Куперс

Капитонова Олеся Сергеевна

аспирант кафедры уголовного права, криминологии и уголовно-исполнительного права Санкт-Петербургского юридического института (филиала) Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации

(e-mail: kapsed2007@rambler.ru)

Соотношение понятий «организованная группа» и «(преступное сообщество»

Статья посвящена вопросам разграничения организованной группы и преступного сообщества. На основе анализа законодательства, науки и правоприменительной практики автором вносятся предложения по совершенствованию действующего Уголовного кодекса Российской Федерации.

Ключевые слова: организованная группа, преступное сообщество, структурированная организованная группа.

Ratio of the concepts «organized group» and «criminal community»

Key words: organized group, criminal community, structured organized group.

Определения указанных форм соучастия законодательно закреплены в ст. 35 УК РФ, в соответствии с которой преступление признается совершенным организованной группой, если оно совершено устойчивой группой лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений. В то же время преступление признается совершенным преступным сообществом (преступной организацией), если оно совершено структурированной организованной группой или объединением организованных групп, действующих под единым руководством, члены которых объединены в целях совместного совершения одного или нескольких тяжких или особо тяжких преступлений для получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды.

Из законодательства ясно, что понятие преступного сообщества (преступной организации) обладает всеми признаками организованной группы, только отличается рядом дополнительных:

1) преступное сообщество — структурированная организованная группа или объединение организованных групп;

2) данная форма соучастия создается для совершения тяжких и особо тяжких преступлений, а также для получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды.

Из законодательства видно, что при разграничении преступного сообщества, состоящего из нескольких организованных групп, и организованной группы проблем не возникает. У правоприменителя появляются вопросы при соотношении структурированной организованной группы (ч. 4 ст. 35 УК РФ) и организованной группы (ч. 3 ст. 35 УК РФ), поскольку отсутствует законодательное определение «структурированности».

Не находит однозначного решения данная проблема и в науке уголовного права.

Так, например, по мнению П.Э. Сафоновой, уяснение признака структурированности имеет решающее значение для разграничения организованной группы (ч. 3 ст. 35 УК РФ), с одной стороны, и преступного сообщества (преступной организации) — с другой, и, соответственно, для квалификации содеянного. Структурированной может быть признана организованная группа, в которой функционируют хотя бы два подразделения или подгруппы. При этом конструк-

тивными или обязательными ее структурными подразделениями должны быть признаны руководящее звено и исполнители преступления. В структурированную организованную группу, кроме того, могут входить и иные подгруппы, облегчающие исполнителям совершение преступления, например, путем предоставления соответствующей информации, орудий и средств совершения преступления, сбыта похищенного имущества, увода от ответственности ее участников и др. .

Однако среди ученых возникает естественный вопрос о самом понятии «структурированности», и, поскольку данный термин носит оценочный характер, существуют различные точки зрения, касающиеся данного вопроса.

По мнению одних, структурированность — это наличие в составе преступного сообщества структурных подразделений, которые представляют собой группу из двух или более лиц (бригада, звено, группировка и т.д.) . По мнению вторых, структурированность характеризуется стабильностью состава и согласованностью действий . По мнению третьих, данные структурные подразделения могут быть равнозначными и осуществлять однотипные функции в интересах сообщества, но могут быть и неравнозначными и, соответственно, выполнять различные функции (например, осуществлять разведку или решение задач силовыми методами, коммерческую деятельность или иметь подходы к государственным структурам и т.д.) .

Вышеизложенное свидетельствует о том, что в науке уголовного права нет единого понимания структурированности организованной группы.

Интересен вывод Пленума Верховного Суда РФ, который предлагает под структурированностью понимать группу лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких тяжких преступлений, состоящую из подразделений (подгрупп, звеньев и т. п.), характеризующихся стабильностью состава и согласованностью своих действий. Структурированной организованной группе, кроме единого руководства, присущи взаимодействие различных ее подразделений в целях реализации общих преступных намерений, распределение между ними функций, наличие возможной специализации в выполнении конкретных действий при совершении преступления и другие формы обеспечения деятельности преступного сообщества (преступной организации) .

Некоторые авторы развивают понятие, данное в постановлении Пленума Верховного Суда РФ, и включают в преступное сообщество лиц,

совершивших преступление по предварительному сговору .

На наш взгляд, группа лиц по предварительному сговору является самостоятельной формой соучастия и не может входить в состав организованной группы.

Более того, представляется, что любая организованная группа является структурированной, поскольку синонимом понятия структурированности является организованность . Любая организованная группа уже изначально предполагает структурированность.

Поэтому такой критерий, как структурированность, вообще не может быть положен в основу разграничения организованной группы и преступного сообщества, несмотря на то, что он прямо указывается в законе. В данном случае можно полностью согласиться с Л.Н. Бойцовым и И.Я. Гонтарь о том, что «можно долго теоретизировать о криминологических признаках организованной преступной группы и преступного сообщества, однако законодатель обязан дать четкие дефиниции этих явлений, коль скоро он связывает с ними наступление уголовно-правовых последствий различной тяжести, а не отдавать определение этих признаков на усмотрение уголовной юстиции» .

