Вы хотите обучаться на специальности «Финансы», но не знаете, чем занимается финансист?
Попробуем помочь Вам.
Во-первых, это серьезная специальность, т.к. финансы – основа экономики любого государства.
В настоящее время профессия «финансист» является одной из ключевых профессий на предприятиях любой формы собственности. Во всех сферах народного хозяйства осуществляется деятельность специалиста в области финансов.
Во-вторых, финансист – это управленец, от которого зависит планирование возможностей увеличения прибыли предприятия, специалист, от которого зависит прогнозирование результатов хозяйственной деятельности. Финансист должен быть в курсе дел не только внутри предприятия, но и страны в целом.
В-третьих, финансист должен уметь моделировать ситуации, проводить анализ различных событий, делать аналитические выводы.
Молодые специалисты, только что окончившие обучение по специальности «Финансы», идут работать бухгалтерами, помощниками экономистов, сотрудниками плановых отделов на предприятия.
Таким образом молодые специалисты за это время зарабатывают бесценный опыт. А работая уже в финансовом отделе, Вы сможете решать многие задачи – ценообразование, бюджетирование, маркетинг, управление активами, налоговое планирование, бухгалтерская отчетность, страхование, управление недвижимостью. Финансовый отдел тесно сотрудничает с такими отделами, как бухгалтерия, отдел планирования, маркетинговый отдел, и такими организациями, как инвестиционные компании, банки.
Кто знает, может быть через несколько лет, приобретя бесценный профессиональный опыт, Вы станете финансовым директором и будете решать не только финансовые вопросы, но и выполнять административные обязанности
Будущая сфера деятельности, профессия:
финансовый директор;
финансовый аналитик;
специалист налоговой службы;
казначей;
бухгалтер;
аудитор;
руководитель службы контроллинга.
Финансисты могут применять свои умения и знания на производстве, в бизнесе, в финансовой сфере, в науке, в банке, в консалтинговой компании.
Личные качества, которыми должен обладать финансист:
аналитический склад ума,
математические способности,
способность мыслить логически,
усидчивость,
склонность выполнять скрупулезную работу, требующую концентрации внимания,
хорошая память,
терпение,
умение воспринимать и анализировать большой объем информации,
организаторские способности.
Вы можете поступить в Московский Университет им.С.Ю.Витте, не выходя из дома!
Поступить сейчас
Квалификация выпускника по специальности 080109 Финансы — финансист.
Нормативный срок освоения основной профессиональной программы СПО базовой подготовки при очной форме получения образования:
на базе основного общего образования – 2 года 10 месяцев;
на базе среднего (полного) общего образования – 1 года 10 месяцев.
Характеристика профессиональной деятельности выпускников
Область профессиональной деятельности выпускников:
организация и осуществление деятельности финансовых, планово-экономических и налоговых служб организаций различных организационно-правовых форм, финансово-экономических служб органов государственной власти и местного самоуправления.
Объектами профессиональной деятельности выпускников являются:
финансовые операции, совершаемые организациями различных организационно-правовых форм, органами государственной власти и местного самоуправления;
имущество и обязательства организаций, органов государственной власти и местного самоуправления;
финансово-хозяйственная информация;
финансовая отчетность.
Финансист готовится к следующим видам деятельности:
финансово-экономическое планирование в секторе государственного и муниципального управления и организация исполнения бюджетов бюджетной системы Российской Федерации;
ведение расчетов с бюджетами бюджетной системы Российской Федерации;
участие в управлении финансами организаций и осуществление финансовых операций;
осуществление профессионального применения законодательства и иных нормативных правовых актов Российской Федерации, регулирующих финансовую деятельность.
Финансист должен обладать общими компетенциями, включающими в себя способность:
понимать сущность и социальную значимость своей будущей профессии, проявлять к ней устойчивый интерес;
организовывать собственную деятельность, выбирать типовые методы и способы выполнения профессиональных задач, оценивать их эффективность и качество;
принимать решения в стандартных и нестандартных ситуациях и нести за них ответственность;
осуществлять поиск и использование информации, необходимой для эффективного выполнения профессиональных задач, профессионального и личностного развития;
владеть информационной культурой, анализировать и оценивать информацию с использованием информационно-коммуникационных технологи;
работать в коллективе и команде, эффективно общаться с коллегами, руководством, потребителями;
брать на себя ответственность за работу членов команды (подчиненных), результат выполнения заданий;
самостоятельно определять задачи профессионального и личностного развития, заниматься самообразованием, осознанно планировать повышение квалификации;
ориентироваться в условиях частой смены технологий в профессиональной деятельности;
исполнять воинскую обязанность, в том числе с применением полученных профессиональных знаний (для юношей).
Финансист должен обладать профессиональными компетенциями, соответствующими основным видам профессиональной деятельности:
1. Финансово-экономическое планирование в секторе государственного и муниципального управления и организация исполнения бюджетов бюджетной системы Российской Федерации:
1.1 Рассчитывать показатели проектов бюджетов бюджетной системы Российской Федерации.
1.2 Обеспечивать исполнение бюджетов бюджетной системы Российской Федерации.
1.3 Осуществлять контроль за совершением операций со средствами бюджетов бюджетной системы Российской Федерации.
1.4 Составлять бюджетные сметы казенных учреждений и планы финансово-хозяйственной деятельности бюджетных и автономных учреждений.
2. Ведение расчетов с бюджетами бюджетной системы Российской Федерации:
2.1 Определять налоговую базу для исчисления налогов и сборов в бюджеты бюджетной системы Российской Федерации.
2.2 Обеспечивать своевременное и полное выполнение обязательств по уплате налогов, сборов и других обязательных платежей в бюджеты бюджетной системы Российской Федерации.
2.3 Участвовать в мероприятиях по налоговому планированию в организациях.
3. Участие в управлении финансами организаций и осуществление финансовых операций:
3.1 Участвовать в управлении финансовыми ресурсами организации.
3.2 Составлять финансовые планы организации.
3.3 Участвовать в разработке и осуществлении мероприятий по повышению эффективности финансово – хозяйственной деятельности организации.
3.4 Обеспечивать осуществление финансовых взаимоотношений с организациями, органами государственной власти и местного самоуправления.
