает выгоду другая сторона, а само должностное лицо получает незаконное вознаграждение от этой стороны . Относительно этого строятся принципы возникновения коррупционной ситуации, подразумевающие: нарушение закона или общественных норм, согласованные обоюдные действия субъектов коррупции, получение сторонами обговоренных незаконных выгод, стремление участников к сокрытию факта совершения сделки, а также их вовлеченности в данный процесс.

Определением коррупции как сугубо правовым явлением пользуются государственные органы и юридические субъекты. С позиции закона, коррупция может выступать в виде взятничества и злоупотребления служебным положением, считающихся преступлением против государственной власти. Подверженным оказывается любой человек, имеющий власть над распределением ограниченных ресурсов, которыми индивид вправе лишь распоряжаться, однако желающий также ими владеть и пользоваться, то есть обладать правом собственности и использовать ресурсы по своему усмотрению. Основным стимулом к проявлению коррупции служит возможность получения ренты (экономической прибыли), а главным сдерживающим фактором, в свою очередь, — наказание. Эксперт в области гражданского права Е. Комиссарова со ссылкой на союз авторов, занимающихся анализом коррупционного законодательства , утверждает, что «коррупция — это побочный продукт жизнедеятельности государственного аппарата» .

Второй подход — социологический, основы которого были заложены еще М. Вебером, Э. Дюркгеймом, Т. Парсонсом, определяет коррупцию патологическим и неизбежным явлением общества, отражающимся в дисфункции социальной системы. Л. Пеллегрини, несмотря на экономический уклон своих исследований, также склоняется к необходимости учета социологических факторов при изучении коррупции для получения результатов, не искаженных погрешностями социокультурного характера. В связи с этим автор формулирует определение коррупции как «феномена коллективного поведения безотносительных регуляторов». Н. Лефф, напротив, будучи социологом, больше склоняется к теории агентских отношений и понимает коррупцию как «экстраправовую форму использования институтов отдельными лицами или группами для получения влияния на действия бюрократии», но последствия коррупции объясняет с точки зрения своей профильной дисциплины. Так, автор пишет о развитии социальной системы ввиду распространенности коррупции и выходе понимания коррупционного поведения за рамки, обозначенные законом, поэтому приближает данное понятие к девиантному поведению. М. Олсон под коррупцией понимает некое системное общественное явление (общий дефект) и интерпретирует ее как способ измерения социальной неэффективности. Любая отрасль государственного управления, по мнению автора, может быть проанализирована на предмет качественного функционирования с помощью коррупционного индикатора .

Гуру социологической мысли XX века Ю. Хабермас отмечает более глубинные причины существования коррупции. Объясняя способы познания мира человеком путем ориентирование на сложившиеся в социуме порядки, а не на индивидуальное целеполагание и рациональное поведение, автор утверждает, что зародившиеся еще в античности коррупционные отношения перенимались от поколения к поколению, трансформируя воспроизводство коррупции таким же образом, каким перенимаются и совершенствуются традиции и ценности.

В итоге, социологическим принято считать взгляд на коррупцию как на взаимодействие социально укорененных субъектов .

Создается впечатление, что социологический подход охватывает все области, оказывающее не только прямое, но и косвенное влияние на распространение и развитие коррупции. Однако, все современные исследования указывают на попытки установления не страновых особенностей, а однородных признаков коррупционного явления внутри региона или континента и необходимости разработки универсального подхода к борьбе с проблемой .

Третий подход — экономический. Неоклассики экономической теории довольно хорошо изучили вопрос коррупционного феномена, определив возникающие в результате отношения как выбор рациональных агентов . В качестве участников данных отношений выступают принципал (лицо, владеющее и распоряжающееся ресурсами), агент (лицо, которому делегируются полномочия по управлению частью ресурсов для достижения определенных целей) и клиент (лицо, получающее конечный продукт взаимодействия принципала и агента — общественное благо). Между принципалом и агентом заключается контракт, устанавливающий объем ресурсов и функционал действий агента. Рассматривая вышеперечисленных участников как рациональных индивидов, ученые утверждают, что каждый из контрагентов может отклониться от предписанного ему поведения, если полезность субъекта от нарушения установленных норм выше, чем следование им. Поведение, противоречащее контракту, чаще всего, присуще агенту, действующему как в одиночку (использование ресурсов принципала в личных целях), так и совместно с клиентом (неправомерная передача клиенту части ограниченных ресурсов в обмен на вознаграждение). Однако, клиент, минуя агента, может устанавливать контакт непосредственно с принципалом, хотя с этим согласны далеко не все ученые, считая отношения такого рода «захватом власти». Таким образом, экономический взгляд на коррупцию определяет ее как разновидность оппортунистического поведения агента, использующего ресурсы, выделенные принципалом, не для выполнения функций, прописанных контрактом, а для удовлетворения собственных интересов или интересов клиента за определенное вознаграждение .

