Принуждение нередко указывается в уголовном законе в качестве способа совершения преступления или уголовно наказуемого деяния. С помощью физического или психического принуждения виновный пытается повлиять на поведение другого человека. УК РФ не в полной мере охватывает круг общественно опасных деяний, которые посягают на свободу волеизъявления.
Во многих уголовных кодексах зарубежных государств установлена уголовная ответственность за принуждение как за самостоятельное преступление. Такой подход представляется удачным, и УК РФ было бы желательно дополнить нормой об ответственности за принуждение как за самостоятельное преступление.
Конституция РФ гарантирует охрану широкого спектра прав и свобод человека и гражданина, подчеркивая при этом, что они определяют смысл, содержание и применение законов (ст. 18). Среди подлежащих охране конституционных установлений свобода человека занимает, как представляется, ведущее место и имеет основополагающее значение.
Под свободой следует понимать не только такие ее проявления, как выбор места жительства, сфера приложения трудовых усилий, свобода мыслей и убеждений и т.п., но и свободу волеизъявления в самом широком смысле этого слова, которая не может быть ограничена иными лицами. С точки зрения политико-правового значения категория свободы предполагает допустимыми любые действия, не причиняющие вреда другим людям.
Права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены только федеральными законами и только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны, безопасности государства (ст. 55 Конституции РФ).
Следовательно, деяния, посягающие на свободное волеизъявление человека, направленные на изменение поведения последнего вопреки его воле, должны быть предметом рассмотрения уголовного права (естественно, с учетом степени их общественной опасности).
Сказанное в полной мере подтверждают те статьи УК РФ, в которых, в частности, установлена ответственность за принуждение (или понуждение) человека к совершению поступков, ему нежелательных и являющихся вынужденными в силу воздействия на него особых приемов, выступающих в качестве криминообразующих либо квалифицирующих признаков определенных составов преступлений.
Необходимо учитывать разнообразие видов фиксации таких приемов в УК РФ. Так, иногда эти приемы воздействия на другого человека закрепляются законодателем с помощью использования терминов «принуждение» или «понуждение», но чаще на принуждение напрямую не указывается.
Однако принуждение возможно и без непосредственного на него указания, в первую очередь в случае, когда насилие либо угроза его применения или угроза совершения иных действий, противоречащих правам или законным интересам индивида, предусмотрены статьей Особенной части УК РФ и от потерпевшего с их помощью пытаются добиться поведения, выгодного виновному.
Следует отметить, что термин «принудить» означает заставить человека что-либо сделать против его воли. При принуждении с помощью физического или психического воздействия на человека пытаются изменить его поведение.
Традиционно принуждение по особенностям воздействия на потерпевшего подразделяется на физическое и психическое. Общим для них является то, что физическое или психическое влияние на человека — это общественно опасное деяние, осуществляется незаконно и имеет целью воспрепятствовать проявлению свободы воли человека, заставить совершить поступок, который для него был нежелательным.
Физическое принуждение может быть двух видов. Во-первых, оно представляет собой механическое или с помощью одурманивающих или иных средств воздействие на тело и внутренние органы человека. К нему можно отнести избиение, истязание, пытки, насильственное или помимо воли человека введение в его организм одурманивающих веществ, принудительное связывание, т.е. действия, внешне совпадающие с физическим насилием, но отличающиеся своей направленностью на подавление воли другого человека, от которого хотят добиться поведения, выгодного принуждающему.
Во-вторых, физическое принуждение может быть и не связанным с физическим насилием. Таковым, например, является запирание человека в помещении без непосредственного механического воздействия на его организм, в результате чего он лишается возможности воспользоваться свободой передвижения и не может совершить те действия, которые желал бы (а иногда и должен был) осуществить.
Следовательно, физическое принуждение представляет собой противоправное внешнее воздействие на организм человека или лишение его возможности передвигаться в пространстве, осуществляемое с целью заставить его против его воли или помимо его воли действовать (бездействовать) определенным образом.
Психическое принуждение не следует ограничивать угрозой применения физического насилия, оно охватывает и все иные виды угроз, оказывающих влияние на свободное волеизъявление человека. Такое принуждение осуществляется с целью заставить человека, подвергающегося принуждению, совершить какие-то действия или воздержаться от их совершения. Оно может выражаться также в воздействии на человека, сопряженном с требованием от него определенного поведения, путем применения физического насилия к другому лицу, в судьбе которого он заинтересован.