4. Осуществление профессионального применения законодательства и иных нормативных правовых актов Российской Федерации, регулирующих финансовую деятельность:
4.1 Осуществлять юридически обоснованное применение норм, регулирующих бюджетные, налоговые, валютные отношения в области страховой, банковской деятельности, учета и контроля.
4.2 Осуществлять эффективную работу с информацией финансово-правового характера для принятия необходимых решений.
Калужский М.Л.
Методология анализа системных противоречий общественного развития
Диссертация на соискание ученой степени кандидата философских наук , ОМСК, 2000
Предыдущая
§ 3. Роль и место системных противоречий в общественном развитии
Говоря о роли противоречий в социально-экономическом развитии общества, представляется целесообразным подробно остановиться на их значении как эволюционного фактора социального развития. Причина проста: в основе любых противоречий лежит энтропия – процесс сокращения ресурсов, вынуждающий социальные системы адаптироваться к новым условиям.
Системные противоречия носят объективный характер и обусловлены неизбежной закрытостью всякой системы, поскольку автономность подразумевает наличие внешних ресурсов и собственных ресурсных интересов. Отсюда следует вывод:
Именно негативные внешние факторы, ухудшающие положение систем, служат стимулом к эволюционному (качественному) развитию. Осознанное поведение в комфортных условиях не способно выступать в роли «двигателя» эволюции.
Под влиянием негативных внешних факторов система эволюционирует в направлении адаптации к условиям объективной действительности. Тогда как всякое управляемое развитие закрытых социальных систем приводит к их реструктуризации в субъективно определяемом направлении, почти неизбежно отличном от естественного пути эволюционного развития.
К примеру, Р.И.Шнипер, известный российский специалист в сфере регионального управления, еще в начале 1990-х гг. предложил следующую градацию совпадения интересов регионального и федерального уровня :
1. эквивалентные интересы;
2. совместимые интересы;
3. конфликтные интересы.
Здесь мы наблюдаем типичные признаки полярности системных характеристик. Там, где происходит процесс системообразования (привнесения особенного в уникальные характеристики целого) неизбежно наблюдаются отличия характеристик частного и целого. Важно, чтобы существующие противоречияя не угрожали стабильности государственной системы.
Парадокс заключается в том, что противоречияя между уровнями социальной иерархии проявляются объективно. В основе их, как уже говорилось выше, лежат объективные потребности, присущие различным уровням социальной структуры общества. Ни один социальный институт, как и ни один носитель социального интереса (индивидуум), не стремится к конкурентной борьбе или системной конфронтации ради того, что «сам процесс нравится». Его вынуждают адаптироваться объективные обстоятельства (энтропия).
Это очень важное утверждение, проливающее свет не только на общие закономерности эволюционирования социальных систем, но и на их восприимчивость к внедрению инноваций (открытость). Французский социолог и философ Раймон Будон справедливо указывает: «…инновация может восприниматься системой только тогда, когда последняя способна к ее восприятию. …Принятие (либо отвержение) инновации является, таким образом, функцией определенных характеристик системы» .
Существует ошибка, повторяемая в развитии цивилизации в течение многих тысячелетий. Речь идет о стремлении человечества к построению общества всеобщего благоденствия. И не важно, говорим мы о религиозных концепциях (царство небесное) или о коммунистических утопиях – везде присутствует стремление отдать по способности, но получить – обязательно по потребности. Другими словами – минимум издержек, исключающий возможность спонтанной (неконтролируемой) перестройки под влиянием внешних условий. Однако эволюционное (адаптационное) развитие в таких условиях прекращается и наступает стагнация.
Не удивительно, что в ходе исторического развития ни одна социальная система не смогла построить такое общество. Чем утопичнее изначально были субъективные идеалы, тем тираничнее и ужаснее стало их практическое воплощение. Существует простое объяснение: самые благородные субъективные цели социального развития искусственны, а системы, стремящиеся к их достижению – неконкурентоспособны.
Трудно усомниться в благородстве намерений членов Парижской коммуны или марксистских лидеров. Однако ради достижения субъективных целей (всеобщего равенства, уничтожения частной собственности и т.д.) они очень скоро переходили к методам диктатуры. И дело здесь не в личной кровожадности лидеров. Экономика не могла развиваться по внеэволюционному пути. Абстрактные принципы не смогли заменить естественное стремление к удовлетворению базовых потребностей.
Но и это еще не все. Тоталитарное государство – это социальная надсистема, устанавливающая слишком узкие граничные рамки для своих подсистем. Такая социальная политика ведет к неизбежной бифуркации. Обычно обозначают два вида противоречий в социальных системах – внутренние и внешние:
внутренние – между интересами внутреннего и внешнего социальных уровней;
внешние – между интересами внешнего и внутреннего социальных уровней.
Хотя, в действительности мы просто имеем дело с разными социальными потребностями, лежащими в основе противоречий. То, что экстенсивно развивает один уровень закрытого общества, неизбежно приводит к ущемлению другого уровня. И то, что экстенсивно укрепляет финансовые позиции государства, объективно сокращает ресурсы хозяйствующих субъектов или населения.
Поэтому соотношение ресурсного обеспечения различных уровней в открытой равновесной социально-экономической системе следует признать оптимальным. В закрытой равновесной системе происходит приоритетное развитие одного или нескольких социальных уровней. Это палка о двух концах, поскольку ресурсная ущемленность отдельных уровней снижает адаптационные возможности всей системы в целом. Нужна так называемая «золотая середина» (состояние-аттрактор).
Это положение можно проиллюстрировать при помощи следующей схемы социальной организации государства:
Здесь очень хорошо видна двойственность интерпретаций. Если говорить о самоорганизации, то внешней средой является государство (верхние уровни), которым снизу делегированы управленческие полномочия. Если же говорить о ресурсных потоках – в качестве внешней среды выступают носители интересов низших уровней.
Разумеется, существуют ресурсные потоки сверху (госзаказы, дотации, субвенции) и самоорганизация снизу (выборы, референдумы), но они вторичны, поскольку условия здесь все равно определяются из высшего уровня. Точно также материальные блага и реальное наполнение ресурсных потоков производится на низших уровнях, тогда как на верхних уровнях происходит их перераспределение.