Четвертый подход, находящийся на стыке социологической и экономической коррупционной теории, базируется на анализе ревизионисткой школы, которая рассматривала феномен как болезнь развивающихся обществ, вызванную незавершенной модернизацией и бедностью. Последователи школы Х. Абуэва , Д. Бейли и К. Лейес в своих работах утверждали, что коррупция наравне с негативными, может иметь и позитивные последствия, но лишь для стран «третьего мира», выполняя функции интеграции, развития и модернизации обществ. Позже основоположники идеи расширяют понимание коррупции в рамках данного подхода и рассматривают явление как вид социально-экономических отношений, выделяя при этом две категории — западную и восточную .

Западная коррупция представляет собой рынок, на котором торгуют коррупционными услугами. Низовая ступень характеризуется разовыми отношениями между участниками коррупционной сделки, а верхушечная сопровождается наличием посредников, помогающих контактировать «продавцам» и «покупателям». Когда же коррупция в государстве представлена прочно сформировавшейся системой социальных отношений, имеет место «восточная» коррупция, где основную роль играют родственные, клановые, земляческие связи и крайне сильны патрон-клиентские отношения. Политолог Г.А. Сатаров, изучая коррупционное явление, обратился к классификации человеческих отношений Зигмунда Баумана и соотнес их с развитием коррупционного взаимодействия . По мнению ученого, отношения дарения характерны для восточной коррупции, в то время как отношения эквивалентного обмена регулируют рынок теневых услуг западной. В целом, усовершенствованный подход ревизионистской школы представляет идеальные модели коррупционного явления. Реальная практика отличается от теоретического изложения концентрации феномена на территориях согласно четкому этническому делению, представляя собой смесь признаков в зависимости от рассматриваемой сферы, причем коррупционные проявления зачастую выходят за рамки моделей Востока и Запада. Это послужило определенным толчком для пересмотра и расширения ранее предложенного метода. В итоге, Г. Сатаровым были выделены еще 3 культурно-политических модели коррупции: «латиноамериканская», «африканская» и «советская» . В качестве признаков первой модели автор выделяет сети политического и экономического обмена, как основу стабилизации коррупции и инструментов контроля и подавления. Понятие собственности, в таком случае, достаточно размыто и неотделимо от власти, над которой доминирует капитал. Коррупционные отношения выступают в виде услуги или прямых поборов, что становится основанием преобладания бытового типа как наиболее масштабного. Африканская коррупция имеет схожие с латиноамериканской черты, выделяясь разветвленными социальными отношениями с высокой долей патриархальных связей в пределах расширенной семьи, а также клановой борьбой за власть. Советская модель, сформированная не по принципу этнокультурных особенностей, а согласно историческим этапам политического режима характеризуется дефицитом продуктов, централизованным распределением ресурсов, искаженными понятиями экономических стимулов, доминированием патрон-клиентских отношений. Однако сдерживающим фактором коррупции выступали ее моральное неприятие, и интересная особенность чиновников получать взятку в пределах негласно установленных лимитов своей должности .

Таким образом, существование различных подходов дает имеет как положительный, так и отрицательных эффект: с одной стороны это способствует всестороннему изучению феномена, с другой стороны ограничивает приверженников одного подхода только рамками области, в которой рассматривает феномен, а также не дает возможности формирования единого представления о коррупции, что порождает огромное количество споров среди научного сообщества, усложняет процедуру классификации.

ОБЗОР ЛИТЕРАТУРЫ: ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ К ИЗУЧЕНИЮ КОРРУПЦИИ

Научные подходы к определению понятия коррупции

Коррупция является многомерным явлением в системе общественных отношений и рассматривается как экономическая, политическая, социальная и культурная проблема. Многоплановость феномена коррупции обуславливает существование большого количества разнообразных дефиниций, используемых в зависимости от целей и задач конкретного исследования.

В самом общем смысле коррупция (от лат. сorrumpere — портить) — использование должностным лицом своих властных полномочий и доверенных ему прав в целях личной выгоды, противоречащее установленным законам и правилам.

Если углубляться в этимологию слова, латинское corrumpere восходит к греческому слову, означающему «грязь» и имеющему помимо того еще свыше десятка значений, среди которых фигурируют: расстраивать дела, губить свободу, расточать состояние, фальсифицировать результаты и т.д.

Современное понимание коррупции сформировалось в ХХ веке, однако по сей день ни в российском, ни в международном законодательстве не имеется единого определения данного феномена.

В российском законодательстве коррупция определяется как «злоупотребление служебным положением, дача взятки, получение взятки, злоупотребление полномочиями, коммерческий подкуп либо иное незаконное использование физическим лицом своего положения вопреки законным интересам общества и государства в целях получения выгоды в виде денег, ценностей, иного имущества или услуг имущественного характера, иных имущественных прав для себя или для третьих лиц либо незаконное предоставление такой выгоды указанному лицу другими физическими лицами, а также совершение указанных деяний от имени или в интересах юридического лица».

Организация Объединенных Наций дает весьма размытое определение коррупции, но, при этом, охватывающее все сферы её распространения: «Коррупция — сложное социальное, экономическое и культурное явление, затрагивающее все страны».