В соответствии со вторым подходом, выделяемым в уголовно-правовой литературе, разграничение структурированной организованной группы и простой организованной группы может быть проведено по количественному признаку.

Так, по мнению П.Э. Мондохонова, количество участников преступного сообщества (преступной организации), включая организатора и руководителя, не может быть менее четырех лиц, т.к. с учетом признака структурированности предполагается наличие в составе преступного сообщества (преступной организации) как минимум двух структурных подразделений либо организованных групп .

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

На наш взгляд, количественный признак не может быть критерием разграничения в рассматриваемом случае, потому что одно и то же количество лиц может образовывать как простую организованную группу, так и преступное сообщество.

Так, например, преступная группа, возглавляемая Д., состояла из 9-10 человек, объединившихся в разное время для вымогательства денег у лиц, торгующих на рынке, и водителей

из службы такси. Верховный Суд Чувашской Республики обоснованно признал отсутствие признаков преступного сообщества (преступной организации).

Суд констатировал, что наличие большого количества участников еще не говорит о наличии всех признаков преступного сообщества (преступной организации) .

В соответствии с третьим подходом, встречающимся в доктрине уголовного права, критерием разграничения организованной группы и структурированной организованной группы является цель создания группы.

Например, А.Ф. Истомин считает, что существует два отличительных признака, позволяющих разграничить преступное сообщество и организованную группу: сплоченность и направленность на совершение тяжких или особо тяжких преступлений .

С данным выводом трудно согласиться, поскольку как организованная группа, так и преступное сообщество в виде структурированной организованной группы могут совершать преступления любой тяжести.

Так, при отмене приговора Алтайского краевого суда в части осуждения Сергеева, Еременко и Дорониной по ч. 1 ст. 210 УК РФ, Ермаковой по ч. 2 ст. 210 УК РФ с прекращением за отсутствием состава преступления Верховный Суд РФ указал, что ссылка суда на тяжесть совершенного преступления по незаконному обороту наркотиков сама по себе не давала оснований для квалификации действий осужденных по ст. 210 УК РФ. Действия осужденных расценены как совершенные группой лиц по предварительному сговору .

Как справедливо замечает В.С. Комиссаров, говоря о цели как критерии преступного сообще-

ства, на практике правоохранительные органы либо неоправданно сужают понятие организованной группы, т.е. тяжкие или особо тяжкие преступления не рассматривают в качестве составляющей ее деятельности, либо, наоборот, случаи совершения организованной группой тяжких преступлений расценивают как совершенные преступным сообществом .

Поэтому прав А.Б. Мельниченко, предлагающий исключить из ч. 4 ст. 35 и ст. 210 УК РФ такую цель создания преступного сообщества, как совершение тяжких и особо тяжких преступлений .

На наш взгляд, цель совершения тяжких и особо тяжких преступлений, с одной стороны, не может быть критерием разграничения преступного сообщества в виде структурированной организованной группы и организованной группы, а с другой стороны, значительно уменьшает возможности по применению уголовного закона.

Таким образом, в результате проведенного анализа можно прийти к выводу о том, что имеющиеся в науке уголовного права критерии не позволяют в полной мере разграничить организованную группу от преступного сообщества в виде структурированной организованной группы.

По нашему мнению, при определении понятия преступного сообщества в уголовном законодательстве можно ограничиться указанием на то, что оно представляет собой объединение организованных групп.

Полагаем, что п. 4 ст. 35 УК РФ следует изложить в следующей редакции:

«4. Преступление признается совершенным преступным сообществом (преступной организацией), если оно совершено объединением организованных групп с целью занятия преступной деятельностью».

1. Сафонова П.Э. Структурированность организованной группы: понятие и ее установление // Рос. следователь. 2013. № 9.

2. Российское уголовное право. Общая часть/под ред. В.С. Комиссарова. СПб., 2005.

3. Шеслер А. В. Уголовное законодательство и судебная практика о преступном сообществе // Акад. вестн. 2011. № 1.

4. Агапов П. В. Уголовно-правовое регулирование в сфере противодействия организованной преступности // Уголовное право. 2009. № 6.

5. О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации) или участии в нем (ней): постановление Пленума

1. Safonova P.E. Structuredness of the organized group: concept and formation thereof // Russian investigator. 2013. № 9.

2. Russian criminal law. General part / ed. by V.S. Komissarov. St. Petersburg, 2005.

3. Shesler A.V. Criminal legislation and judicial practice about the criminal community //Academic bull. 2011. № 1.

4. Agapov P. V. Criminal legal regulation in the sphere of combating organized crime // Criminal law. 2009. № 6.

Верховного Суда РФ от 10 июня 2010 г. № 12. Доступ из справ. правовой системы «Консуль-тантПлюс».

6. Григорьев Д. А., Морозов В.И. К вопросу о содержании признака структурированности преступного сообщества (преступной организации) // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2012. № 3.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

7. URL: http://www.synonymizer.ru (дата обращения: 13.10.2014).

10. Ошеров В. Преступная группа, шайка-банда и сообщество — организация по уголовному праву // Право и жизнь. 1994. Кн. 7-8.