Поэтому, хотя государство и устанавливает граничные (правовые) рамки для всей надсистемы, но базовым уровнем является все-таки уровень конкретных носителей интересов. Соответственно индивидуумы только тогда реализуют интересы социальных институтов, когда через них наиболее эффективно реализуются их собственные интересы (с минимумом производства энтропии).
При этом интересы стабильности низших уровней всегда приоритетны по отношению к интересам стабильности верхних уровней. Сначала происходит удовлетворение минимальных ресурсных потребностей низших уровней и уже затем ресурсы перераспределяются на высшие уровни.
Отсюда вытекает главная цель самоорганизации высших системных уровней по отношению к низшим – создание внешних условий для удовлетворения потребностей. В обмен на это низшие уровни передают высшим часть своих ресурсов. Передают вынуждено, поскольку не видят иного способа формирования комфортной внешней среды для своей жизнедеятельности.
Не случайно даже распределение денежных потоков в государстве происходит по аналогичной схеме. В обратном случае практически неизбежна конфликтная ситуация. И неважно, под каким идеологическим соусом будет происходить противостояние. Главная опасность – подмена задач самоорганизации задачами устойчивости социальной системы.
Получается очень интересная картина. В закрытых системах вторичные ресурсы выступают в качестве фактора, стабилизирующего состояние системы, минимально выделяясь во внешнюю среду (своего рода замкнутый цикл). Тогда как в открытых системах идет относительно свободный обмен между надсистемами – системами – подсистемами. Теперь заменим словосочетание «закрытая система” на «плановое производство”, а «первичные и вторичные ресурсы” на классическую формулу «деньги – товар – деньги” и мы получим до боли знакомое описание планового хозяйства.
В макроэкономическом контексте это утверждение очень хорошо иллюстрирует изоляционистская политика некоторых авторитарных режимов. Стремление любой ценой сохранить существующий политический строй просто вынуждает лидеров этих стран жертвовать интересами общества ради своих групповых интересов. Однако такая политика естественно ограничивает возможность эволюционного развития государств. Причина проста: ресурсы расходуются на поддержание стабильности закрытой системы (а по сути – стагнации), а не на адаптацию (развитие).
Есть и другой не менее важный вывод: социальное управление командными методами объективно устанавливает системе такие граничные рамки, которые предопределяют ее дальнейшую закрытость и деградации. Это те грабли, на которые человечество не устает наступать в течение многих тысячелетий своей истории. Общая теория систем впервые выявила эту проблему, тогда как традиционные социальные науки уже в силу своей узкодисциплинарной ограниченности не могли этого сделать.
Мы наблюдали, как ресурсное обеспечение на государственном уровне в России в 1996/97 гг. происходило не вследствие общего экономического подъема, но за счет кредитов МВФ (внешние ресурсы) и пирамиды ГКО (внутренние ресурсы). Аналогичная ситуация наблюдалась и на других системных уровнях:
региональный уровень – федеральные дотации (более 90% субъектов РФ) и последующие заимствования (выпуск региональных ценных бумаг, кредиты банков и т.д.);
территориальный уровень – чрезмерная в начале 1990-х гг. налогооблагаемая база в крупных городах и последующие заимствования (выпуск территориальных ценных бумаг, кредиты банков и т.д.);
корпоративный уровень – государственное финансирование реструктуризации производства (федеральные программы) и доходы от бесконтрольного распоряжения основными фондами предприятий;
индивидуальный уровень – не связанное напрямую с востребованными результатами производительного труда (особенно в сельском хозяйстве, оборонной промышленности и в управленческом аппарате) финансирование.
Разумеется, долго такое положение продолжаться не может, произойдет бифуркация, и система перейдет на более низкий уровень самоорганизации. Процесс деградации столь же закономерен, насколько закономерна переориентация любой системы на ресурсы, достающиеся с меньшими издержками. Такой вывод был сделан автором еще в 1997 году, когда на государственном уровне в России звучали заверения о том, что низшая точка кризиса уже пройдена .
Это общая тенденция. Она характерна для всех уровней общественного устройства. К примеру, аналогичная ситуация наблюдалась в отношениях Российской Федерации с международными кредитными организациями (Всемирным Банком, Международным валютным фондом и т.д.). Государство получало высоколиквидные финансовые ресурсы с издержками, гораздо меньшими, нежели издержки, связанные с эффективной внутриэкономической политикой. Следует отметить, что практически везде в мире массированные внешние вливания со стороны международных финансовых институтов имели своим следствием углубление экономического кризиса (Бразилия, Румыния, страны Африки и т.д.).
Налицо все признаки закрытой социальной системы, черпающей ресурсы из внешнего источника, позволяющего сохранять существующее положение. Никто не помышляет о реальном включении механизмов стимулирования промышленного производства. Зато очень много разговоров о привлечении инвестиций, грядущем начале очередного «экономического цикла» и скором подъеме уровня жизни населения. Заключен своего рода «общественный договор», когда в обмен на приемлемую стабильность собственного социального уровня все как бы согласились ничего не менять.
Можно ли предсказать наступление кризиса? Представляется, что да. Причем для этого достаточно проанализировать данные по любому из социальных уровней. При этом влиять на ситуацию, переводить развитие системы в русло эволюционного развития и дальнейшей самоорганизации можно лишь имея достаточно четкое представление о системных противоречиях и взаимодействии интересов, лежащих в их основе.
Мы здесь имеем дело с общими принципами самоорганизации социальных систем. Поэтому, как только количество подсистем, граничные условия которых не обеспечивают им условий нормального функционирования, достигает критического уровня, социальная надсистема приближается к точке бифуркации. Признаки этого процесса:
— акции социального протеста (индивидуальный уровень);
— рост теневой экономики (корпоративный уровень);
— коррумпированность чиновников (территориальный уровень);
— сепаратистские поползновения (региональный уровень).
Зачастую наблюдается подмена целей и интересов одного порядка целями и интересами другого порядка. Так, например, происходит, когда региональные или территориальные власти в преддверии грядущих выборов принимают решения о необоснованных льготах для хозяйствующих субъектов. Решения в целом невыгодные для развития территории, но позволяющие сформировать предвыборный фонд кандидатов.