Исходя из последнего определения, можно выделить основные подходы к определению коррупции, рассматривающие её под углом той или иной научной области.

Конвенциональным считается правовой подход, в рамках которого коррупция рассматривается как прямое использование должностным лицом прав, связанных с занимаемым служебным положением, в целях личного обогащения. Детализируя данное определение, под коррупцией следует понимать действие или бездействие одного лица, принимающего решения, в своих корыстных интересах или в корыстных интересах другого лица, связанное с использованием публичных ресурсов. Лицо, принимающее решение, может являться физическим лицом (к примеру, чиновником), группой физических лиц (конкурсная комиссия), юридическим лицом (например, НКО или фонд, распределяющий гранты) и др. В качестве публичных ресурсов могут выступать бюджетные средства, выборная должность, депутатские мандаты, гранты для НКО и многое другое.

Определение коррупции как сугубо правового явления широко используется государственными органами и юридическими субъектами.

С точки зрения законодательства, коррупция может выступать в виде уголовно наказуемых деяний:

• · Злоупотребление властью или должностным положением, превышение власти или должностных полномочий, совершаемые для удовлетворения корыстных интересов;
• · Хищение имущества (вне зависимости от формы) с использованием должностного положения;
• · Незаконное получение благ, льгот и преимуществ и использование их;
• · Взяточничество;
• · Неправомерное вмешательство с использованием должностного положения в деятельность органов, физических и юридических лиц с целью препятствования выполнения ими своих полномочий или домогательства принятия неправомерного решения;
• · Использование информации, полученной с использованием служебного положения в корыстных интересах, необоснованный отказ или несвоевременное либо недостоверное предоставление такой информации;
• · Предоставление необоснованных преимуществ физическим или юридическим лицам путем подготовки и принятия нормативно-правовых актов или управленческих решений;
• · Протежирование в назначении на должность лица, которое по профессиональным качествам не имеет преимуществ перед другими кандидатами, из корыстных интересов.

Дополнительно выделяют коррупционные деяния, не нашедшие отражения в уголовных статьях:

• · Лоббирование при принятии нормативно-правовых актов в интересах заинтересованных лиц и групп;
• · Бюрократический рэкет — вымогательство средств у коммерческих структур для их реаллокации в иные организации, политические партии и т.д.;
• · Использование должностными лицами и государственными служащими подставных лиц и родственников в коммерческих структурах (непотизм).

Как видно из приведенного выше перечня коррупционных деяний, их потенциальным участником оказывается любой человек, имеющий власть над распределением ограниченных ресурсов, которыми индивид вправе лишь распоряжаться, однако желающий также ими владеть и пользоваться, то есть обладать правом собственности и использовать ресурсы по своему усмотрению. Так, по мнению Е. А. Панфиловой коррупция появляется там, где должностные возможности дополняются алчностью и недостатком контроля.

Экономическая оценка коррупции довольно неоднозначна. Группа экономистов (Хантингтон, Скотт, Най, Лейс) в 60-70-хх годах утверждала, что коррупция может иметь положительный эффект для стран с переходной экономикой, так как в условиях несовершенного государственного аппарата она является средством для снижения транзакционных издержек. Современный же экономический подход к пониманию коррупции базируется на возможности извлечения ренты (экономической прибыли) и определяет это явление как однозначно негативное, тормозящее экономическое развитие. Подробнее о влиянии коррупции на экономическое развитие будет сказано в параграфе 1.2 данной работы.

Базовое социологическое понимание коррупционного деяния, сформированное ещё социологами-классиками, отсылает нас к функциональному анализу, основные аспекты которого были изложены Мертоном в книге «Социальная теория и социальная структура». Согласно данному труду, коррупцию уместно определить как патологическое и неизбежное явление общества, отражающееся в дисфункции социальной системы. Кроме того, с точки зрения социологов, для получения достоверных данных при изучении коррупции принципиально важно принимать во внимание социокультурный контекст.

Современное социологическое понимание коррупции было позаимствовано у неоклассиков и базируется на теории агентских отношений. В качестве участников данных отношений выступают принципал (лицо, владеющее и распоряжающееся ресурсами), агент (лицо, которому делегируются полномочия по управлению частью ресурсов для достижения определенных целей) и клиент (лицо, получающее конечный продукт взаимодействия принципала и агента — общественное благо). Между принципалом и агентом заключается контракт, устанавливающий объем ресурсов и функционал действий агента. Принципалом в данном случае является законодательная власть, утверждающая формальные правила, регулирующие деятельность клиентов (граждан) и правила контроля за их соблюдением. Правила контроля, в свою очередь, делегируются агенту (роль которого играет исполнительная власть) с тем, чтобы агент соблюдал эти правила, не дискриминируя никого из клиентов и не нарушая интересов принципала. Однако агент, как более информированная сторона, склонен отклоняться от предписанных контрактом условий, если полезность оппортунистического поведения выше. Здесь агент может действовать как в одиночку (использование ресурсов принципала в личных целях), так и совместно с клиентом (неправомерная передача клиенту части ограниченных ресурсов в обмен на вознаграждение). Таким образом, социологический взгляд на коррупцию определяет ее как разновидность оппортунистического поведения агента, использующего ресурсы, выделенные принципалом, не для выполнения функций, прописанных контрактом, и нарушающего установленные правила в пользу отдельных клиентов за неформальное вознаграждение.