11. Тельнов П.Ф. Ответственность за соучастие в преступлении: дис. … д-ра юрид. наук. М., 1972.

12. Дядькин Д. С. Соучастие в преступлении. М., 2004.

13. Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 29 сент. 2006 г. № 31-о06-18. Доступ из справ. правовой системы «КонсультантПлюс».

14. Истомин А. Ф. Общая часть уголовного права: учеб. пособие (альбом схем). М., 1997.

15. Бюл. Верховного Суда РФ. 2001. № 9.

16. Комиссаров В. С. Терроризм, бандитизм, захват заложника и другие тяжкие преступления против безопасности общества по новому УК РФ. М., 1997.

2010 № 12. Access from legal reference system «ConsultantPlus».

7. URL: http://www.synonymizer.ru (date of access: 13.10.2014).

10. Osherov V. Criminal group, gang-band and community — organization on criminal law // Law and life. 1994. B. 7-8.

11. Telnov P.F. Responsibility for complicity in the crime: diss…. Dr of Law. Moscow, 1972.

12. Dyadkin D.S. Complicity in crime. Moscow, 2004.

14. Istomin A.F. General part of the criminal law: study aid (charts album). Moscow, 1997.

15. Bull. of the Supreme Court of the Russian Federation. 2001. № 9.

Уголовно-правовые проблемы применения ст. 210 УК РФ и пути их решения

Т.В. Якушева

В статье подробно исследован уголовно-правовой аспект проблемных вопросов квалификации преступлений, предусмотренных ст. 210 УК РФ (организация преступного сообщества (преступной организации)). Сформулированы выводы о недостатках в конструкции исследуемого состава преступления. Внесены предложения по совершенствованию редакции ст. 35, 210 УК РФ.

Ключевые слова: организация преступного сообщества (преступной организации), результаты исследования, уголовные дела, судебная практика, законодательное определение, формы соорганизованнасти, цель создания, национальные проекты, степень общественной опасности.

К концу 90-х годов XX века понятие «организованная преступность» в России ста- ло употребляться в значении сложившегося социального института, характеризующего состояние законности и уровень национальной безопасности в стране. На фоне общего ослабления государственных механизмов и инструментов социального контроля образовавшийся вакуум заполнили альтернативные криминальные системы контроля в сфере бизнеса, экономики и политики.

На Дальнем Востоке основные усилия ор -ганизованных преступных формирований сконцентрировались на разработке и реализации водных биоресурсов, лесоматериалов, контрабанде низкокачественных товаров народного потребления из КНР, автотранспортных средств из Японии. Перешагнув национальный рубеж, российская организованная преступность в наиболее опасных её формах стала представлять реальную угрозу национальной безопасности других стран и всему мировому сообществу, чему в немалой степени способствовали:

— слабость и несовершенство национального законодательства, отсутствие специ-

ализированных мер, противодействующих организованной преступности;

— высокая степень коррумпированности государственного аппарата;

— попустительство или пособничество государственных чиновников и ряд других факторов .

Стремясь противодействовать возник- шим угрозам, законодатель (при принятии Уголовного кодекса РФ 1996 года) установил в ст. 210 УК ответственность за организацию преступного сообщества (преступной организации). Однако данная законодательная новелла (как мы можем судить по прошествии времени) не смогла решить поставленных перед ней задач. Результаты расследования уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации) и участии в нем (по официальным данным) Следственного комитета при МВД России за 11 лет характеризуются следующим образом.

В 1997 году направлено в суд 4 уголовных дела указанной категории, в 1998 году — 15, в 1999 году — 36, 2000 году — 38, в 2001 году — 47. К 2004 году показатели снижаются до 42 уголовных дел, в 2005 году — 35, в 2006

Якушева Татьяна Викторовна — старший следователь следственной части при Главном управлении МВД России по Дальневосточному Федеральному округу, аспирант Хабаровской государственной академии экономики и права (г. Хабаровск). E-mail: Yakushevi-2 7@mail. ru

— 2007 годах общая цифра оконченных уголовных дел с направлением в суд составила 58 дел (то есть не свыше 30 дел за год). При этом, статистические данные свидетельствуют о тенденции неуклонного роста числа зарегистрированных преступлений об организации преступного сообщества (преступной организации) и участии в нём. Так, если в 2002 году зарегистрировано 123 преступления, предусмотренных ст. 210 УК РФ, в 2003

— 141, то в 2004 -уже 224, 2005 — 244, и циф- ра эта продолжает увеличиваться. Заметим, что, оценивая уровень и динамику рассматриваемого вида преступлений, необходимо учитывать его высокую латентность (правоохранительными органами выявляется лишь шестая — десятая часть от общего числа существующих преступных сообществ).