Моральное оправдание заключается в том, что потенциальные противники на выборах априори считаются неспособными к полноценному выполнению управленческих функций. Однако трудно игнорировать тот факт, что ресурсы, предназначенные в принципе для использования в воспроизводственном процессе, расходуются на невосполнимые затраты. И при любом итоге выборов победитель получит в наследство территорию с ухудшившимися экономическими возможностями.
Иначе говоря, речь идет о типичном случае подмены интересов высшего порядка базовыми интересами – сохранением собственного статуса, высоких личных доходов, влияния и т.д. Разумеется, бывают случаи, когда те и иные интересы совпадают. Но все равно это разные интересы.
Поэтому говорится, что между социальными потребностями на различных уровнях государственного устройства существуют естественные противоречия, в основе которых лежат объективные потребности. Личные интересы присутствуют на всех уровнях социальной иерархии и лежат в основе любых общественных интересов. Отсюда следует, что интересы общественных образований не могут существовать отдельно от интересов их конкретных носителей.
Системные противоречия не являются изначально заданными. Они динамически изменяются и напрямую зависят от характера системных связей и структуры ресурсных потоков на разных системных уровнях. Так, к примеру, Р.И.Шнипер приводит следующий перечень некоторых социально-экономических противоречий, характерных для государственного устройства СССР конца 1980-х гг. :
1. между географией природных ресурсов и размещением общественного производства;
2. между географией населения и размещением рабочих мест;
3. между специализацией региональных систем и их комплексным развитием;
4. между географией производства и потреблением национального дохода;
5. между размещением производительных сил и задачей выравнивания уровня жизни населения районов страны;
6. между территориальными интересами различных министерств и необходимостью тесного межотраслевого взаимодействия;
7. между приоритетами политики отраслей и приоритетами долговременного развития регионов.
Приведенный список далеко не исчерпывает всех объективных противоречий, характерных для советского общества того периода. Однако нельзя не признать, что в современных условиях многие из перечисленных противоречий уже потеряли свою актуальность.
Как уже говорилось ранее, особенность экзогенного подхода заключена в том, что причина системных изменений всегда находится вне социальных систем. Она статична и принципиально неуправляема. Управляема лишь реакция на эту причину, но только в определенном системном состоянии и при условии наличия свободных ресурсов. Отсюда следует, что в основе всякого социального интереса (следствия) лежит потребность в чем-либо (причина).
Такой подход прочно укоренился в фундаментальных работах видных западных теоретиков менеджмента. Так, к примеру, Бенгт Карлоф пишет: «Согласно теории динамического консерватизма, социальные системы ведут борьбу за сохранение статус-кво, за то, чтобы ничего не менять. Именно поэтому организационные структуры первоначально игнорируют сигналы о грядущих переменах, затем начинают противиться им, стремятся противостоять их воздействиям и в конце концов пытаются удержать их в каких-то минимальных границах.» .
При этом то, что разрушает одни системы, может дать стимул для ускоренного развития других систем. И в целом вся надсистема способна получить дополнительные ресурсы не за счет перераспределения ресурсных потоков, а за счет технологического прорыва и экономии на издержках. Правда, предугадать результат в этом случае очень сложно.
В качестве примера можно привести положительный результат технологического прорыва одной из подсистем корпоративного уровня за рубежом. Речь идет о технологическом прорыве концерна «Дюпон» в 1950-х годах, когда синтетические ткани не только разрешили сырьевые проблемы легкой промышленности, но и дали серьезный толчок развитию мировой промышленности в новом направлении.
В то же время мы имеем и обратные примеры. Так, огромные кредиты МВФ, использованные в начале 1980-х годов руководством ПНР на строительство Гданьской судоверфи, не оправдали себя из-за бурного развития авиационных перевозок. В результате мы имеем социально-экономический кризис в Польше, приведший к кризису и ликвидации Польской народной республики.
Хотя то, что ознаменовало разрушение системы польского социализма (государственный уровень), вовсе не означало краха общества в целом. Это характерный пример различий между интересами и потребностями государства и общества. Такие различия проявляются и на других системных уровнях. Американский классик маркетинга Филипп Котлер приводит следующий пример :
Продавцы часто путают потребности с нуждами. Производитель буровых коронок может считать, что потребителю нужна его коронка, в то время как на самом деле потребителю нужна скважина. При появлении другого товара, который сможет пробурить скважину лучше и дешевле, у клиента появится новая потребность (в товаре-новинке), хотя нужда и останется прежней (скважина).
Не со всем здесь можно согласиться. Клиенту (нефтяной компании) нужна нефть не для личного потребления, но для производства, к примеру, бензина. А потребителям энергоносители нужны потому, что автомобили с бензиновым двигателем дают их владельцам возможность более эффективно использовать внешние ресурсы. В обмен на потребительские свойства автомобилей (бензина) конечные потребители передают нефтяным компаниям часть обретенных с их помощью ресурсов.
Если появится другой способ передвижения, новый вид топлива (или то и другое вместе) могут не понадобиться ни буровые коронки, ни скважины. Хотя вероятна и другая причина бифуркации в системе. Тот же Котлер справедливо спрашивает: «Какая из нефтяных компаний могла, скажем, в 1971 г. предсказать конец эры дешевых энергоносителей уже в ближайшие годы?» .
Действительно стоимость нефти подскочила с 2,23 долларов США за баррель в 1971 году до 34,00 долларов в 1982 году. Но зато, какие грандиозные перемены произошли в результате резкого повышения цен на энергоносители:
— переход на экономичные технологии (не только добычи и переработки, но и производства двигателей и т.д.);
— экономический подъем нефтедобывающих регионов (Ближний Восток, СССР);
— появление собственной ресурсной базы у многих стран третьего мира, подтолкнувшее распад колониальной системы.
Перечислять можно очень долго. Однако разве могли бы такие перемены произойти в результате бескризисного («устойчивого») развития? Вряд ли. Отсюда следует вывод о том, что системные противоречия, несмотря на их кажущуюся негативность, стимулируют процесс социальной самоорганизации.
В конечном итоге выигрывают все. Мировая экономика идет по более эффективному пути развития. Структура потребления на разных системных уровнях оптимально адаптируется к новым условиям. И даже те, кто пострадал от бифуркации, в конце концов находят себе место в новых условиях. Представляется, что психологически инновации сдерживают три фактора, сформулированные Пригожиным: сложность, случайность и необратимость системных процессов.