Подобный механизм нередко имеет место, например, при захвате заложника, когда, избивая жертву или применяя к ней пытки, преступники пытаются оказать влияние на третье лицо и добиться от него совершения (отказа от совершения) каких-то действий. В этом случае требуемые действия (бездействие) третьего лица будут результатом психического давления на него.
Особыми способами принуждения являются гипноз, нейролингвистическое программирование, применение высокочастотных генераторов. Несмотря на нетрадиционность этих способов, их воздействие на волю другого человека, так же как и при иных разновидностях принуждения, направлено на то, чтобы навязать другому человеку свою волю, заставить его изменить свое поведение. В связи с этим ошибочной представляется получившая распространение на практике квалификация как мошенничества действий лиц, использующих гипнотическое влияние на потерпевшего для получения его имущества.
В подобных случаях имеет место подавление воли другого человека, принудительное воздействие на него с корыстной целью, что по своему механизму весьма сходно с введением в организм человека помимо его воли одурманивающих или иных веществ для дальнейшего изъятия чужого имущества. Следовательно, в зависимости от опасности гипнотического принудительного влияния для здоровья потерпевшего совершенное деяние должно оцениваться как грабеж с насилием или как разбой.
Насилие и угроза применения насилия либо иные угрозы часто указываются в уголовном законе в качестве конститутивных или квалифицирующих признаков состава преступления. Безусловно, насилие и угрозы и принуждение — категории во многом сходные и взаимосвязанные. Однако не любое насилие является принуждением.
Так, отсутствует принуждение в случае причинения вреда здоровью человека без попытки изменить его поведение или поведение других лиц. Очевидно, что принуждение характеризует специальная цель, заключающаяся в склонении принуждаемого к совершению какого-либо деяния.
Физическое насилие и угроза как способы воздействия на потерпевшего (насилие и угрозы при вымогательстве) в отличие от насилия и угрозы в качестве деяния (убийство, угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью) носят характер принуждения, когда они используются для подавления волеизъявления другого человека и влияния на его поведение.
О принуждении, в частности, свидетельствуют шантаж или разнообразные угрозы, с помощью которых виновные пытаются заставить другое лицо выполнить какое-либо деяние, поэтому оно имеет место при совершении вымогательства (ст. 163 УК РФ), при получении коммерческого подкупа с вымогательством предмета подкупа (п. «б» ч. 4 ст. 204), а также при получении взятки, сопряженном с ее вымогательством (п. «в» ч. 4 ст. 290).
Важно отметить, что принуждение может выступать способом вовлечения лица в совершение преступления или антиобщественных действий. К ним относятся: вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления (ст. 150 УК РФ); вовлечение несовершеннолетнего в совершение антиобщественных действий (ст. 151); содействие террористической деятельности (ст. 205); склонение к потреблению наркотических средств или психотропных веществ (ст. 230); вовлечение в занятие проституцией (ст. 240).
Принуждение характерно и для преступлений, при совершении которых воздействие оказывается не на потерпевшего, а на других лиц: террористический акт (ст. 205 УК РФ), захват заложника (ст. 206).
Таким образом, воздействие на другого человека с целью подчинения его воли требованиям виновного и изменения его поведения осуществляется при совершении целого ряда преступлений, в законодательном описании которых термин «принуждение» не употребляется. Это в полной мере относится к преступным деяниям, совершаемым против воли потерпевшего и для характеристики которых законодатель употребляет термины «оказание воздействия», «требование», «вымогательство взятки».
Вместе с тем в целом ряде случаев в Особенной части УК РФ принуждение или понуждение как уголовно наказуемое деяние или его способ напрямую упоминается для характеристики преступлений, посягающих, как правило, на жизнь, здоровье, различные права и свободы личности: принуждение к изъятию органов или тканей человека для трансплантации (ст. 120 УК РФ); понуждение к действиям сексуального характера (ст. 133); воспрепятствование осуществлению избирательных прав или работе избирательных комиссий, соединенное с принуждением (п. «а» ч. 2 ст. 141); фальсификация избирательных документов или документов референдума, соединенная с принуждением (ч. 2 ст. 142); воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов путем принуждения их к распространению или отказу от распространения информации (ст. 144); нарушение изобретательских или патентных прав в форме принуждения к соавторству (ст. 147); воспрепятствование проведению собрания, митинга, демонстрации, шествия, пикетирования или участию в них (ст. 149); принуждение к совершению сделки или к отказу от ее совершения (ст. 179); принуждение к продолжению занятия проституцией (ст. 240); принуждение к даче показаний (ст. 302); подкуп или принуждение к даче показаний или уклонению от дачи показаний либо к неправильному переводу (ч. 2 ст. 309); сопротивление начальнику или принуждение его к нарушению обязанностей военной службы (ст. 333). Все перечисленные деяния посредством принуждения склоняют лицо к изменению его поведения.
