Куперс

Бухучет и анализ

Судебная практика по гражданским делам 2012

ВЕРХОВНЫЙ СУД

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Дело № 18-КГ12-70

ОПРЕДЕЛЕНИЕ г. Москва 4 декабря 2012 г.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в составе

председательствующего Горшкова В.В.,

судей Гетман Е.С., Момотова В.В.

рассмотрела в судебном заседании гражданское дело по иску Святного В Н к О А С о возмещении вреда, причиненного дорожно-транспортным происшествием по кассационной жалобе Святного В Н на решение Каневского районного суда Краснодарского края от 20 декабря 2011 г. и определение судебной коллегии по гражданским делам Краснодарского краевого суда от 7 февраля 2012 г.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Гетман Е.С., Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации

установила:

Святной В.Н. обратился в суд с иском к Орехову А.С. о возмещении вреда, причиненного дорожно-транспортным происшествием, указав, что 11 января 2011 г. по вине ответчика, управлявшего автомобилем 21011, государственный номер , произошло дорожно-транспортное происшествие. В результате аварии истец, управлявший автомобилем»,

государственный номер , получил телесные повреждения, квалифицированные как легкий вред здоровью. Истец пользовался автомобилем » на основании договора безвозмездного пользования для осуществления предпринимательской деятельности по организации работы пиццерии. В связи с тем, что автомобиль получил механические повреждения, истец не мог после аварии использовать его и вынужден был арендовать другой автомобиль. Согласно договору аренды автомобиля от 12 января 2011 г. арендная плата составила рублей в сутки.

Учитывая изложенное, истец просил взыскать с ответчика в счет компенсации морального вреда рублей, арендную плату на день рассмотрения дела в суде в размере рублей, расходы по оплате услуг представителя в размере рублей.

Дело рассматривалось судами неоднократно.

Решением Каневского районного суда Краснодарского края от 20 декабря 2011 г. иск удовлетворен частично, постановлено взыскать с Орехова А.С. в пользу Святного В.Н. денежные средства в счет компенсации морального вреда — рублей, в счет возмещения судебных расходов —

рубль копейки. С Орехова А.С. в доход государства взыскана государственная пошлина в сумме 690 рублей 87 копеек. В удовлетворении остальной части иска отказано.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Краснодарского краевого суда от 7 февраля 2012 г. решение суда оставлено без изменения.

В кассационной жалобе Святным В.Н. поставлен вопрос об отмене судебных постановлений в части отказа в иске о взыскании расходов на аренду автомобиля.

Определением судьи Верховного Суда Российской Федерации от 13 ноября 2012 г. кассационная жалоба с делом передана для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе Святного В.Н., Судебная коллегия находит, что имеются основания для отмены состоявшихся по делу судебных постановлений в части заявленного требования о взыскании расходов на аренду автомобиля.

Основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального права или норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов (статья 387 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

При рассмотрении дела судами первой и второй инстанций были допущены такие нарушения норм материального и процессуального права.

Суд первой инстанции, разрешая дело и принимая по нему решение в части отказа в иске о взыскании с ответчика арендной платы, исходил из того что имущество принадлежало не истцу, а его матери Святной Н.Г именно она понесла реальный ущерб, который был возмещен ей в полном объеме страховой компанией. По мнению суда, истец не может являться субъектом правоотношений по возмещению упущенной выгоды. Кроме того, невозможно установить период, за который истцу необходимо возмещать стоимость аренды иного автомобиля.

Судебная коллегия по гражданским делам Краснодарского краевого суда согласилась с указанным решением суда.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации с выводами судебных инстанций в части отказа во взыскании с ответчика расходов по арендной плате согласиться не может по следующим основаниям.

Судом установлено, что Святной В.Н. на основании договора от 7 июля 2010 г., заключенного со Святной Н.Г., обладал правом безвозмездного пользования автомобилем «, государственный номер.

В результате дорожно-транспортного происшествия, имевшего место 11 января 2011 г. с участием автомобиля «Опель Вектра» и автомобиля

под управлением Орехова А.С, истец получил телесные повреждения квалифицированные как легкий вред здоровью, а автомобиль, которым он управлял на основании договора безвозмездного пользования, получил механические повреждения. Согласно экспертному заключению в результате аварии произошла полная гибель автомобиля » «.

Постановлением Каневского районного суда от 18 февраля 2011 г ответчик Орехов А.С. признан виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного частью 1 статьи 12.24 Кодекса об административных правонарушениях, и подвергнут административному штрафу.

Статья 45 Конституции Российской Федерации закрепляет государственные гарантии защиты прав и свобод (часть 1) и право каждого защищать свои права всеми не запрещенными законом способами (часть 2).

К таким способам защиты гражданских прав относится возмещение убытков (статья 12 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Пунктом 1 статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере.