Ф.Котлер совершенно справедливо отмечает : «Любая техника появляется на месте старой. Транзисторы нанесли ущерб производству вакуумных ламп, фотокопировальные аппараты – производству копировальной бумаги, автомобили – железным дорогам, телевидение – кинопрокату. Вместо того, чтобы превращаться в новые производства, старые отрасли либо боролись против новшеств, либо игнорировали их, теряя при этом масштабы своей деятельности».
Мы не всегда можем даже представить, как структурные изменения одного социального уровня отразятся на процессах, происходящих на ином социальном уровне и в иной системе отсчета: «Любое научно-техническое новшество чревато крупными долговременными последствиями, которые не всегда удается предвидеть. Так, например, создание противозачаточных средств привело к уменьшению размеров семей, росту числа работающих женщин и увеличению их самостоятельных доходов. И как результат – увеличились затраты на путешествия и туризм, приобретение товаров длительного пользования и ряда других вещей» .
Здесь стоит особо отметить, что описанные структурные изменения в социальных системах произошли не в результате «устойчивого развития» на одном из социальных уровней, а скорее под давлением обстоятельств. Лидер технологического прорыва всегда в одиночестве. Аутсайдеры теряют на первом этапе слишком многое. Это и есть действие «реакционной петли», описанной в главе 1.
Следует признать, что в большинстве случаев мало кто на высших социальных уровнях объективно заинтересован в переменах и технической революции. Даже на корпоративном уровне, максимально предрасположенном к внедрению инноваций, новшества внедряются лишь в самом крайнем случае. Ф.Котлер пишет: «Вместо того, чтобы рисковать, предлагая крупные новшества, многие компании занимаются незначительными усовершенствованиями уже существующих товаров. …Большая часть исследовательских работ носит скорее оборонительный, чем наступательный характер» .
Именно поэтому декларируемые на разных уровнях цели развития инноваций часто скрывают «уши» разноуровневых интересов:
на государственном уровне – развивать инновации, но не за счет пересмотра федеральных программ, снижения налоговых поступлений и т.д.;
на региональном уровне – развивать инновации, но не за счет снижения занятости, налоговых поступлений или перераспределения финансовых потоков;
на территориальном уровне – развивать инновации, но не за счет сокращения сферы влияния органов местного самоуправления и ущемления их финансовых интересов;
на корпоративном уровне – развивать инновации, но не за счет передела рынка и рискованных затрат на продвижение новых товаров;
на индивидуальном уровне – развивать инновации, но не за счет потери работы, изменения образа жизни или снижения личных доходов.
Практически невозможно составить полный перечень причин сопротивления инновационной деятельности. Зато, после появления и бурного развития новой технологии (в том числе – социальной), прочим структурам социального уровня ничего не остается, как внедрять инновации или деградировать, уступая экономическое пространство лидеру инновационного процесса. На более высоких уровнях бифуркация подразумевает бескровную смену лидера на ближайших выборах.
Разумеется, описываемая ситуация чаще наблюдается на корпоративном и индивидуальном уровнях. Но как раз эти уровни определяют жизнеспособность и развитие высших уровней государственной надсистемы. Поэтому столь важную роль в рыночных условиях приобретает методологически выверенная политика верхних уровней социальной иерархии. Влияние не столько через непосредственное вмешательство в деятельность субъектов низших уровней, сколько через продуманное изменение правовых и иных рамок функционирования субъектов (подсистем).
Это положение очень наглядно иллюстрирует сообщение информационного агентства «Интерфакс” по поводу приоритетов структурной политики администрации Свердловской области: Предприятия, ущемляющие права своих акционеров, будут лишены в Свердловской области государственной финансовой поддержки, различных льгот, кредитов и инвестиций. Такая мера предусмотрена указом губернатора Свердловской области Эдуарда Росселя о мерах по защите имущественных прав акционеров и инвесторов. Согласно документу, правительство области будет применять санкции к акционерным обществам, допускающим нарушения федерального законодательства в ведении реестра, проведении собраний акционеров и выборов советов директоров, которые влекут ущемление имущественных прав владельцев ценных бумаг .
Мы наглядно видим, как администрация Свердловской области в пределах своей компетенции устанавливает граничные рамки деятельности хозяйствующих субъектов. Речь идет именно об установлении граничных рамок, а не об увещевании или силовом вмешательстве во внутренние дела предприятий.
Сопротивление переменам объективно, вполне естественно и предсказуемо при наличии собственных интересов на отдельных уровнях социальной иерархии. Поэтому представляется, что только через создание условий, способствующих реализации или переориентации противоречивых интересов, возможно реальное общественное развитие. Отечественные теории соборности, софийности и особого российского пути вряд ли способны представить сказанному сколько-нибудь реальную альтернативу.
Весь опыт развития инновационной деятельности свидетельствует о решении проблемы инноваций только через сглаживание объективных противоречий. Так, один из родоначальников теории современного американского менеджмента И.Ансофф пишет: «…отдельные люди и группы будут сопротивляться переменам пропорционально степени дискомфорта, вызываемого проводимой в настоящее время перестройкой. То есть, сопротивляясь переменам, люди обычно рассматривают их последствия с точки зрения краткосрочного эффекта, и лишь некоторые задумываются об их комплексном долговременном воздействии» .
Поэтому главный вывод настоящей главы будет звучать следующим образом: Исходя из того, что системные противоречия носят объективный характер, разрешать их следует также объективными способами через перераспределение ресурсных потоков и установление новых граничных рамок.
По мнению автора именно в этом заключена основная задача государственного регулирования по снятию социально-экономических противоречий и стимулированию социально-экономического развития общества.
Характерные примеры – Древний Рим, Египет, Китай, средневековая Европа.
Эти потоки изначально искусственны, хотя и свидетельствуют о высоком уровне самоорганизации.
Можно получить финансовые ресурсы с предприятий в виде налогов. Однако предварительно необходимо обеспечить покупательную способность населения в виде заработной платы бюджетникам и социальных выплат.
