Содержание
IWW
Промышленные рабочие мира
27 июня 1905 г . ;
115 лет назад
9 351
Промышленный рабочий
§ Известные члены
Чикаго , Иллинойс , США
Международный
www .iww .org
В Индустриальные рабочие мира ( ИРМ ), члены которого обычно называют » Wobblies «, международный профсоюз , который был основан в 1905 году в Чикаго , штат Иллинойс, в Соединенных Штатах. Профсоюз сочетает в себе общий профсоюзный подход с промышленным профсоюзом , поскольку он представляет собой общий союз, разделенный на различные отрасли, в которых работают его члены. Философия и тактика ИРМ описаны как «революционный промышленный юнионизм», со связями с обеими социалистических и анархистскими трудовыми движениями.
В 1910-х и в начале 1920-х годов IWW достигли многих из своих краткосрочных целей, особенно на американском Западе, и преодолели традиционные гильдии и профсоюзы, чтобы организовать рабочих в самых разных профессиях и отраслях. На пике своего развития в августе 1917 года членство в IWW составляло более 150 000 человек, и они активно работали в Соединенных Штатах, Канаде и Австралии. Чрезвычайно высокий уровень текучести членов IWW в эту эпоху (по оценкам, 133% за десятилетие) затрудняет для историков возможность с какой-либо достоверностью определять общее количество членов, поскольку рабочие имели тенденцию присоединяться к IWW в больших количествах на относительно короткие периоды (например, во время забастовки и периоды всеобщего экономического кризиса).
Из-за нескольких факторов членство резко сократилось в конце 1910-х и 1920-х годах. Были конфликты с другими рабочими группами, особенно с Американской федерацией труда (AFL), которая считала IWW слишком радикальной, в то время как IWW считала AFL слишком консервативной и разделяющей рабочих по профессиям. Членство также снизилось из-за репрессий правительства против радикальных, анархистских и социалистических групп во время Первой красной паники после Первой мировой войны. В Канаде федеральное правительство объявило IWW вне закона.
Однако, вероятно, наиболее решающим фактором в упадке членства и влияния IWW был раскол в организации в 1924 году, от которого IWW так и не оправился полностью.
ИРМ продвигает концепцию » One Big Союза «, и утверждает , что все работники должны быть объединены как социальный класс вытеснять капитализм и наемный труд с производственной демократией . Они известны моделью Wobbly Shop, основанной на демократии на рабочем месте , в которой работники выбирают своих менеджеров и реализуются другие формы массовой демократии ( самоуправления ). Членство в IWW не требует, чтобы один работал на представленном рабочем месте, и не исключает членство в другом профсоюзе.
В 2012 году IWW переехала в штаб-квартиру в 2036 West Montrose в Чикаго . Происхождение прозвища «Вобблис» неясно.
В начале 30-х годов правительство Советского Союза решилось на небывалый шаг – продать западным миллиардерам шедевры Эрмитажа. Полученные деньги были направлены на переоборудование старых и строительство новых предприятий, которые обеспечивали СССР всем: от оборонной промышленности до трикотажа. В течение долгих десятилетий быть пролетарием было почетно, а попасть на передовицу фабричной газеты – высшей формой похвалы. Но «перестройка» изменила привычную жизнь, а с окончанием Советского Союза промышленные гиганты так и не смогли модернизироваться. Чем жило советское производство, и почему фабрики и заводы оказались обречены, разбирались авторы программы «Достояние Республик» на телеканале «МИР».
© ТАСС, Великжанин Виктор, Пахомова Людмила
ЧТО И КАК ПРОИЗВОДИЛИ В СССР
«Сегодня можно задаваться вопросом: было ли это ошибкой правительства – продать 34 первоклассных холста за рубеж. Но если в семье умирает ребенок и для того, чтобы его спасти нужна дорогостоящая операция, то родители продадут все – лишь бы его спасти. То же самое сделала советская власть – продала минимум, чтобы сохранить экономическое положение»,- рассказал главный научный сотрудник Института российской истории РАН Юрий Жуков.