Отмеченное позволяет сделать вывод о том, что о принуждении как о деянии и способе совершения преступления можно говорить в узком и широком смысле слова. В узком смысле слова оно имеет место в случаях, когда законодатель употребляет термин «принуждение» при описании объективной стороны, а в широком смысле слова — когда характеристика объективной стороны допускает принуждение как возможный способ совершения преступления наряду с другими способами без специального указания на него.
Однако, поскольку в последнем случае при квалификации деяния применение физического или психического принуждения не учитывается, в качестве признака преступления необходимо при назначении наказания указывать на п. «к» ч. 1 ст. 63 УК РФ, содержащий данный признак в качестве обстоятельства, отягчающего наказание.
Немаловажно и то, что законодатель учитывает подавленность воли принуждаемого. Поэтому в случае совершения человеком, находящимся под физическим или психическим принуждением, деяния, причиняющего вред охраняемым уголовным законом интересам, решение вопроса о том, подлежит ли он уголовной ответственности либо преступность его деяния исключается, невозможно без обращения к положениям ст. 40 УК РФ.
Анализируя принуждение (понуждение) в узком смысле слова, приходится констатировать, что не все имеющиеся в уголовном законе нормы в полной мере охватывают тот круг деяний, которые посягают на свободу волеизъявления, в результате чего имеются определенные пробелы в законе. Приведенное замечание относится, в частности, к положениям статей 146 и 179 УК РФ.
В УК РФ принуждение к соавторству наказуемо лишь в отношении авторов изобретения, полезной модели или промышленного образца (ст. 147). Однако не подлежат ответственности за названные действия лица, совершившие их в отношении писателя, композитора, скульптора. Такое положение надлежит рассматривать в качестве пробела уголовного закона.
Между тем в УК РСФСР 1960 года (ст. 141), Модельном УК для государств СНГ, законодательстве государств — бывших союзных республик (кроме Армении) подобные действия наказуемы в отношении обеих разновидностей интеллектуальной собственности. В уголовном законодательстве ряда стран преступным признается принуждение не только к соавторству, но и к отказу от авторства (ч. 2 ст. 147 УК Латвии), а также к признанию другого лица преемником авторских прав (ч. 2 ст. 191 УК Литвы).
В литературе высказывалось предложение квалифицировать принуждение к соавторству по ч. 1 ст. 146 УК РФ как присвоение авторства. Однако такое толкование представляется неприемлемым, поскольку, по сути, представляет собой попытку осуществления аналогии закона. Вместе с тем вполне правомерным было бы восполнение пробела путем включения в качестве одного из признаков преступления, предусмотренного ст. 146 УК РФ, принуждения к соавторству либо к отказу от авторства.
Существуют проблемы и с применением ст. 179 УК РФ. Как показывает изучение уголовных дел, возбужденных по ст. 179 УК РФ, зачастую виновные принуждают потерпевшего не к отказу от заключения сделки, а к отказу от ведения предпринимательской деятельности как таковой. Это наглядно видно из следующего примера. Р. был осужден по п. «б» ч. 2 ст. 179 УК РФ. Его преступные действия выразились в том, что, применив насилие, он потребовал от Ш., продавца арбузов фирмы «Рита-М», прекратить торговлю и покинуть избранное им место торговли.
В обвинительном приговоре суд указал: Р. совершил принуждение к отказу от совершения сделки. Однако такая формулировка является натянутой, так как фактически Р. требовал вообще прекратить торговлю. Поэтому, на наш взгляд, в ч. 1 ст. 179 УК РФ следует установить уголовную ответственность и за принуждение к отказу от ведения предпринимательской или иной экономической деятельности.
Анализируемая норма главы 22 УК РФ направлена на охрану субъектов экономической деятельности в самом широком смысле этого слова. Поэтому потерпевшим от данного преступления не может выступать гражданин как физическое лицо.
Вместе с тем и в отношении физических лиц могут иметь место случаи принуждения к совершению сделок, не входящих в круг их интересов. Так, гражданина могут заставить продать свой дом, построенный в месте, где торговая фирма решила открыть магазин, или некий другой гражданин решил расширить свой участок за счет соседского.