Причем независимо от типа государственного устройства, идеологии и других параметров. Представляете, какие возможности для социального мониторинга открываются в этой связи…
См. теорему о минимуме производства энтропии И.Р.Пригожина.
Газета «Финансовые известия», 18 апреля 1996 г., с.2.
Предыдущая
Н. А. Михеева
СОЦИАЛЬНО-КУЛЬТУРНАЯ СФЕРА КАК СОЦИАЛЬНЫЙ ФЕНОМЕН И ЕЕ НАУЧНЫЙ АНАЛИЗ
Статья посвящена разработке проблем теоретического и методологического характера, связанных с анализом феномена «социально-культурная сфера», в которой создается и сохраняется нормативная культурная традиция. Научное изучение этого феномена имеет особое значение для совершенствования управления отраслями СКС.
N. Mikheyeva
SOCIAL AND CULTURAL SPHERE AS A SOCIAL PHENOMENON AND ITS SCIENTIFIC ANALYSIS
Значение социально-культурной сферы (СКС) в процессе модернизации и динамичного развития общественных отношений достаточно велико, так как она создает условия для формирования интеллектуального потенциала нации и во многом определяет духовную жизнь общества.
Но на теоретическом уровне сущность социально-культурной сферы как социального феномена не вполне осознана, что является препятствием к ее формированию как социологической категории и созданию дополнительных возможностей для развития различных видов и форм социально-культурной деятельности в границах СКС.
В отечественной социологии «сферно-му» структурированию общественной жизни посвятили свои работы В. Г. Афанасьев, Б. С. Барулин, В. П. Рожин, Л. М. Семашко, В. М. Соколов, А. К. Уледов и др. К сожалению, само понятие «сфера» до сих пор не получило обоснованного с позиций социологии раскрытия. Энциклопедии и словари, опираясь на смысл греческого слова сфера-«шар», трактуют это понятие как область действия, пределы распространения чего-либо, влияния или общественного окружения, как среду, обстановку1.
Сферный подход к анализу общества дает возможность раскрыть его специфическую структуру, выражающую связи между различными сторонами социальной жизни и позволяет анализировать все социальные процессы с позиций развития целостного понимания общества. В этом случае он фиксирует некую взаимодополняемость функций взаимодействующих сфер, обеспечивающих известное единообразие структурных элементов.
Признавая в целом продуктивность сферного подхода к анализу общества, ученые, как правило, были едины в признании существования материальной и духовной сфер, и последнюю чаще всего отождествляли с социальной. Выделение этого фундаментального понятия было обусловлено потребностью в дальнейшем развитии научного знания об обществе. Оно приобрело категориальный смысл, поскольку отражало наиболее существенные, закономерные связи и отношения реальной действительности и самого познавательного процесса в науке. Иными словами, за этой категорией стоит реальный опыт развития познания и общественной практики. Именно поэтому категория «социальная сфера» утвердилась в научной литературе,
в правительственных документах, в управленческой практике как инструмент воздействия на социальные отношения и процессы в обществе.
Но на определенном этапе развития философии, социологии и антропологии и сосредоточения научных интересов на предметном анализе культурной составляющей общественного развития состоялось осознание наличия аналитически самостоятельной социокультурной сферы, в которой создается и сохраняется нормативная культурная традиция, разделяемая в той или иной степени всеми членами общества и передаваемая от поколения к поколению через различные социальные процессы. Выделяя признаки некоторого различия между культурной и социальной системами, или в иной интерпретации — сферами, антропологи стремились подчеркивать культурный аспект этого комплекса, а социологи — аспект взаимодействия. Т. Парсонс утверждал, что «фокус социальной системы — это условие взаимодействия человеческих существ, которые составляют конкретные коллективы, с определяемым членством. Фокус культурной системы — напротив, в смысловых моделях, иными словами, в моделях ценностей, норм, организованного знания и верований, экспрессивных форм»2.
Для лучшего понимания специфики категории «социально-культурная сфера», в которую включаются различные феномены социальной и культурной жизни, отечественные социологи и культурологи
предлагают рассматривать исходные понятия «социум» и «культура» как относительно автономные реальности, закрепив за ними тот смысл, который является для них традиционным и отражает результативные и процессуальные стороны этих явлений.
Социум как явление и предмет анализа можно представить в виде базисных социальных субъектов (социальных групп, организаций, институтов), которые являются универсальными, типичными и устойчивыми общественными образованиями, а также процессов «социальной механики», т. е. социальных взаимодействий, отношений. Исходными характеристиками при анализе социологической проблематики здесь являются социальный институт, статус и социальная роль, социальное взаимодействие.
Культура как результат человеческой деятельности представляет собой совокупность традиций, норм, ценностей, смыслов, идей, знаковых систем, характерных для социальной общности (этноса, нации, общества) и выполняющих функции социальной ориентации, обеспечивающих социальную принадлежность, консолидацию человеческих сообществ, индивидуальное самоопределение личности. В процессуальном плане культура есть деятельность (личностей, социальных групп, институтов, общества) в различных сферах бытия и сознания, представляющая собой специфический, присущий человеку способ преобразования природных возможностей, опредмечивания (производства) и распредмечивания (потребления), создания традиций, норм, ценностей, идей и их освоения, хранения, трансляции, превращения их во внутреннее содержание личности.
«Социальное» и «культурное» тесно переплетены, так как в любом социальном явлении всегда присутствует человек как носитель социальных ролей и культурных ценностей. Именно человек является первичным «атомом» социальных структур, отношений и культурных процессов.
Представляя собой единство, категории «социум» и «культура» в то же время обозначают в рамках одной системы два полюса с оппозиционными функциями и смыслом.
Социум — это отчуждение в рамках социальной роли от собственной природы и природы своего «национального мира». Культура — это врастание в национальный мир, образуемый языком, национальной психологией и национальными ценностями.
Сущность социума — делать человека общественным, обеспечив его набором необходимых ролей и технологиями их исполнения. Сущность культуры — способствовать формированию духовно целостной личности, преодолению ее социальноролевой ограниченности в процессе ценностно-ориентированной активности.