Судебная практика по уголовным делам данной категории также складывается неоднозначно. Согласно данным Судебного департамента Верховного суда Российской Федерации, в общей сложности в 2005 году по ст. 210 УК осуждено 44 лица (в 2004 — 17), 88,6% из которых приговорены к лише- нию свободы сроком от 3 до 15 лет. Четверо, привлечённые к ответственности по данной статье, оправданы.

В период с 2006 по 2007 г., по сведениям Следственного комитета при МВД России, судами рассмотрено 33 уголовных дела, по 12 подсудимые оправданы в организации преступного сообщества и участию в нём, по 11 уголовным делам уголовное преследование (в части ст. 210 УК) прекращено в свя- зи с отказом государственного обвинителя от поддержания обвинения, по 10 подсуди- мые признаны виновными. Общий процент осужденных по данным делам (из числа обвиняемых, в отношении которых уголовные дела окончены с направлением в суд) составляет 6,7%. На Дальнем Востоке, где по официальным данным МВД России насчитывается около 60 действующих преступ- ных сообществ, случаи вынесения обвинительных приговоров по ст. 210 УК единичны и относятся преимущественно к трём субъектам ДФО: Приморскому краю, Амурской области и Хабаровскому краю. При этом, в структуре направленных в суд дел указан- ной категории почти половину составля- ют деяния, связанные с мошенничеством, остальную часть — деяния, связанные с незаконным оборотом наркотических средств, вымогательствами у граждан и организаций. Причиной неудовлетворительной ситуации с расследованием и рассмотрением судами

уголовных дел о преступных сообществах (преступных организациях) стала крайне неудачная формулировка ст. 210 УК РФ, её не-доработанность, не позволившая правоприменителю успешно использовать указанную статью в своей практической деятельности. Так, в диспозиции ст. 210 УК законодателем осталось нераскрыто смысловое содержание самого понятия преступное сообщество (преступная организация). При введении в действие нового Уголовного кодекса РФ с января 1997 года и применении положений ст. 210 УК на практике выход был найден в использовании определения преступного сообщества (преступной организации), данного в ч. 4 ст. 35 УК. Она гласит, что преступление признаётся совершённым преступным сообществом (преступной организацией), если оно совершено сплочённой организованной группой (организацией), созданной для совершения тяжких или особо тяжких преступлений, либо объединением организованных групп, созданных в тех же целях.

Ссылка на данное законодательное определение, приводимая в обоснование выносимого по конкретному уголовному делу решения, содержится в подавляющем большинстве судебных приговоров. Но насколь- ко это правомерно? Статья 35 Общей части УК посвящена вопросу о формах сооргани -зованности преступных групп, к числу которых отнесены: группа лиц (ч. 1), группа лиц по предварительному сговору (ч. 2), организованная группа (ч. 3) и — в качестве высшей формы Организованности — преступное сообщество (преступная организация) (ч. 4). В развитие данных положений ч. 5 ст. 35 УК гласит, что лицо, создавшее организованную группу или преступное сообщество (преступную организацию), либо руководящее ими, подлежит уголовной ответственности за их организацию и руководство ими в случаях, предусмотренных соответствующими статьями Особенной части настоящего Кодекса, а также за все совершённые организованной группой или преступным сообществом (преступной организацией) преступления, если они охватывались его умыслом. Кроме того, в ч. 7 ст. 35 УК РФ указано, что совершение преступления перечисленными формами соорганизованности, включая преступное сообщество (преступную организацию), влечёт более строгое наказание на основании и в пределах, предусмотренных настоящим Кодексом.

Из приведённых положений ст. 35 УК следует, что, во-первых, содержание ч. 4 ст. 35

УК не даёт нам определения преступного сообщества (преступной организации), влекущего уголовную ответственность за данное деяние согласно положениям ст. 210 УК, а раскрывает признаки одной из степеней (форм) соорганизованности при совершении преступлений несколькими лицами (что находится в полном соответствии с названием статьи). Во-вторых, отсылка к статьям Особенной части Уголовного кодекса в ч. 5 ст. 35 УК свидетельствует о цели законодателя усилить уголовную ответственность в соответствующих статьях Кодекса, что практически осуществимо лишь путём введения названных форм соорганизованности в качестве квалифицирующих признаков ряда составов преступлений, предусмотренных Особенной частью. К такому нее выводу приводят положения ст. 63 УК, предусматривающей в качестве отягчающего ответственность обстоятельства (наряду с другими формами соорганизованности) преступное сообщество (преступную организацию) .

Однако в Особенной части УК преступное сообщество (преступная организация), в отличие от иных перечисляемых в ст. 35 УК форм соорганизованности, не включено в качестве квалифицирующего признака ни в одну статью, а образует самостоятельный состав преступления «Организация преступного сообщества» (ст. 210). Дважды преду смотрев преступное сообщество (преступную организацию) в разных «ипостасях»: первый раз (в Общей части УК) как форму сооргани-зованности, второй раз (в Особенной части УК) как самостоятельный состав преступления, законодатель невольно ввёл легитимную возможность двойного учёта преступлений, влекущего, в свою очередь, двойную ответственность за совершение преступления.