Так, по мнению выдающегося российского социолога В.В. Радаева, коррупция — это использование чиновником служебного положения для получения частного вознаграждения от заинтересовавшихся участников рынка путем сознательного нарушения в их интересах формальных служебных правил.

Наконец, историко-культурный подход к коррупции основывается на двух основных аспектах. Первый из них, наличие национальных культурных традиций, зачастую трудноотличимых от коррупционных актов и имеющих коррупциогенный характер. К подобным традициям принято причислять, во-первых, подношение подарков и дачу чаевых в знак благодарности за оказание услуг; во-вторых, выполнение взаимных обязательств как проявление реципрокности; в-третьих, мощную семейно-клановую поддержку, грозящую преобразоваться в непотизм при распространении на сферу трудовых отношений. Второй аспект подхода заключается в снижении уровня общей культуры из-за разрушения этических и моральных устоев социума вследствие частичной переоценки культурных ценностей и укоренения в массовом сознании так называемой «негативной» политической культуры. Данный тип политической культуры проявляется в повсеместном распространении стереотипа тотальной коррумпированности власти, и, как следствие, низкой легитимности власти и недоверии со стороны граждан, а также политической апатии и абсентеизме, возникающем в силу неверия в возможность что-либо изменить.

Такие приверженцы историко-культурного подхода как Левин и Сатаров предприняли попытку выделить несколько специфических типов коррупции, определенных историей и культурой различных частей света .

Западная коррупция представляет собой теневой рынок услуг. Важными характеристиками контекста, в котором возникает данный тип коррупции, являются определенность прав собственности и отделенность бизнеса от власти, в связи с чем коррупционные сети возникают относительно редко, а размер их невелик.

Восточная коррупция, напротив, характеризуется низкой определенностью прав собственности и отсутствием четкого разграничения между бизнесом и властью. Доминирующую роль играют патрон-клиентские отношения, а кумовство и панибратство получают широкое распространение.

Латиноамериканская коррупция коренится в сетях административно- политического и экономического обмена, являясь в то же время инструментом политического контроля и подавления. Права собственности, как и в восточной модели, определены слабо. Коррупционные акты предстают в виде прямых поборов или услуг, способствуя широкому распространению как деловой, так и бытовой коррупции.

Африканская коррупция выделяется разветвленными патриархальными отношениями в пределах расширенной семьи, а также клановой коррупционной конкуренцией. Права собственности нестабильны, поскольку собственность не отделена от власти, но подконтрольна ей. Крайне высок уровень распространения бытовой коррупции.

Социалистическая коррупция, названная не по принципу этнокультурной принадлежности, а исходя из особенностей политического режима, характеризуется отсутствием частной собственности, дефицитом и низким качеством товаров и услуг, тотальным контролем власти над всеми сферами жизни общества. В данном случае коррупция выступает как своего рода «смазка», призванная нивелировать многочисленные дефекты механизма командного планирования и управления. Преобладающим типом отношений являются вертикальные отношения властного доминирования либо патрон-клиентские отношения.

Используя данную классификацию, нельзя забывать, что в ней представлены лишь условные «идеальные» модели коррупционного явления. На практике коррупция в любом регионе сочетает в себе признаки нескольких идеальных типов.

Коррупция выступает как сложное социальное явление, которое зародилось в глубокой древности и продолжает существовать в настоящее время практически во всех странах мира. Коррупция (лат. corruptio) означает подкуп, подкупность и продажность общественных и политических деятелей, государственных чиновников и должностных лиц . Коррумпировать (лат. corrumpere) – подкупать кого-либо деньгами или иными материальными благами .

Определение «corrumpere» в римском праве трактовалось самым общим образом как «повреждать, ломать, разрушать, подкупать» и означало противоправные действия в судебной практике. Это понятие произошло от сочетания латинских слов «correi» – «несколько участников в одной из сторон обязательственного отношения по поводу единственного предмета» и «rumpere» – «ломать, повреждать, отменять». В результате образовался самостоятельный термин, который предполагал участие в деятельности нескольких (не менее двух) лиц, целью которых являлась порча или повреждение нормального хода судебного процесса или процесса управления делами общества.

Римские юристы делили право на частное и публичное. Публичное право выражало интересы государства, а частное – интересы частного лица. Частное и публичное право разделяются по способам регулирования правовых отношений. В одних областях государственная власть предписывает гражданам, во имя общего государственного порядка, обязательное для них поведение для определенного момента и при определенных условиях. Сюда относятся все отрасли публичного права: государственное, уголовное, финансовое и т.д. В области же частного права, или гражданского, государственная власть воздерживается от непосредственного и властного регулирования отношений. Здесь она предоставляет возможность регулирования множеству самостоятельных единиц, которые выступают как субъекты права. Такими субъектами являются отдельные индивиды (физические лица) и различные искусственные образования (объединения или учреждения), или так называемые юридические лица. Предполагается, что все эти субъекты права являются носителями собственной воли и инициативы и именно им предоставляется возможность регулирования взаимных отношений друг с другом. Государство не определяет эти отношения принудительно, а лишь занимает позицию органа, охраняющего то, что будет определено другими.