Анализируя различия между культурной и социальной системами, можно рассматривать их не просто как отдельные и взаимозависимые, но и как взаимопроникающие системы. Определенные аспекты культурной сферы не могут быть поняты безотносительно к фактам социальной сферы, и наоборот, социальная сфера не может анализироваться без ее соотнесения к культуре. В этом смысле культурная и социальная системы не могут быть отделены друг от друга, хотя и могут трактоваться как аналитически независимые.
Социально-культурная сфера в действительности представляет собой совокупность механизмов, посредством которых культурные факторы связываются с эмпирическими системами социальной действительности. Взаимопроникновение этих двух систем, а также наличие между ними отношений контроля и обусловленности составляют в известном смысле важнейшую систему действия3.
Сложный процесс общественного развития, предполагающий взаимодействие и взаимозависимоть социальной и культур-
ной системы, может привести к какому-либо культурному изменению, способному преобразовать ценности социетального уровня. Выявление источника взаимопроникновения этих систем стало определенной трудностью в социологии знания. Но ключ к его разгадке был найден. В качестве источника взаимопроникновения этих систем признаны различные формы институционализации культуры в виде коммуникаций, традиций и обрядов, языка, правовых норм и знаний.
Сейчас особо подчеркивается и возрастание роли такого современного механизма институционализации как индустрия культуры, которая способствует массовому распространению достижений культуры с помощью технических средств тиражирования и публикации и превращается в эффективный элемент новых управленческих технологий4.
Таким образом, институционализации культуры стала основным и общим понятием для интеграции и интеракции обоих аспектов, взаимосвязь которых, опосредованная деятельностью различных субъектов, рождает особую реальность, выраженную понятием «социально-культурная сфера».
Точкой отсчета в этом случае будет культура, которая вносит содержательный смысл в это понятие, указывает на сферу активности субъекта деятельности. В качестве субъектов культурной деятельности можно рассматривать личность, социальную группу или общность, общество, человечество в целом. Именно с субъектами как носителями культурной активности и можно связывать понятие «социальное», хотя само это понятие можно рассматривать гораздо шире, как отчасти и было представлено выше.
Каждое из этих понятий по отношению к субъектам социально-культурной деятельности можно рассматривать в контексте социологической или культурологической проблематики (табл. 1).
Таблица 1
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
Два аспекта изучения субъекта социально-культурной деятельности5
Социологический аспект Культурологический аспект
1. Личность как носитель социальных ролей, отношений, действий, проблем 1. Личность как носитель «культурных» качеств, субъект культурного творчества и процесса
2. Социальная общность (объединение, организация, движение) как социальный институт, субъект социальных отношений 2. Социальная общность как субъект саморазвития культуры, совокупность индивидов, объединенных общими целями культурной активности, культурными ценностями
3. Население региона как институциональная и административнотерриториальная целостность 3. Население региона как совокупность социально-культурных сил, групп, движений, как носитель культурного потенциала (включая историкокультурное и этнокультурное своеобразие, традиции, предания)
4. Общество (нация) как сложная система функционирования и взаимодействия различных социальных субъектов и институтов 4. Общество (нация) как носитель духовной целостности и историко-культурной самобытности
5. Человечество как совокупность институционально оформленных наций, народов, этносов 5. Человечество как совокупность национальных культур
Анализ категории «социально-культурная сфера» с точки зрения содержательной взаимодополняемости ее составляющих обнаруживает новые теоретико-познавательные и прикладные возможности этого понятия и позволяет более четко определить его границы. С одной стороны, культурные нормы и ценности, которые воспроизводит, хранит и видоизменяет субъект культуры, определяют смысл и условия существования социума, с другой — социальность не просто фиксирует носителя — субъекта культурной деятельности, но придает феномену культурного социальную определенность.
Более широкое определение этого понятия позволяет рассматривать социальнокультурную сферу как систему разносторонних отношений между людьми, принимающими участие в социально-духовной жизни; широкий круг общественных (национальных, межнациональных, религиозных, творческих и др.) отношений, при которых удовлетворяются интересы людей и решаются их проблемы в области обра-
зования, науки, культуры и искусства, социальной защищенности, проведения досуга, творческой деятельности и др.6
Основной смысл и содержание этих отношений — в осуществлении процессов создания, сохранения, трансляции, освоения и развития традиций, ценностей и норм культуры — художественной, исторической, духовно-нравственной, экологической, политической.
Рассматривая социально-культурную сферу на основе анализа всех представленных выше позиций, автор не может согласиться с ограничением ее понимания, с одной стороны, только как совокупности субъектов культурной деятельности, или даже в качестве субъекта историко-культурной самобытности, с другой стороны, представленной экономистами, как совокупности предприятий, учреждений, организаций и органов управления, осуществляющих производство, распределение, сохранение и организацию потребления товаров и услуг социально-культурного и информационного назначения, обеспе-
чивая тем самым удовлетворение культурных и информационных потребностей населения7.
Только сочетание тех и других представлений, обогащенных смыслом и содержанием социально-культурной деятельности человека в созданных им же условиях, дает нам возможность понять сущность исследуемого понятия. Поэтому социально-культурную сферу следует понимать как подсистему общества, выполняющую функцию воспроизводства социальных субъектов путем включения их в целенаправленный процесс социально-культурной деятельности по освоению и производству культурных ценностей в созданных на данный момент условиях — как в виде субъектно-объектных отношений, так и материально-предметных форм.
Деятельностный, предметный и идеальный «миры культуры» в совокупности и определяют уровень развития человека и одновременно каждый виток культурного развития общества, человечества, ибо человек есть не только творение, но и творец культуры. Этот уровень зависит от культурной среды обитания человека, содержания и качества его предметного и духовного окружения, которое человек осваивает в процессе культурной деятельности.
Исследуя вопрос создания условий жизнедеятельности людей в социально-культурной сфере невозможно не обратить внимание на представление о таком ее атрибуте, как инфраструктура.
Инфраструктура (от лат. infra — под, structura — строение) — это устойчивая совокупность материально-вещественных элементов, обспечивающая условия для рациональной организации деятельности человека во всех видах общественной жизни. Социальная инфраструктура имеет двоякую трактовку: в экономических науках ее рассматривают как отрасли, которые находятся за пределами непосредственно производственной сферы, но определяются параметрами и показателями отраслей народного хозяйства. С точки зрения социологии она является частью материально-
технической базы, в которой непосредственно создаются условия, направленные на обеспечение эффективной жизнедеятельности человека, на развитие его сущностных сил8.