Выход из этой ситуации видится в полном исключении ч. 4 ст. 35, а также ч. 5, 7 ст. 35 и ст. 63 УК в части, касающейся преступного сообщества (преступной организации). Кроме того, ст. 210 УК надлежит дополнить примечанием, дающим определение преступному сообществу (преступной организации).

В данном определении необходимо ввести чёткие формализованные критерии, позволяющие отграничить этот состав преступления от смежных с ним, что можно сделать лишь сведя к минимуму или ликвидировав вовсе пресловутые оценочные признаки, создающие «головную боль» правоприменителю. Следуя логике законодателя, организован- ная группа отличается от преступной орга-

низации признаком устойчивости, которая, в свою очередь, определяется высокой степенью организованности преступной группы, тщательным планированием её криминальной деятельности, с разработкой планов совершения конкретных преступлений, распределением ролей между соучастниками. В преступном сообществе (преступной организации) признак устойчивости трансформирован в признак сплочённости, который подразумевает более высокую согласован -ность действий и единомыслия участников преступного сообщества.

Но где заканчивается устойчивость и начинается сплочённость? На практике представляет сложность определение степени ор -ганизованности преступного объединения, достаточной для признания его преступным сообществом (преступной организацией). Из материалов уголовных дел, по которым виновным вменяется ст. 210 УК РФ, явствует, что сплочённость и устойчивость воспринимаются как тождественные понятия. В результате того, что сплочённость является оценочным признаком, практическим работникам приходится руководствоваться собственным внутренним убеждением.

Так, в 2006 году следственной частью СУ при УВД по Еврейской автономной области расследовано уголовное дело в отношении организатора и членов преступного сообщества, деятельность которого была связана со сбытом на территории ЕАО наркотических средств и ядовитых веществ с последую- щей легализацией денежных средств в особо крупном размере (всего — 26 эпизодов преступной деятельности). При утверждении обвинительного заключения областной прокуратурой объём предъявленного обвинения изменён в части исключения из него ст. 210 с мотивировкой: «органами предваритель- ного следствия не доказано наличие спло- чённости всех членов в период совершения преступлений, наличие организационно-иерархических связей, дисциплины среди членов преступного сообщества» . Много вопросов вызывает определённая законодателем в качестве обязательной цель создания преступного сообщества (преступной организации) — совершение тяжких и особо тяжких преступлений. Практика свидетельствует, что данной структуре преступного формирования отнюдь не всегда корреспондирует совершение преступлений лишь указанной степени тяжести.

Примером тому служит расследование уголовного дела в отношении членов пре-

ступного сообщества «ООСН «Эрайз плюс»», мошенническим путём похитивших денежные средства у 416 жителей Приморского края. Первоначально уголовные дела воз -буждались по заявлению каждого из потер -певших по признакам состава преступле- ния, предусмотренного ч. 2 ст. 159 УК РФ (мошенничество, совершённое с причинением значительного ущерба гражданину). Затем эти дела объединили. Имелись объективные основания для привлечения виновных к ответственности по ст. 210 УК, однако сделать этого следователь не мог, так как в соответствии с ч. 3 ст. 15 УК, совершённые обвиняемыми преступления относились к категории средней тяжести. Тогда следователь переквалифицировал их действия на ч. 4 ст. 159 УК (мошенничество, совершённое организованной группой), одновременно инкриминируя обвиняемым ст. 210, то есть одновременно совершение мошенничеств в составе организованной группы и в составе преступного сообщества (преступной организации). Преступников осудили .

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Разумеется, квалификация действий участников сообществ по совокупности (то есть по ст. 210 УК и по статьям о совершённых участниками сообщества иных преступлениях) несправедлива, поскольку, во-первых, дважды учитывается организованность (второй раз — в качестве квалифицирующего признака конкретного материального состава), а во-вторых — общественная опасность конкретных преступлений . Однако приведённый пример успешного прохождения дела в суде — скорее исключение из правила. Изучение судебной практики показывает, что большинство подобных дел прекращаются в части ст. 210 и преступникам выносится обвинительный приговор по инкриминируемым им материальным составам с квалифицирующим признаком «в составе организованной группы».

Так, Следственным управлением СК при МВД России по ДФО в 2004 году расследовано уголовное дело в отношении организатора и членов преступного сообщества ХКОО «БОСРК», совершивших мошеннические действия в отношении 247 жителей г. Хабаровска на общую сумму 13 340 343 рубля («финансовая пирамида»). В связи с отказом государственного обвинителя поддержать в суде обвинение по ст. 210 УК РФ, постановлением Хабаровского краевого суда уголовное преследование по данной статье прекраще- но в отношении всех подсудимых, а уголов- ное дело направлено для рассмотрения в суд

районного звена, где подсудимые осуждены по ст. 159 УК с квалифицирующим признаком «в составе организованной группы» .