В приведенных ситуациях владельцы земельных наделов вынуждены под угрозой физического или психического давления заключить сделку купли-продажи, получив при этом, возможно, даже большие суммы, чем их реальная стоимость. Однако при этом они не только подверглись насилию, но совершили сделку, противную их интересам. Такие деяния, видимо, также должны получить надлежащую оценку, но, как представляется, не за счет дополнения диспозиции ст. 179 УК РФ.
С учетом сказанного представляется необоснованным и не соответствующим принципам построения разделов и глав Особенной части УК РФ предложение об установлении в ст. 179 УК РФ ответственности за принуждение к совершению действий имущественного характера (тем более что слова «без признаков вымогательства» предлагается исключить из диспозиции нормы), распространив ее действие в том числе и на физических лиц. Предлагаемое решение вопроса, на наш взгляд, не вписывается в общую структуру главы 22 УК РФ и способно нарушить ее структуру.
Более предпочтительным и соответствующим современным тенденциям в сфере уголовного законодательства было бы включение в главу 19 УК РФ «Преступления против конституционных прав и свобод человека и гражданина» самостоятельной статьи об ответственности за принуждение к совершению действий, противоречащих правам и законным интересам человека и гражданина, под угрозой применения насилия.
Причем норма в такой редакции была бы направлена не только на охрану физического лица от принуждения к заключению неправомерных сделок, но и от принуждения к совершению иных деяний, противоречащих законным интересам человека (принуждение к производству аборта и т.п.). Например, не все посягательства на свободу личности, носящие характер принуждения, охватываются признаками преступлений, включенных в главу 17 УК РФ.
Так, судебная практика столкнулась с трудностями квалификации случаев захвата и перемещения человека в пространстве, совершенных из мести или из неприязненных отношений, когда отсутствовала цель дальнейшего удержания и потерпевшего после перемещения отпускали (выталкивали из машины, бросали в отдаленной от дома местности и т.п.).
Поскольку отсутствует специальная цель удержания, то, следовательно, нет и признаков похищения человека и к подобным ситуациям нельзя применить примечание к ст. 126 УК РФ. В настоящее время наметилась тенденция квалификации подобных действий как незаконного лишения свободы.
Интерес в этом плане представляет уголовное дело в отношении Ф.В., Ф.М. и К., которые нанесли Г. несколько ударов по голове и телу, с применением физической силы положили Г. в салон автомашины, перевезли его из поселка в поле и на некоторое время (примерно на 1 час) оставили в машине. Такие действия были совершены по просьбе Ф.В., который хотел переместить Г. в пространстве, чтобы выяснить с ним отношения и избить его. Указанные действия были квалифицированы судом как похищение человека.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ переквалифицировала эти действия Ф.В., Ф.М. и К. с п. «а» ч. 2 ст. 126 УК РФ на п. «а» ч. 2 ст. 127 УК РФ, пояснив, что основным моментом объективной стороны похищения человека является изъятие и перемещение потерпевшего с целью последующего удержания в другом месте, но такая цель у Ф.В., Ф.М. и К. отсутствовала. Но имеется ли в подобных случаях состав незаконного лишения свободы?
Думается, что с такой квалификацией согласиться сложно, поскольку незаконное лишение свободы предполагает удержание потерпевшего без перемещения в пространстве, а не перемещение без дальнейшего удержания. Вместе с тем к потерпевшему при его захвате и перемещении применялось физическое принуждение, его воля подавлялась.
Рассмотренные действия и иные деяния, характеризующиеся оказанием принудительного воздействия на личность, обладают достаточно высокой степенью общественной опасности, но не находят своей уголовно-правовой оценки в действующем законодательстве, в то время как во многих зарубежных государствах за них установлена уголовная ответственность в самой общей форме и подобные преступления сформулированы как принуждение.
Так, в ст. 150 УК Грузии определена ответственность за понуждение, понимаемое как незаконное ограничение свободы деяний человека, т.е. его физическое или психическое понуждение к совершению или несовершению действий, осуществление которых или воздержание от которых является его правом, либо к тому, чтобы на себе испытать воздействие, противоречащее его собственным воле и желанию. УК Таджикистана также предусматривает ответственность за принуждение (к выполнению или невыполнению какого-либо действия — ст. 134) в главе о преступлениях против личной свободы, чести и достоинства.
В современном уголовном законодательстве Литвы в главу о преступлениях против свободы также помещена статья под названием «Ограничение свободы действий человека» (ст. 148). В ней установлена ответственность для лица, которое требовало совершения незаконных действий либо воздержания от совершения законных действий с применением психического насилия в отношении потерпевшего или его близких.