В научной, учебной и общественно-публицистической литературе существуют различные определения коррупции. Толковый словарь русского языка характеризует коррупцию как подкуп взятками, продажность должностных лиц, политических деятелей .

В учебнике для вузов «Уголовное право России» указывается, что «в широком смысле слова коррупция – это социальное явление, поразившее публичный аппарат управления, выражающееся в разложении власти, умышленном использовании государственными и муниципальными служащими, иными лицами, уполномоченными на выполнение государственных функций, своего служебного положения, статуса и авторитета занимаемой должности в корыстных целях для личного обогащения или в групповых интересах» .

Сложность коррупции как социального явления обусловила, во-первых, методологическое разнообразие подходов к его пониманию и, во-вторых, большое количество дефиниций самого понятия «коррупция».

1) Функциональный подходк изучению коррупции был впервые применен М. Вебером. Он обращал внимание на то, что коррупция усиливает позицию элит, продвигающих изменения в обществе. Отсюда М. Вебер делал вывод о допустимости, приемлемости коррупции в той мере, в какой она способствует упрочению позиций элит, рассматривая ее как инструмент такого упрочения. Соответственно, после выполнения своих политических (усиление властных элит) и экономических (стимулирование инвестиций и развитие предпринимательства за счет устранения или снижения бюрократических препятствий) задач, по мнению сторонников функционального подхода, коррупция становится функционально не нужной и исчезает. Еще один сторонник функционального подхода – Г. Мюрдаль, напротив, обращает внимание на отрицательную сторону коррупции. По его мнению, она является препятствием для модернизации общества и его развития.

2) Институциональный подход представлен С. Хантингтоном и Я. Тарковски. Они, рассматривая модернизацию развивающихся стран, видят в коррупции единственное средство постепенного создания институтов, необходимых для развития общества в направлении демократии. По их мнению, индустриализация создает новые источники богатства и власти, а также выдвигает новые социальные и политические требования, которые постоянно меняются. Эти трансформации не позволяют осуществлять политическую институционализацию. Следовательно, по их утверждению, коррупция является не результатом отклонения поведения от норм, а «несоответствием между нормами и устанавливающимися моделями поведения».

Итальянский ученый Д. Делла Порта, исследуя феномен коррупции, ввел понятие «политический бизнесмен»: в настоящее время рост коррупции обусловлен кризисом традиционных политических партий, в результате которого происходит понижение барьеров нелегального поведения, а также замещение политического класса, руководствовавшегося преимущественно идеологией, индивидами, рассматривающими политику прежде всего как бизнес.

В нашей стране сложилось два принципиальных подхода к трактовке природы коррупции: 1) широкая трактовка термина – социально-политический подход (коррупция как социальное явление); 2) узкое понимание коррупции – формально-юридический подход (коррупция как правовая категория, отражённая в законодательстве в виде отдельных правонарушений – преступлений и проступков).

В широком смысле данное понятие охватывает явление, поразившее публичный аппарат управления и выражающееся в разложении власти, умышленном использовании государственными и муниципальными служащими, иными лицами, уполномоченными выполнять государственные функции, своего служебного положения, статуса и авторитета занимаемой должности в корыстных целях для личного обогащения или в групповых интересах .

Сторонники широкой трактовки термина делают акцент на коррупции как социальном явлении, порожденном социальными противоречиями общества, государства, его властных структур. И в этом плане под коррупцией понимается не только и не столько определенное преступное поведение государственного служащего или должностного лица, сколько социальное зло, неизбежно присущее конкретной социальной системе и государству .

По мнению С.Г. Александрова, чаще всего под коррупцией (в узком смысле слова) понимают ситуацию, когда должностное лицо принимает противоправное решение (или решение, морально неприемлемое для общественного мнения), из которого извлекает выгоду некоторая вторая сторона (например, фирма, обеспечивающая себе благодаря этому решению государственный заказ вопреки установленной процедуре), а само должностное лицо получает незаконное вознаграждение от этой стороны. Характерные признаки данной ситуации: принимается решение, нарушающее закон или неписаные общественные нормы, обе стороны действуют по обоюдному согласию, обе стороны получают незаконные выгоды и преимущества, обе стараются скрыть свои действия. Государственная коррупция существует постольку, поскольку чиновник может распоряжаться не принадлежащими ему ресурсами путем принятия или непринятия тех или иных решений. В число таких ресурсов могут входить бюджетные средства, государственная или муниципальная собственность, государственные заказы или льготы и т.п. .

Государственный служащий должен принимать решения, исходя из целей, во-первых, установленных законом и, во-вторых, одобряемых обществом посредством моральных норм. Коррупция начинается тогда, когда эти цели подменяются корыстными интересами должностного лица, проявляющимися в конкретных решениях и действиях .