Выделение в законе специальной цели создания преступного сообщества — совершение тяжких и особо тяжких преступлений -противоречит основополагающим принципам дифференциации уголовной ответственности. Возникает парадоксальная ситуация, когда предложение совершить тяжкое преступление (вне зависимости от ответа) является уголовно наказуемым, тогда как создание преступной группы с целью совершения преступлений средней тяжести (например, незаконного предпринимательства) ненаказуемо само по себе. Между тем, преступные доходы от организованной преступной деятельности в сфере экономики в разы отличаются от доходов, получаемых, скажем, от постоянных квартирных краж у граждан.

Целесообразным представляется определение цели создания преступного сообще- ства не через степень общественной опас- ности предполагаемого посягательства, а через увеличение преступных доходов путём постоянного (регулярного) совершения тождественных криминальных действий. Необходимо отметить, что цель получения незаконных доходов как обязательный признак преступного сообщества была предусмотре- на определением понятия преступного сообщества, данного в ч. 4 ст. 38 Модельного Уголовного кодекса стран-участников СНГ

. Существенно затрудняет уяснение ст. 210 УК её перенасыщенность терминами и понятиями, многие из которых являются к тому же однокоренными («организованной», «организацией»). Неудачной следует признать попытку законодателя сформулиро- вать новое определение с помощью близких по значению слов.

Неоправданно само отождествление понятия «преступное сообщество» с понятием «преступная организация», к тому же. заключённым в скобки, что в русском языке означает знак препинания для выделения отдельных слов или частей предложения, содержащих пояснения к основному тексту или понятию

. Словосочетание «преступное сообщество» вполне доступно для понимания и очевид- но по своему значению, а его разъяснение посредством сопоставления с «преступной организацией» лишь запутывает правоприменителя и вызывает дополнительные трудности в уяснении смысла данной правовой нормы. Оптимальным представляется изъятие термина «преступная организация» из

текста рассматриваемой статьи. Сказанное отнюдь не умаляет значимости присутствия ст. 210 в Уголовном кодексе РФ и тем более не может расцениваться как довод в поддержку давно муссируемой в научной литературе идеи о необходимости исключения данной статьи из УК. Тем более, что определённые успехи в её применении, несмотря на имеющиеся трудности, всё же достигну- ты. К таковым, в частности, можно отнести вынесение обвинительного приговора по преступному сообществу, организатор и члены которого в г. Находке Приморского края основали две фирмы досуга — «Амазонки» и «Изабелла», осуществляя содержание притонов, вовлечение женщин в занятие проституцией и торговлю людьми (всего — 21 эпизод преступной деятельности) . Успешное расследование данного дела создало прецедент в российской правоприменительной прак- тике. Поистине безграничны возможности применения ст. 210 УК в Дальневосточном федеральном округе, где под значительным влиянием преступных сообществ находятся так называемые «сферы реализации национальных проектов» в области здравоохранения, строительства жилья и подобные им, характеризующиеся высокой доходностью, инвестиционной привлекательностью, присутствием в системе расчёта наличного денежного оборота, возможностью включения в легальный оборот незаконно полученных капиталов. Бороться с ними можно и нуж- но, но эта борьба малоэффективна, пока не будут внесены необходимые изменения на законодательном уровне по совершенствованию ст. 210 УК.

Обобщение соответствующей правоприменительной практики с рассмотрением вопроса на Пленуме Верховного суда Российской Федерации вряд ли может послужить альтернативой, так как права толкования законодательства России при рассмотрении уголовных дел Верховному Суду РФ не дано, о чём не следует забывать.

В целях повышения эффективности применения Уголовного кодекса РФ в борьбе с организованными преступными формированиями целесообразно внести следующие изменения в редакцию ст. 210 УК:

«Статья 210. Создание преступного сообщества.

1. Создание преступного сообщества с целью получения незаконных доходов путём регулярного совершения тождественных преступлений, а равно руководство таким

сообществом или входящими в него структурными подразделениями в целях разработки планов и условий для совершения преступлений наказывается лишением свободы на срок от семи до пятнадцати лет со штрафом в размере до одного миллиона рублей или без такового.

2. Участие в преступном сообществе в тех же целях наказывается лишением свободы на срок от трёх до десяти лет со штрафом в размере до пятисот тысяч рублей либо без такового.

3. Деяния, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, совершённые лицом с использованием своего служебного положения, наказываются лишением свободы на срок от десяти до двадцати лет со штрафом в размере до одного миллио- на рублей либо без такового.

Примечания. 1. Под преступным сообществом понимается структурно оформленная группа в составе трёх и более лиц, объединившихся с целью получения финансовой или иной материальной выгоды путём регулярного совершения преступлений, существующая в течение определённого периода времени и действующая согласованно.

2. Лицо, добровольно прекратившее участие в преступном сообществе и активно способствовавшее пресечению деятельности данного преступного сообщества, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления».

Лшперапураиистотиаш:

3. Уголовное дело № 913131.2006. Архив Биробиджанского городского суда.

4. Уголовное дело № 534431. 2006. Архив Приморского краевого суда.

6. Уголовное дело №942204. 2004. Архив суда Центрального района г. Хабаровска.