Нормы о принуждении как самостоятельном виде преступления содержатся в УК Польши: «Лицо, применяющее насилие или угрозу с целью принуждения…» (§ 1 ст. 191), в УК Австрии: «Кто, применяя насилие или используя опасную угрозу, принуждает…» (§ 105). В разделах уголовных кодексов о преступлениях против свободы личности ряда зарубежных стран предусмотрена ответственность за принуждение сделать что-либо, бездействовать, претерпевать какие-либо невыгоды (Германия — п. 1 § 240, Дания — § 260, Швейцария — ст. 181, Швеция — ст. 4 гл. 4), подчиниться чему-нибудь (Голландия — ст. 284).
Таким образом, зарубежный опыт в области уголовного законодательства показывает, что имеются возможности более последовательной охраны личности от принуждения, чем это обеспечивается положениями УК РФ. Приведенные нормативные положения заслуживают осмысления, а возможно и использования.
Важным представляется, что с помощью нормы об уголовной ответственности за принуждение можно было бы восполнить существующие пробелы в отечественном уголовном законе в отношении разнообразных деяний, носящих характер принуждения, посягающих на свободу личности и причиняющих существенный вред правам и законным интересам человека.
Авторы статьи: Т.Ю. ОРЕШКИНА, Т.Д. УСТИНОВА
5.9. УГОЛОВНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА ПОНУЖДЕНИЕ К ДЕЙСТВИЯМ СЕКСУАЛЬНОГО ХАРАКТЕРА
Перейти на Главное МЕНЮ
Вернуться к СОДЕРЖАНИЮ
Коновалов Н.Н. , к.ю.н., доцент кафедры уголовноправовых дисциплин
Московский гуманитарно-экономический институт
Понуждение к действиям сексуального характера является достаточно «традиционным» преступлением для отечественного уголовного законодательства. Нормативная регламентация «понуждения» имеет почти столетнюю историю (впервые в УК РСФСР 1922 года), отразившую длительный путь законодательной эволюции, от преступления, посягающего на сексуальную свободу исключительно женщин до нормы в равной степени обеспечивающей сексуальную свободу как лиц мужского, так и женского пола.
В качестве основного непосредственного объекта данного преступления выступают общественные отношения, обеспечивающие сексуальную свободу личности. В юридической литературе под сексуальной (половой) свободой понимается право человека самостоятельно, без какого-либо принуждения, решать, с кем и в какой форме удовлетворять свои сексуальные интересы1.
Как уже было указано, первоначально в качестве потерпевшего лица понуждения к действиям сексуального характера выступала лишь женщина (УК РСФСР 1922, 1926, 1960 г.г.), УК РФ исправил существовавшую дискриминацию и включил в действующую редакцию ст. 133 УК РФ, в качестве потерпевшего лица мужчину и женщину. Необходимо отметить, что законодатель в ст. 133 УК РФ, не указывает на возраст потерпевшего, а в судебной практике встречаются случаи, когда понуждение к действиям сексуального характера имеет место в отношении несовершеннолетнего лица или даже малолетнего. В доктрине высказывается мнение о том, что в таких случаях, указанные деяния необходимо квалифицировать по ст.ст. 133 УК РФ и 134 или 135 УК РФ (в зависимости от характера совершенных действий), по этому же пути идет и судебная практика. В целом, такая квалификация видится логичной. Однако, как представляется, учтенная в санкциях, соответствующих статей, общественная опасность (в ст. 133 УК РФ — до одного года лишения свободы, в ст. 134 УК РФ — до 4-х лет лишения свободы, в ст. 135 УК РФ — до 3-х лет лишения свободы), не соответствует реальной степени вредоносности таких деяний (с чем согласились 87% опрошенных нами респондентов), что логично
поднимает вопрос о совершенствовании санкции ис-
следуемой нормы .
Не останавливаясь подробно на анализе характера сексуальных действий, к которым понуждают потерпевшего (потерпевшую) (этот аспект достаточно подробно освящается в различных научных работах), отметим интересную особенность. Законодатель, в рассматриваемой статье, не дифференцирует ответственность в зависимости от разновидности сексуального действия (как это происходит в ст.ст. 131 и 132 УК РФ), половое сношение и иные сексуальные действия криминализируются в одной статье (даже одной части статьи), что является логичным, обоснованным и целесообразным, однако с точки зрения построения всей главы 18 УК РФ, такая позиция выглядит несколько странной. Совершая насильственные половое сношение и акт виновный подвергается ответственности и по ст.ст. 132 и 131 УК РФ, а понуждая потерпевшую совершить указанные действия подпадает под действие лишь одной статьи 133 Уголовного кодекса РФ. Безусловно, указанное является нарушением принципа типичности построения уголовно-правовых норм и поднимает проблему унифицирования сексуальных действий криминализирующихся в ст.ст. 131 и 132 УК РФ, по типу конструкции ст. 133 Уголовного кодекса.