Г.А. Сатаров и М.И. Левин считают, что коррупция – это использование государственными, муниципальными или иными публичными служащими (например, депутатами), либо служащими коммерческих или иных организаций (в том числе международных) своего статуса для незаконного получения каких-либо преимуществ (имущества, прав на него, услуг или льгот, в том числе неимущественного характера), либо предоставление последним таких преимуществ .

По мнению Е.И. Темнова и А.В. Березовской, коррупция первоначально «распадается» на две неравные части – этические отклонения и правонарушения. Вместе с тем довольно часто коррумпированность проявляется, с одной стороны, в использовании государственным служащим своего статуса для получения незаконных преимуществ (продажность), а с другой – в предоставлении последнему таких преимуществ .

Примером собственно этических нарушений может служить совершение государственным служащим действий, которые отрицательно влияют на состояние общественного мнения о состоянии законности на государственной службе, хотя прямо и не запрещены законом или иным нормативным актом (например, присутствие на банкетах, устраиваемых организациями, контроль за деятельностью которых входит в компетенцию данного лица; публичное неделовое общение с людьми, имеющими судимость за корыстные преступления; владение жильем, автомобилем, предметами роскоши, дорогими аксессуарами, стоимость которых несопоставима с размером жалованья и т.п.).

Среди коррупционных правонарушений обычно выделяют четыре вида: гражданско-правовые деликты, дисциплинарные проступки, административные проступки и преступления .

Вместе с тем исследователи, понимающие коррупцию лишь в узком смысле как зафиксированные в уголовном законодательстве виды правонарушений, тоже не едины в своих пониманиях этого явления. В.А. Ванцев так оценивает их подходы: «…одна часть специалистов исходит из того, что коррупция – это социально-правовое явление, охватывающее как аморальные, так и противоправные проступки (в том числе преступления). Другая часть основывается на том, что коррупция – это всегда общественно опасное явление, состоящее лишь из преступлений (все остальное может рассматриваться в качестве явлений, сопутствующих коррупции или обусловливающих ее). Третья – ограничивает коррупцию подкупом (иные общественно вредные или общественно опасные деяния следует рассматривать, по мнению сторонников данной идеи, лишь как правонарушения, связанные с коррупционными). Четвертая – полагает, что коррупция не ограничивается лишь подкупом и включает должностные хищения» .

Стремясь разобраться в многообразии формулировок коррупции, многие исследователи предлагают различные схемы классификации существующих определений. Так, М. Джонстон выделяет три группы определений коррупции: 1) бихевиористские, основывающиеся на объективных или субъективных критериях; 2) вписывающиеся в модель шеф – агент – клиент и 3) неоклассические.

В соответствии с бихевиористским определением коррупция – это злоупотребление общественной должностью, полномочиями или ресурсами в целях получения личной выгоды. В связи с этим возникает вопрос о поиске объективных критериев для определения понятий «злоупотребление», «общественное» и «личное». Сторонники бихевиористского направления ссылаются либо на то, что такие критерии содержатся в конкретных законах или инструкциях, либо на понятие «общественный интерес». В качестве одного из способов оценки масштабов коррупции они предлагают критерии, связанные с общественным мнением или культурными нормами и стандартами, т.е. пытаются исходить из того, в какой степени тот или иной акт коррупции вызывает реакцию общества или отдельных его слоев.

Большинство из имеющихся объективных определений коррупции концентрируется вокруг одной из трех категорий: бюрократический аппарат, рынок и общественный интерес. Примером определения первой категории служит толкование коррупции, предложенное Дж. С. Наемом: Коррупция – это поведение, отклоняющееся от того, которое предписано должностному лицу имеющимися правилами, и обусловленное желанием получить материальные или статусные преимущества для себя, своей семьи или связанной с собой узкой группы лиц, а также нарушающие ограничения на вмешательство по личным мотивам в отправление должностных функций.

К определениям, ориентированным на специфику рыночного механизма, относится формулировка, предложенная Дж. Ван Клавереном, писавшим, что коррумпированный чиновник рассматривает свою службу как частное предприятие, прибыльность которого следует максимально повысить. Должность становится, таким образом, орудием извлечения максимальной прибыли. Ее размеры зависят от рыночной конъюнктуры и его (чиновника) способностей найти оптимальную точку на кривой общественного спроса.

К бихевиористским определениям, основанным на понятии общественный интерес, относится, например, определение А. Рогоу и Д. Лассвелла, которые пишут, что акт коррупции нарушает ответственность по отношению к системе общественного или гражданского порядка и, следовательно, разрушителен для этих систем. Поскольку для последних общественный интерес выше частного, нарушение общественного интереса для извлечения личной выгоды представляет собой акт коррупции.

Определения коррупции, опирающиеся на схему шеф – агент – клиент, концентрируют внимание не на предварительном составлении каталога коррупционных нарушений, а дают ей косвенное толкование через анализ внутренних взаимодействий бюрократического аппарата. Здесь чиновник, исполняющий оперативные функции (агент), фигурирует не сам по себе, а в системе рабочих отношений между лицом, облеченным властными полномочиями (шефом), и частным лицом, с которым он общается (клиент).