Преступное сообщество (преступная организация):
понятие, признаки и проблемы квалификации

Основными признаками, характеризующими преступное сообщество (преступную организацию), законодатель называет сплоченную организованную группу и цель совершения тяжких и особо тяжких преступлений (ст.35 УК РФ). Отличительными же признаками организованной группы определяются признаки устойчивости и объединения для совершения одного или нескольких преступлений.

Очевидно, что оценочность терминов «устойчивость» и «сплоченность» на практике вызывает массу затруднений, связанных с фактической идентичностью этих признаков. Ведь устойчивость предполагает определенную сплоченность лиц, совершающих преступления в составе организованной группы, а сплоченность подразумевает устойчивость преступного сообщества (преступной организации).

Следующий отличительный признак преступного сообщества (преступной организации) — цель его создания: для совершения тяжких или особо тяжких преступлений. Данный признак также не выдерживает серьезной критики. Деление форм соучастия по степени тяжести преступлений, которые совершаются членами организованной группы и преступного сообщества (преступной организации), следует признать необоснованным, так как планирование и совершение участниками организованной группы тяжких и особо тяжких преступлений необязательно влечет за собой автоматическую квалификацию по признаку наличия преступного сообщества (преступной организации). Направленность же организованной группы только на совершение преступлений небольшой и средней тяжести абсурдно по одной лишь причине противоречия нормам действующего УК РФ, предусматривающих совершение убийств, похищений и других тяжких и особо тяжких преступлений, в составе организованной группы.

Кроме того, определение группы лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений, не исключает возможность квалификации по признакам соучастия с распределением ролей либо группы лиц по предварительному сговору.

Анализируя признаки преступного сообщества (преступной организации), нельзя не отметить отсутствие его единой формулировки в Общей и Особенной частях УК РФ. Определение преступного сообщества (преступной организации), данное в ч.4 ст.35 УК, не содержит указания на объединение организаторов, руководителей или иных представителей организованных групп в целях разработки планов и подготовки условий для совершения тяжких или особо тяжких преступлений, ответственность за создание которого наступает по ч.1 ст.210 УК.

С учетом изложенного необходимо признать невозможность четкого разграничения понятий организованной группы и преступного сообщества (преступной организации). Несовершенство законодательных конструкций порождает многочисленные споры о признаках форм соучастия в организованной преступной деятельности и проблемы квалификации деяний соучастников.

Детальное исследование признаков различных форм соучастия и изучение судебной практики по делам об организованных преступных формированиях позволяет прийти к определенным выводам относительно отличительных признаков и понятия преступного сообщества (преступной организации).

Во-первых, квалификация деяний соучастников по признакам организованной группы либо преступного сообщества (преступной организации) возможна лишь при осуществлении организованной преступной деятельности, т.е. совершении членами указанных формирований как минимум двух преступлений, внутренне объединенных одними целью и мотивом, реализация которых планируется организаторами, руководителями и членами организованной группы либо преступного сообщества (преступной организации). Другими словами, совершение двумя или более лицами одного преступления следует квалифицировать как соисполнительство и соучастие с распределением ролей. В то время как при наличии признаков организованной преступной деятельности деяния соучастников подлежат квалификации по признакам организованных форм соучастия — организованной группы и преступного сообщества (преступной организации).

Во-вторых, с целью упрощения разграничения организованных форм соучастия под преступным сообществом (преступной организацией) необходимо понимать объединение двух или более организованных групп, которые входят в него в качестве структурных подразделений. Представляется надуманным признание преступным сообществом (преступной организацией) группы лиц, состоящей из двух человек, которые совершили одно или несколько преступлений. Преступное сообщество (преступная организация) не должно представлять единое образование, так как в этом случае сообщество может рассматриваться в качестве организованной группы. Поэтому наличие в составе сообщества как минимум двух организованных групп, т.е. не менее четырех лиц, больше отвечает требованиям теории и практики.

В-третьих, для преступного сообщества (преступной организации) характерно межгрупповое распределение функций с единым центром управления. Организованные группы обладают относительной автономностью, однако при необходимости объединяются для осуществления совместной организованной преступной деятельности.

Таким образом, на мой взгляд, при определении понятия преступного сообщества (преступной организации) следует использовать универсальные признаки, не зависящие от оценочной природы восприятия. Под уголовно-правовым понятием преступного сообщества (преступной организации) предлагается понимать постоянно действующее объединение двух или более относительно самостоятельных организованных групп, организованная преступная деятельность которых осуществляется посредством единого органа управления.

А. Мондохонов,

прокурор Хилокского района Читинской области

«Российская юстиция», N 11, ноябрь 2003 г.

Значительная часть преступлений совершается двумя и более лицами, которые в уголовном праве именуются соучастниками, а их совместное деяние — соучастием.

В соответствии со ст. 32 УК РФ соучастием в преступлении при­знается умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления.

Среди различных форм соучастия интерес представляют та­кие формы соучастия, как организованная группа и преступное сооб­щество.

Преступление признается совершенным организованной группой лиц, если оно совершено устойчивой группой лиц, заранее объединив­шихся для совершения одного или нескольких преступлений.