Определяя преступление как понуждение к половому сношению, мужеложству, лесбиянству и иным действия сексуального характера закон указывает следующие возможные способы воздействия на волю потерпевшего лица:
— шантаж;
— угроза уничтожения, повреждения или изъятия имущества;
— использование материальной или иной зависимости.
Иные способы воздействия на волю потерпевшего (потерпевшую) с целью склонить к действиям сексуального характера в статье 133 Уголовного кодекса не криминализируются на что указывает Верховный суд по делу Щербакова. «Диспозиция ст. 133 УК РФ связывает наличие состава с конкретными действиями сексуального характера, к совершению которых виновное лицо понуждает потерпевших, и не просто под угрозой, как указано в приговоре, а путем шантажа, угрозы уничтожением, повреждением или изъятием имущества либо с использованием материальной или иной зависимости. Такого способа воздействия на потерпевших в действиях осужденного не имелось, следовательно состав данного преступления в них отсут-ствует»3.
Законодатель и Верховный суд РФ не дают легального толкования понятию «понуждение», содержащемуся в ст. 133 Уголовного кодекса РФ. Представляется, что для решения данного вопроса, прежде всего, необходимо обратиться лексическому анализу данного термина.
Понуждать несовершенный вид глагола «понудить» в словарях определяется следующим образом. «Понудить — заставить сделать что-нибудь»4. «Понудить,
2 Для сравнения, санкция ст. 169а УК РСФСР 1922 года (статья, устанавливающая ответственность за «понуждение») в качестве максимального наказания предусматривала 10 лет лишения свободы.
3 См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. — 1998. — № 9. — С. 5-6.
4 Ожегов С.И. Словарь русского языка / Под ред. Н.Ю. Шведовой. -М., 1986. — С.485.
Коновалов Н.Н.
ПОНУЖДЕНИЕ К ДЕЙСТВИЯМ СЕКСУАЛЬНОГО ХАРАКТЕРА
заставить что-нибудь сделать, принудить, побудить. Понудить к определенному решению»5. «Понуждать, понужать; понудить кого к чему, побуждать, заставлять, принуждать, нудить, неволить, силить; поощрять, подстрекать»6. «Понуждать — заставлять, принуждать что-либо делать; побуждать к чему-либо»7. К сожалению, такое, более чем, «размытое» определение «понуждения» (от поощрения к каким-либо действиям до принуждения) не дает ответа на поставленный вопрос, обратимся к научным источникам.
В доктрине по этому поводу высказывались и высказываются неоднозначные мнения, однако можно выделить две основные точки зрения.
П.И. Люблинский, В.Д. Геннадиев, В.И. Ткаченко и другие рассматривают понуждение как действия виновного содержащие угрозу причинения вреда законным интересам потерпевшего лица8. А.А. Пионтковкий, М.Н. Хлынцов и др. считали, что понуждение проявляется не только в попытках или угрозе ухудшить положение зависимой потерпевшей, но и при обещании улучшить материальное, служебное или иное зависимое положение путем предоставления различных благ9.
Более убедительной представляется первая точка зрения, поскольку как справедливо отмечают В.Н. Сафронов Н.М Свидлов: «Понудить, значит заставить сделать что-нибудь. Не убедить, уговорить, соблазнить, а именно заставить. Поскольку нужда — это недостаток в необходимом, постольку понуждение имеет место лишь там, где виновный угрожает созданием или фактически создает такой недостаток. Поэтому предоставление или обещание выгод не относится к понуждению»10. Видится аргументированным вывод о том, что понуждение не может быть выражено лишь в форме обещаний предоставить какие-либо блага и преимущества, при отсутствии угроз ухудшить положение зависимого лица. Понуждение является формой психического насилия и может проявляться лишь в
форме угроз, запугивания а не с помощью обольще-
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
ния .
В науке нет однозначного мнения по поводу толкования «шантажа». Обобщая указанные определения и мнения, наличествующие в доктрине, можно сделать вывод о том, что шантаж заключается в угрозе разгласить информацию, которая позорит лицо (или его близких) и в разглашении которой лицо не заинтересовано.