Одно из первых определений коррупции в рамках модели шеф – агент – клиент принадлежит Э.К.Бэнфилду, считающему, что коррупция становится возможной, когда существуют три типа экономических агентов: уполномоченный, уполномочивающий и третье лицо, доходы и потери которого зависят от уполномоченного. Уполномоченный подвержен коррупции в той мере, в какой он может скрыть коррупцию от уполномочивающего. Он становится коррумпированным, когда приносит интересы уполномочивающего в жертву собственным, нарушая при этом закон.

Однако хотя определения, опирающиеся на эту модель, достаточно полно описывают коррупцию в бюрократической среде, они практически неприменимы к формам коррупции, выходящим за ее рамки (коррупция в рыночном обращении, блат). В неоклассическом варианте коррупция определяется как злоупотребление такого рода, которое воспринимается в этом качестве на основании нормативов правового и общественного характера, составляющих систему общественного порядка.

Попыткой актуализировать представление о коррупции, предложенное еще классической политической доктриной, как о свойстве политического действия особого рода является также концепция опосредованной коррупции Д. Томпсона. Опосредованная коррупция характеризуется следующими особенностями: 1) получаемое чиновником вознаграждение предназначено не лично ему, а используется для достижения политических целей, и само по себе вовсе не наказуемо, как при обычной коррупции; 2) непристойно не вознаграждение само по себе, а то, как чиновник его обеспечивает (то же относится и к выгоде частного лица); 3) связь между вознаграждением и выгодой непристойна потому, что она наносит ущерб демократическому процессу, а не потому, что чиновник руководствуется коррупционными мотивами. Таким образом, устанавливая связь между действиями отдельных чиновников и качеством демократического процесса, концепция опосредованной коррупции частично соединяет современное понятие обычной коррупции с понятием системной коррупции, с которым имеет дело традиционная политическая теория.

Коррупция как социально-политическое явление

Создано 25.05.2016

Лекция на тему: — «Коррупция как социальное явление» проведена для учащихся 9–10 классов в средне — образовательной школе № 26 г. Грозный. Заведующим передвижной выставкой Национального музея ЧР Ильясом Хусаиновым была прочитана лекция на тему коррупции и его противодействии. Одна из наиболее острых тем, которое существует в нашем обществе.

В ходе лекции освещены такие вопросы, как определение понятия коррупции, ее сущность, участники, формы проявления, ответственность за преступления коррупционной направленности, а также способы борьбы с коррупцией.

Лектор попытался наиболее полно и достоверно преподнести информацию и рассказать старшеклассникам о проблеме коррупции как таковой, путях ее решения, как в стране, так и в нашей республике. Тема с первых минут вызвало большую и оживленную дискуссию среди школьников.

В дальнейшем беседа велась в форме живого диалога, прерывалась вопросами от школьников, примерами из жизни самих старшеклассников и их родителей. Заметны были положительные результаты от лекции, проверочные вопросы лектора показало, что урок школьниками усвоен хорошо.

Достигнута главная цель лекции,— наше будушее в лице подрастающего поколения имеет понятие, что представляет себе коррупция, и ее негативное влияние на социально-экономическое положение республики. И оно должно, может и готова бороться с этой глобальной проблемой.

Что такое коррупция? Ответ на этот вопрос известен, кажется, любому человеку.

Коррупция – это коррозия власти. Как ржавчина разъедает металл, так коррупция разрушает государственный аппарат и разъедает нравственные устои общества. Уровень коррупции – своеобразный термометр общества, показатель его нравственного состояния и способности государственного аппарата решать задачи не в собственных интересах, а интересах общества. Подобно тому, как для металла коррозийная усталость означает понижение предела его устойчивости, так для общества усталость от коррупции означает понижение его сопротивляемости.

Коррупция – своего рода индикатор общественного нравственного здоровья. Коррупция – порождение прогрессирующей социальной безнравственности. Коррупция – результат безрассудного социального попустительства. Коррупция – следствие общественной слепоты и обманчивой страусиной политики в процессе социально-политического взаимодействия. Коррупция, наконец,— это психологический тип общественного бытия и общественного сознания, основанный на снисходительности ко всему тому, что способно ускорить процесс принятия решения, выполнить роль эффективной и неизбежной в силу своей эффективности смазки.

Коррупция – это система противоправных действий властных субъектов, связанная с нарушением, прежде всего, специальных правовых норм, определяющих деятельность государственных органов и должностных лиц.

В рамках данной парадигмы коррупционным может быть признано только то деяние, которое находится в сфере правового регулирования и может быть квалифицировано в соответствии со статьями Уголовного кодекса или Кодекса об административных правонарушениях как должностное преступление или правонарушение.