Сегодня ресурсы социально-культурной сферы связывают с новым видением возможностей, функций и задач инфраструктуры, особенно в контексте целевой ориентации федеральных и региональных культурных программ.
Учитывая, что позже возникло и самостоятельное понятие «инфраструктура культуры» как важнейший элемент социально-культурной среды обитания человека, то здесь возможны нормативы ее развития, соответствие данной инфраструктуры социально-демографической, социально-культурной и этнокультурной структуре населения; а также мера доступности объектов инфраструктуры основным социальным группам и категориям населения.
Развитие инфраструктуры в этом случае выступает в качестве условия и средства совершенствования культурной жизни. С ее помощью создается современная среда обитания людей, включающая все возможные условия для существования и средства культурной деятельности и обеспечивающая процессы социалного и культурного воспроизводства в обществе.
Современное состояние социальнокультурной сферы можно представить путем ее аналитического структурирования, пользуясь возможностями создания тех или иных классификаций видов социальнокультурной деятельности, составляющих субстанциональную основу развития социально-культурной сферы.
Отраслевая классификация, популярная у экономистов и являющаяся основой создания различных классификаторов организаций и услуг, представлена системой взаимоподчиненных уровней отраслевой структуры социально-культурной сферы — и, в частности, отраслью культуры и искусства, двумя подотраслями (организации массового культурного обслуживания и
С
О
Ц
И
А
Л
Ь
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
Н
О
К
У
Л
Ь
Т
У
Р
Н
А
Я
С
Ф
Е
Р
А
По видам деятельности
Туризм и спортивнооздоровительная деятельность
Театральная, цирковая, концертная деятельность
Клубная деятельность и развлечения
Электронные
виды
деятельности
Полиграфи-
ческая
деятельность
Кино-, видеодеятельность
Музейная, библиотечная и архивная деятельность
По формам собственности
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
Государственные
Частные Общественные Смешанные
Федеральные
Субъектов федерации
Муниципальные
Рис. 1. Классификации видов деятельности и организаций в СКС
профессионального искусства), видами деятельности в этих подотраслях ( театральные представления, концерты, эстрадные программы, читательские конференции, кинопоказы, дискотеки, народные художественные промыслы, выставки, профессиональные учебные заведения) и т. д.9
Также возможны классификации в зависимости от целей деятельности и функций организаций СКС, оргструктуры управления этих организаций и форм собственности (рис. 1).
Развитие многих выделенных на рис. 1 видов деятельности обусловлено активным
развитием в ХХ в. индустрии культуры. Все ее отдельные сегменты включены в деятельность по производству и распространению культурного продукта. Это:
• теле- и радиоиндустрия, включая кабельное и спутниковое телевидение;
• индустрия производства фильмов, с учетом видео, DVD, а также фильмы на телевидении;
• интернет-индустрия, включая все формы «net art» и «net culture», а также производство сайтов, порталов и иных форматов коллективной и групповой коммуникации;
• музыкальная индустрия: звукозапись (не только собственно музыкальная), распространение записей со всеми формами контроля и соблюдения прав, а также различные виды «live performance»;
• • издательский бизнес, включающий производство книг, компакт-дисков, информационных баз, а также (в определенной части) журналов и газет и сопутствующие ему услуги;
• разного рода образовательные и игровые индустрии (иногда здесь используется обобщенное название «educainment»).
В несколько иной логике классификации по причине важности как в экономическом, так и в смысловом отношении следует упомянуть и такие сегменты, как:
• индустрия рекламы и маркетинга со всеми относящимися к ней технологиями — хотя следует учитывать, что функциональная нагрузка этих видов деятельности выше по сравнению с собственно коммуникативным и смысловым элементом. Тем не менее значительный объем ресурсов обращается именно в этой сфере;
• ряд технологий формирования городской и региональной среды в той части, где уже сформировалась социально-индустриальная модель воспроизводства и распространения этой деятельности — клубы, массовые действия и иные формы наполнения образа жизни, особенно в урбанистических центрах («творческие индустрии», в узком смысле- технологии гостеприимства и туризма).
Начиная с 1980-х г.г. можно наблюдать превращение культурных индустрий в эффективный элемент новых управленческих технологий. Из объекта, испытывающего эффекты турбуленции от других мировых факторов и тенденций, культурные индустрии и стоящие за ними виды деятельности сами превращаются в мотор мировых процессов экономики и культурной политики10.
Представленные подходы к анализу сущности социально-культурной сферы являются, на наш взгляд, необходимыми и важными не только для решения исследовательских задач общеметодологического и теоретического характера. Они способствуют осуществлению эффективного управленческого воздействия на создание условий для жизнедеятельности людей, предопределенной их устремленностью к сохранению и развитию культурного потенциала общества.
Еще раз подчеркивая значение относительно новой для социологии категории «социально-культурная сфера» для изучения духовной жизни общества, хотелось бы выразить надежду на внимание социологов и культурологов к различным аспектам ее формирования и функционирования, дальнейшего развития во благо человечества.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. А. М. Прохоров. — 2-е изд. — М.: Большая российская энциклопедия, 2001. — С. 1168.
2 Парсонс Т. О социальных системах. — М.: Академический проект, 2002. — С. 554—555, 762.
3 Там же. — С. 4, 674, 763-764.
4 Зуев С. Э. В начале был текст // Отечественные записки. — 2005. — № 4 (25). — С. 76-86.
6 Козбаненко В. А. Государственное управление. — М.: Статут, 2002. — С. 343.
7 Марков А. П., Бирженюк Г. М. Указ. соч. — С. 51; Новотный Н.,Фишер Р. Экономика культуры / Пер. со словац. М. С. Липкина. — М.: Прогресс, 1989. — С. 47.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
8 ТощенкоЖ.Т. Социология. Общий курс. — М.: Юрайт-М, 2001. — С. 165.
9 Михеева Н. А. Управление социально-культурной сферой в период общественного переустройства России: Монография. — СПб.: СПбГУСЭ, 2005. — С. 38.
10 Зуев С. Э. В начале был текст // Отечественные записки. — 2005. — № 4 (25). — С. 81.