По всей стране загремели трубы новых советских фабрик – «Даешь индустриализацию!» – стало призывом эпохи. Отныне рабочий – герой своего времени, а промышленные гиганты – государства в государстве. Советское правительство стремилось обеспечить рабочих всем необходимым и создать полноценную жизнь – работу, жилье, досуг.
«Заводы были отдельной градообразующей системой. В честь них называли площади и улицы, на которых жили инженеры. Строили специальные кварталы для рабочих и открывали дома культуры. Я знаю художников, которые в советское время оформляли эти дома культуры. Они выезжали на нефтеперерабатывающие заводы за полярный круг или в Сибирь и удивлялись огромным территориям, где надо было по часу ехать от одного клуба к другому», – заметила директор Московского музея дизайна Александра Санькова.
Начали создавать профсоюзы предприятий, через которые можно было встать в очередь на машину и даже получить квартиру. А рабочие могли исполнить свои самые необыкновенные «культурные» мечты, например, попробовать себя в балете, который преподавали ведущие солисты и хореографы Большого театра.
Промышленное сердце билось нa территории завода «Серп и Молот». Именно здесь впервые в стране установили мартеновские печи.
«Первые мартены были установлены здесь. Вот недавно прошла реконструкция скульптуры «Рабочий и колхозница», но реконструировали только внутренности, а облицовка осталось той же. А ведь ее построили в 30-е годы из первой нержавеющей ленты, которую прокатывали у нас на заводе. И делалось это даже не специально, лента прокатывалась для авиации», – сообщила директор Музея Московского металлургического завода «Серп и Молот» Раиса Нагих.
Предприятия порой открывали в самых неожиданных местах. Например, на территории завода «Динамо» ранее была церковь с захоронениями героев Куликовской битвы.
«Динамо был самым грязным и наименее популярным жилым районом Москвы в начале 20-го века. Сам завод был долго на вторых ролях. После национализации узнали, что на территории была закрытая церковь, в которой хранились останки знаменитых героев Куликовской битвы – Пересвета и Ослабля. И вот прямо в церкви и устроили компрессорную. Там производили электродвигатели, кабели и провода», – сказал историк Павел Гнилорыбов.
Большое внимание уделяли производству трикотажных изделий. И были они не настолько однообразными и безвкусными, как часто сейчас говорят о моде советского периода.
«Когда выходило новое оборудование в мире, то Союз покупал его, устанавливал на фабрике, где его испытывали и внедряли в производство. Мы почти всегда были первыми. Товары из трикотажного объединения «Ануш» поставлял в элитные магазины «Березка», экспортирующие в Восточную Европу», – сказала директор трикотажного объединения «Ануш» Рима Бекирска.
Самые модные ткани делали на одном из старейших московских предприятий – «Трехгорной мануфактуре».
«Это предприятие, которое можно похвалить за тесную связь с потребителем. Пока некоторые годами выпускали нелюбимые модели пальто, женской и мужской обуви, у «Трехгорки» был каталог, а через систему абонентских ящиков можно было написать свои просьбы и пожелания, которые нередко воплощали в жизнь. На фабрике получали западные журналы и следили за тем, какой цвет в мире моды актуален в будущем сезоне», – заметил Павел Гнилорыбов.
© ТАСС, Тур Михаил
МЕНЬШЕ РАБОТАТЬ — БОЛЬШЕ ОТДЫХАТЬ, И ДРУГИЕ ЛЬГОТЫ РАБОЧИХ
«Трехгорная мануфактура еще до революции была предприятием, где заботились о рабочих. Пока другие требовали восьмичасовой рабочий день и пенсии, на «Трехгорке» многое из этого уже было», – сказал Павел Гнилорыбов.
Советское правительство шло на всевозможные уступки по отношению к рабочим, чтобы создать наиболее комфортные рабочие условия. Сразу после революции рабочие потребовали социальные льготы и получили их.
«Рабочие предъявляли администрации требования, среди которых были: создание душевых и умывальников, ящиков для рабочей одежды, помещений для приема пищи, детских площадок и пионерских баз. Предприятия были одной большой семьей и вместе организовывали досуг. Были вокальные ансамбли, а с 61–го года уникальный аквариумный клуб «Нептун»», – сказала Раиса Нагих.