Как представляется, сведения, выступающие предметом шантажистской угрозы, могут иметь разнообразное содержание. Для квалификации шантажа не имеет значения, соответствуют они реальности или являются ложными по содержанию (выдуманными).
5 Ушаков Д.Н. Толковый словарь современного русского языка / Под ред. Н.Ф. Татьяченко. — М., 2005. — С. 589.
6 Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. — М. 1996. — Т. 2. — С. 310.
7 Ефремова Т.Ф. Новый словарь русского языка. — М., 1999. — С. 235.
8См.: Геннадиев В.Д. Защита по делам о половых преступлениях. —
Л., 1977. — С. 36.; Люблинский П.И. Преступления в области половых отношений. — М-Л., 1925. — С.85.
10 Сафронов В.Н. Свидлов Н.М. Вопросы квалификации половых преступлений. — Волгоград: ВСШ МВД сСсР, 1984. — С. 10.
11 См.: Ткаченко В.И. Квалификация преступлений против жизни и
здоровья по советскому уголовному праву. — М., 1981. — С. 51-52.
Определение того, являются ли сведения позорящими, а также способно ли их распространение причинить вред, относится к компетенции суда12.
Угроза уничтожением, повреждением или изъятием имущества направлена на нарушение целостности ценных для жертвы предметов материального мира, которыми она обладает. Не имеет значения, угрожают ли жертве уничтожением, повреждением или изъятием своего или чужого, движимого или недвижимого имущества. Однако, важно, чтобы это имущество представляло для потерпевшего (потерпевшей) ценность13. В данном случае речь идет лишь об угрозе уничтожением, либо повреждением, либо изъятием имущества, т.е. о совершении преступлений, предусмотренных ст. 158-164, 166, 167 УК РФ. Если от угроз в целях понуждения виновное лицо переходит к их осуществлению, содеянное должно получить дополнительную уголовно-правовую оценку по вышеуказанным статьям Уголовного кодекса.
Рассмотрим подробнее использование «зависимости» как способа понуждения к действиям сексуального характера.
В уголовно-правовой доктрине под зависимостью понимается отражение в отдельных нормах уголовного закона жестких и постоянных отношений предполагающих осознанное руководство одним лицом мотивацией поведения другого индивида при выборе последним вариантов своих действий вопреки нравственным и ценностным ориентациям. При этом состояние зависимости не лишает жертву воли14.
Необходимо учитывать, что одно лишь предложение вступить в сексуальные отношения лицу, находящемуся в материальной или иной зависимости не содержит состава преступления, предусмотренного ст. 133 УК РФ. Важно не само по себе состояние зависимости — и при ней возможно вступление в сексуальные отношения без понуждения (т.н. служебные романы), а использование таковой как средства давления на психику потерпевшего (потерпевшей), чтобы заставить его пойти на сексуальный контакт. На это ранее указывала и Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РСФСР: «Так как «Б» никаких угроз в отношении потерпевшей не высказывал в его действиях отсутствует состав преступления, предусмотренный ст. 118 УК РСФСР»15 (ст. 133 УК РФ).
Как справедливо отмечает П.И Люблинский: «О материальной зависимости можно говорить в весьма многочисленных случаях. Сюда подойдут не только отношения работодателя к работнице или служащей, но и отношения воспитателей и проживающих у них на их средства детям, отношения более богатых родственников к бедным, которым они оказывают материальную поддержку, отношения лица оказывающего благотворительную помощь к лицам пользующимся ее. Идя далее по этому пути мы могли бы признать, зависимой и содержанку, живущую на средства выдаваемым ей поклонником. Поэтому критерий, выставленный законодателем следует несколько ограничить,
12 См.: Абдулгазиев Р.З. Вымогательство по российскому уголовному праву.: Дисс… к.ю.н. — Махачкала, 2003. — С.78.
13 См.: Научно-практический комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации./ Под ред. П.Н. Панчеко. — Т. 1. — С. 336.
15 Бюллетень Верховного суда РФ РСФСР. — 1977. — № 7. — С.5.
учитывая не только материальную зависимость, но и особый характер отношений, вытекающий из найма16. Однако, как представляется, одно лишь наличие правоотношений найма (договорных отношений) не позволяет говорить о зависимости т.к. иначе женщина вынужденная заниматься проституцией является материально зависимой от клиента и следовательно он является субъектом преступления, предусмотренного ст. 133 УК РФ. Конечно, такая зависимость должна быть основана на законе.