С точки зрения сторонников данной теоретико-методологической модели, коррупция является следствием развития «патрон — клиентских» отношений, когда в системе реализации властных полномочий появляется дополнительное звено в лице «клиента», который и подкупает агента, переходя под его «патронаж» за определенное вознаграждение. Именно отношения «клиент — агент» и считаются собственно коррупционными. То есть в данном случае коррупция четко привязана к корыстному интересу одного (клиента), пробуждающего корыстный интерес другого (агента), что вполне подпадает под определение злоупотребления служебным положением. Причем само понимание корысти должно быть четко определимо с точки зрения соответствующих правовых норм, иначе коррупционный характер деяния может быть оспорен или поставлен под сомнение.

Нуждается в более четком оформлении и сама система противоправных деяний, подпадающих под понятие коррупционных. Дифференцировать коррупционные действия и определить пределы таких понятий, как гражданско-правовые коррупционные деликты, дисциплинарные коррупционные проступки, административные коррупционные проступки, коррупционные преступления. Наведение порядка в данной области, безусловно, будет способствовать оптимизации и сбалансированности антикоррупционной политики.

Отдельного внимания требует проблема дарения и приема подарков должностными лицами, которая в юридической практике практически не решена. И дело вовсе не в отсутствии профессионализма в сообществе правоведов или законодателей, а в исключительной специфичности самого предмета. Здесь, с одной стороны, возникают вопросы с определением финансовых пределов допустимых подношений, а с другой стороны, неизбежно вторжение в сферу морально-этических норм, традиций и обычаев, царящих в обществе.

В конечном счете, важнейшая проблема противостояния коррупции как правовому явлению – это пределы правового регулирования данной сферы социальных отношений. И не удивительно, что юристы и правоведы, утверждая идею необходимости законодательной борьбы с коррупцией, вместе с тем констатируют, что «социально-правовой контроль нельзя рассматривать в виде репрессивного начала. Он криминологический, предупредительный, гражданско-правовой, поскольку предполагает организацию жизни и деятельности на основе четко разработанных законов, принятых демократическим путем».

В последнее время введено в оборот такое понятие, как «коррупциогенность» правовых норм. Речь здесь идет о фактической нормативной провокации поступков, которые могут быть квалифицированы как коррупционные. Причем причины коррупциогенного нормотворчества могут быть как объективно-беспристрастными (элементарные — непрофессионализм и недальновидность), так и субъективно-корыстными.

В конечном счете, следует помнить, что при всей многогранности проблемы «коррупция как правовое явление», она безоговорочно связывается с процессом правового регулирования общественных отношений и абстрагирования от социально-психологических оценок этого явления с точки зрения морально-этических норм. «Коррупция – это социальное явление, характеризующееся подкупом-продажностью государственных или иных служащих и на этой основе корыстным использованием ими в личных либо в узкогрупповых, корпоративных интересах официальных служебных полномочий, связанных с ними авторитета и возможностей».

Социально-политическая модель исследования коррупции

Данный подход стремится уйти от узко юридической трактовки коррупции, признавая ее явлением не столько уголовно или административно- правовым, сколько социально-политическим.

Сторонники данного подхода исходят из того, что взаимодействие между субъектом и объектом властных отношений осуществляется в рамках модели «принципал — агент». В качестве верховного принципала в демократическом государстве выступает народ. Агентом же является должностное лицо, которому принципал выдает некий мандат в виде системы полномочий и определяет через законодательство, для каких целей эти полномочия должны использоваться. Здесь следует упомянуть об особом положении во властной иерархии руководителей государственных органов, избираемых глав государств, субъектов федерации, глав муниципальных образований, которым присуща двойственность их статуса. По отношению к народу они выступают в качестве агентов, по отношению же к своим подчиненным они являются принципалом.

Но как бы то ни было, коррупция присутствует тогда, когда агент (должностное лицо, государственный орган и прочее) использует предоставленные ему принципалом полномочия для достижения не предусмотренных мандатом целей. Причем, совершенно неважно, получает ли агент за это какое-то вознаграждение, или же мотивация его поступков не определяется явной корыстью, что ярко прослеживается в случаях проявления «чистого» бюрократизма. Довольно подробно социально-политическая парадигма исследования коррупции рассмотрена в рамках Йельской правовой школы, яркой представительницей которой является С. Роуз-Аккерман. Именно с ее легкой руки в политико-правовом лексиконе появилось понятие «политическая коррупция», противопоставленное коррупции «административной». Речь об этом пойдет в следующей лекции.

Рассматривая коррупцию как интегрирующее понятие для целого ряда поступков и действий властных субъектов (причем, не обязательно политических), отклоняющихся не только от правовых, но и от моральных норм, мы автоматически призываем к мобилизации гражданского общества в процессе воздействия на управленческие структуры.

Понимание коррупции в социально-политическом ключе неизбежно ведет к перераспределению ответственности за деструктивные процессы в государстве, и возложения части этой ответственности на плечи социума. То есть в рамках данной исследовательской модели технология противостояния коррупции рассматривается как двояконаправленное явление, где один вектор связан с деятельностью прокуратуры и органов внутренних дел, а другой – с активной социально-политической позицией каждого отдельно взятого гражданина.