Признаки организованной группы:

ü наличие двух или более лиц;

ü устойчивость;

ü объединение для совер­шения одного или нескольких преступлений;

ü отсутствие иерархичес­кой структуры.

Не исключено наличие и факультативных признаков организованной группы: вооруженность; наличие коррумпированных связей; ориентированность на определенные виды преступлений; признание воровских традиций; дисциплинированность.

Определенным своеобразием обладает преступное сообщество. В со­ответствии с ч. 4 ст. 35 преступление признается совершенным пре­ступным сообществом (преступной организацией), если оно соверше­но лицами, предварительно организовавшимися в устойчивую, иерар­хически структурированную организацию, созданную для совершения тяжких или особо тяжких преступлений. Выделяют обяза­тельные признаки преступного сообщества:

ü наличие в сообществе не менее пяти человек или не менее двух объединенных в сообщество преступных организованных групп;

ü объединение для систематическо­го совершения тяжких и особо тяжких преступлений;

ü устойчивость;

ü сплоченность;

ü наличие иерархической структуры;

ü поддержание пре­ступных традиций и обычаев.

Среди факультативных признаков пре­ступного сообщества наиболее часто встречаются: вооруженность; на­личие коррумпированных связей; жесткая дисциплина; монополиза­ция преступной деятельности в тех или иных направлениях (игорный бизнес, торговля наркотиками, заказные убийства); стремление к рас­ширению преступной деятельности; отмывание преступных доходов; строгое распределение ролей в составе преступного сообщества.

В этой связи различают четыре вида соучаст­ников любого преступления (в том числе и преступления, совершае­мого преступным сообществом):

ü организатор;

ü подстрекатель;

ü испол­нитель;

ü пособник.

Организатор — это лицо, организовавшее совершение преступле­ния и руководившее его исполнением, либо создавшее организован­ную группу или преступное сообщество, либо руководившее ими.

Подстрекатель — это лицо, склонившее другое лицо к совершению преступления путем уговора, угрозы, шантажа, насилия.

Исполнитель — это лицо, непосредственно совершившее преступ­ление либо непосредственно участвовавшее в его совершении совмест­но с другими лицами (соисполнителями преступления). Исполните­лем признается также лицо, совершившее преступление посредством использования других лиц, не подлежащих уголовной ответственнос­ти в силу возраста, невменяемости или других обстоятельств, преду­смотренных УК РФ.

Пособник — это лицо, содействовавшее совершению преступления советами, указаниями, предоставлением информации, а также обещав­шее скрыть преступника, орудия или средства совершения преступ­ления, следы преступления либо предметы, добытые преступным путем, а равно приобрести или сбыть такие предметы.

Сотрудники Следственного комитета инкриминировали организацию и участие в преступном сообществе начальнику воронежского Госавтодорнадзора Жозефу Еркнапешяну, бизнесмену Артуру Минаеву и другим фигурантам дела о взятках в ведомстве. Следователи возбудили еще одно уголовное дело, по которому проходят в общей сложности 19 человек, сообщила пресс-служба СУ СКР по Воронежской области в пятницу, 23 октября.

По данным силовиков, 47-летний мужчина (его имя следствие не раскрывает, однако достоверно известно, что речь идет о бизнесмене Артуре Минаеве) с помощью знакомств в органах власти не позднее июля 2013 года создал преступное сообщество, которое сам и возглавил. Следователи считают, что Минаев организовал схему незаконного получения средств от участников сферы грузоперевозок. Водители большегрузных автомобилей на постах весового контроля Госавтодорнадзора в Воронежской области передавали персоналу этих постов деньги. Взятки позволяли водителям транспорта, превышавшего предельно допустимый вес для передвижения по автодорогам, не платить штрафы и беспрепятственно ехать дальше. Следователи конкретизировали местонахождение одного поста весового контроля – на автодороге Воронеж – Курск – Борисоглебск.

По сведениям СКР, Минаев привлек в преступное сообщество начальника воронежского Госавтодорнадзора Жозефа Еркнапешяна, его подчиненных: сотрудников ведомства, работников организации, обслуживавшей посты весового контроля, и «иных лиц».

Уголовное дело возбуждено по ч. 1, 2, 3 ст. 210 УК РФ (организация преступного сообщества и участие в нем). В общей сложности по делу проходят 19 человек.

Первое уголовное дело в отношении Жозефа Еркнапешяна, его «компаньона» и сотрудников Госавтодорнадзора следователи возбудили в апреле 2015 года, инкриминировав им получение взятки за незаконное бездействие в составе организованной группы (ч. 5 ст. 290 УК РФ). Дело стало результатом разработки воронежских оперативников ФСБ. Жозефа Еркнапешяна задержали 1 апреля на рабочем месте, Артура Минаева – в тот же день в Воронеже. Помимо них, фигурантами дела стали по крайней мере 11 участников «группы Еркнапешяна».

Кроме того, сотрудники СКР, помимо получения взятки и участия в преступном сообществе, инкриминировали Жозефу Еркнапешяну злоупотребление должностными полномочиями (ч. 1 ст. 285 УК РФ).