«Мы арендовали автобус и на два дня ездили в разные уголки Армении. Иногда просто ездили на шашлыки. У меня были лаборанты, которые получали по 70 рублей, но отдыхали на море, потому что путевки были профсоюзные», – делится воспоминаниями Рима Бекирска.
Быстро формировались рабочие династии, которые повышали качество производства.
«Если ты сын железнодорожника, то хочешь-не хочешь ты будешь железнодорожником. Отец пробьёт поступление, повышение по службе и ты переймешь все секреты того или иного предприятия. Такая система помогала держать качество на уровне», – сказал Гнилорыбов.
ДАЕШЬ ЧАСЫ КАЖДОМУ: НЕ РОСКОШЬ, А ПРЕДМЕТ НЕОБХОДИМОСТИ
«В конце 30-х годов на советских заводах были введены очень строгие нормы в отношении опозданий. За 20 минут можно было отправиться в места не столь отдаленные, поэтому люди требовали будильники, но промышленность не могла обеспечить ими всех. Выходили из положения разными способами – коммунальная квартира будила всех или обладатель наручных часов приходил и будил всех», – заметил историк Гнилорыбов.
Так наручные часы из предмета роскоши превратились в предмет первой необходимости. Тогда и открыли главные часовые заводы страны – Первый, где выпускали часы марки «Полет» и Второй – там производили марку «Слава». Кстати, именно часы «Полет» были у Гагарина во время его первого полета в космос. За ними всегда охотились иностранцы. В целом, товары советских часовых заводов ценились на Западе, поэтому они приносили большие валютные доходы.
«Были очень «хипстерские» модели. Например, «Ракета» или «Ракета Коперник», которыми сейчас интересуются многие модники. Их можно купить за 10-12 тысяч рублей с отечественным механизмом», – сказал Гнилорыбов.
ЭНТУЗИАЗМА МЕНЬШЕ, АПАТИИ БОЛЬШЕ: КТО ЗАГУБИЛ ПРОМЫШЛЕННЫХ ГИГАНТОВ
На благо Московской Олимпиады 1980-го года работала почти вся страна. Сотни фабрик собирали автомобили, шили костюмы, сувениры. Рижский электрический завод «ВЭВ» поставил средства связи: телефоны, рации, судейскую аппаратуру. А вот после многие предприятия были сфокусированы, в основном, на оборонной промышленности. Tовары народного потребления выпускали по остаточному принципу, качество и дизайн начали подводить. Кроме того, не хватало внедрения новых моделей: чаще всего перелицовывали старые.
Все эти проблемы в начале 80-х нашли отражение в кинематографе. «Дублер начинает действовать» — типичная драма брежневской эпохи, где показали техническую отсталость, неэффективность плановой экономики и самодурство руководителей.
«Для 82-го года это была необычная тема о том, как молодым вдруг позволили встать на руководящие места и что-то попробовать. Это, видимо, в преддверии перестройки, когда искали новые подходы, чтобы увеличить производство», – сказал актер Алексей Вдовин.
Ближе к перестройке люди на заводах и фабриках уже не столько работали, сколько отрабатывали. Энтузиазма становилось все меньше, а апатии больше. Люди перестали ценить стабильность, а воспринимали ее как должное.
«Люди знали, что они придут на работу, их дети бесплатно пойдут в школу и получат бесплатное лечение. Была уверенность, которой сейчас нет. Я никогда не думала, что мы не приспособимся, потому что до последнего мы пытались держать руку на пульсе. Но с перестройкой резко сократился спрос, а когда распался Советский Союз, то распались и все связи», – сказала Раиса Бекирска.
Перестройка изменила жизнь советских предприятий до неузнаваемости. Их перевели на хозрасчет и самоокупаемость. Социальные программы свернули, поскольку на них уже не хватало денег. На рынок хлынуло множество ширпотреба, многих потопила конкуренция. Кто-то смог перестроиться, но в запустении остались огромные территории завода ВЭВ, а на месте литейных цехов «Серпа и Молота» появился жилой квартал.
Смотрите передачу «Достояние республик» на телеканале «МИР» по субботам в 10:15.