Таким образом, под лицами, находящимися в материальной зависимости следует понимать: во-первых, лиц действительно нуждающихся в средствах, и во-вторых потерпевших, материально зависимых от понуждающих в результате соответствующего нормативного указания (например, дети являются материально зависимыми от родителей (усыновителей) в силу прямого указания Семейного кодекса РФ).
Под иной зависимостью понимается, прежде всего, служебная зависимость (зависимость по службе), зависимость от представителя власти и зависимость больного от лица, оказывающего медицинскую помощь. Такая зависимость может возникать между: руководителем и работником, педагогом и учеником, персоналом учреждений уголовно-исполнительной системы и осужденным, медицинским персоналом и больным, сотрудниками правоохранительных органов и лицом, обвиняемым или подозреваемым в совершении преступления. Существенным, в данном случае, является наличие зависимости от определенного лица в силу занимаемой им должности или регламентированного социального статуса. Разумеется, такая зависимость также должна основываться на законе17. Так, Пленум Верховного Суда СССР отменил приговор и прекратил производство по уголовному делу А, указав следующее: «Само по себе вступление в сексуальные отношения преподавателя училища со студенткой, без использования угроз, является лишь аморальным поступком, не образующим состава преступления»18.
Субъективные признаки данного деликта особым проблемным характером не наделены. Субъектом, является физическое, вменяемое лицо, достигшее возраста 16-лет. Субъективная сторона характеризуется виной в форме прямого умысла, мотивы и цели на квалификацию не влияют и могут быть любыми.
По поводу момента окончания рассматриваемого преступления, в настоящий момент, споры утихли. На сегодняшний день общепризнанным является мнение о том, что указанное правонарушение является оконченным с момента понуждения лица вступить в сексуальные отношения, с момента совершения действий, направленных на причинение вреда материальным, служебным и иным интересам потерпевшего (потер-
певшей)19.
В научных работах А.П. Дьяченко наличествует мнение о конструктивных изменениях рассматриваемой
16 Люблинский П.И. Указ. соч. — С. 15.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
17См.: Сафронов В.Н. Свидлов Н.М. Указ. соч. — С.27.
18 См.: Бюллетень Верховного Суда СССР. — 1968. — №1. — С. 21-22.
нормы, в частности о предпочтительности включения в нее квалифицированных видов «понуждения». Так, указанный ученый предлагает следующий ряд новаций: «Диспозицию указанной нормы следовало бы сконструировать из двух частей — «простого» понуждения и совершенного при отягчающих обстоятельствах, ч. 2 необходимо дополнить такими квалифицирующими обстоятельствами, как понуждение: с угрозой похищения ребенка, разглашения позорящих сведений… совершенное близким родственником, либо лицом, на которое возложена обязанность проявлять заботу о потерпевшем, а равно в отношении не-совершеннолетнего20.
Соглашаясь с такой редакцией исследуемой статьи уголовного закона, добавим, что возможным направлением нормативного обновления ст. 133 УК РФ является, также, корректировка минимального и максимального размера установленной санкции которая, представляется недостаточно криминологически обоснованной и согласованной со степенью общественной опасности данного преступления.
Резюмируя все вышеизложенное, представляется возможным сделать следующие основные выводы.
1. Проявляющаяся нетипичность нормативной регламентации ответственности за преступления, предусмотренные ст.ст. 131, 132 УК РФ (в сравнении со ст. 133 УК РФ), выраженная в дифференцируемом подходе к правовой оценке различных сексуальных действий, является нелогичной и противоречащей структуре главы 18 УК РФ.
2. Понуждение к действиям сексуального характера не может быть выражено лишь в форме обещаний предоставить какие-либо блага и преимущества, при отсутствии угроз ухудшить положение зависимого лица. Понуждение является формой психического насилия и может проявляться лишь в форме угроз.
3. Под иной зависимостью, указанной в диспозиции ст. 133 УК РФ, следует понимать, прежде всего, служебную зависимость (зависимость по службе), зависимость от представителя власти и зависимость больного от лица, оказывающего медицинскую помощь. Существенным, в данном случае, является наличие зависимости от определенного лица в силу занимаемой им должности или регламентированного социального статуса, такая зависимость должна основываться на законе.
4. Учтенная в санкциях, ст.ст. 133, 134 и 135 УК РФ общественная опасность не в полной мере соответствует реальной степени вредоносности таких деяний, что логично поднимает вопрос о совершенствовании санкций указанных статей УК РФ.
20См.: Дьяченко А.П. Указ. соч. — С. 48.