Под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода) (пункт 2 статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Таким образом, убытки как имущественные потери согласно действующему законодательству подразделяются на реальный ущерб и упущенную выгоду, при этом реальный ущерб включает в себя убытки двух видов: расходы для восстановления нарушенного права и утрату или повреждение имущества.

По смыслу статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации взыскание убытков может производиться в целях защиты любого субъективного гражданского права, в том числе и обязательственного права к числу которого относится право безвозмездного пользования автомобилем.

Однако это судом учтено не было.

Ссылка судебных инстанций на непредставление истцом суду доказательств того, какие доходы он реально получил бы, если бы не утратил возможность использовать поврежденный автомобиль при обычных условиях гражданского оборота, и того, что допущенное ответчиком дорожно транспортное происшествие явилось единственным препятствием не позволившим ему получить упущенную выгоду, а все остальные необходимые приготовления для ее получения им были сделаны, является несостоятельной.

Как указывает заявитель в кассационной жалобе, его требования о возмещении понесенных убытков в связи с необходимостью аренды другого автомобиля не являлись требованиями о возмещении упущенной выгоды он просил суд о возмещении расходов для восстановления нарушенного права — права безвозмездного пользования автомобилем.

Вывод суда о невозможности установления периода, за который истцу необходимо возмещать стоимость аренды другого автомобиля, положенный в обоснование отказа в удовлетворении исковых требований в указанной части также не может быть принят во внимание.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

К объектам гражданских прав относятся вещи, включая деньги и ценные бумаги, иное имущество, в том числе имущественные права; работы и услуги охраняемые результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации (интеллектуальная собственность нематериальные блага (статья 128 Гражданского кодекса Российской Федерации).

По смыслу указанных правовых норм и статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации, в случае установления факта причинения вреда имуществу, включающему в себя также имущественные права и обязанности суд не вправе отказать в его возмещении. Конкретный размер причиненного ущерба, подлежащий взысканию с причинителя вреда, должен быть определен судом исходя из принципа разумности.

Это судебными инстанциями также учтено не было.

Кроме того, суд, отвергнув представленные истцом расчеты, основанные на заключенном им 12 января 2011 г. договоре аренды автомобиля и содержащие сведения о размере причиненных ему в связи с арендой другого автомобиля убытков, не опроверг содержащиеся в них данные о размере причиненного ущерба какими-либо иными доказательствами чем нарушил требования статей 56, 55 (часть 1), 198 (часть 4) Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации также полагает необходимым обратить внимание на следующее.

Как следует из материалов дела, в ходе судебного разбирательства ответчик частично признал заявленные исковые требования о возмещении убытков и не возражал выплатить истцу в счет расходов на аренду автомобиля

рублей (т. 2, л.д. 15,17, 27- 28,31- 32).

Тем не менее суд, несмотря на частичное признание ответчиком иска в указанной части, полностью отказал во взыскании с ответчика убытков.

Согласно статье 173 (часть 4) Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в случае непринятия судом признания иска ответчиком суд выносит об этом определение и продолжает рассмотрение дела по существу.

По общему правилу суд вправе не согласиться с признанием ответчиком иска, если волеизъявление последнего противоречит закону либо нарушает чьи-либо права и интересы.

Однако суд не указал, какому закону или чьим правам противоречит частичное признание ответчиком иска о возмещении убытков.

Это обстоятельство было оставлено без внимания и судебной коллегией по гражданским делам Краснодарского краевого суда.

В связи с изложенным Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит допущенные судом первой инстанции и не устраненные судом второй инстанции нарушения норм материального и процессуального права существенными, повлиявшими на исход дела. Без их устранения невозможны восстановление и защита нарушенных прав и законных интересов Святного В.Н., в связи с чем состоявшиеся по делу судебные постановления в части отказа в иске о взыскании расходов на аренду автомобиля подлежат отмене с направлением дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

При новом рассмотрении дела суду следует учесть изложенное рассмотрев дело в строгом соответствии с нормами процессуального и материального права.

Руководствуясь статьями 387, 388, 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации

определила:

решение Каневского районного суда Краснодарского края от 20 декабря 2011 г. и определение судебной коллегии по гражданским делам Краснодарского краевого суда от 7 февраля 2012 г. в части отказа в иске о взыскании расходов на аренду автомобиля отменить, дело в указанной части направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции Председательствующий Судьи

Топ-10 самых нелепых судебных споров в России

Жительница США Стелла Либек в 1992 году пролила на себя горячий кофе из McDonald’s, в результате чего получила сильные ожоги. Впоследствии ей пришлось долго лечиться и даже пересаживать кожу. Либек попыталась договориться с рестораном компенсировать ей $18 000 расходов на лечение, но ей предложили лишь $800. Тогда женщина наняла адвоката и обратилась в суд, где присяжные признали McDonald’s на 80% виновным в случившемся (остальные 20% вины лежали на самой заявительнице). В итоге пострадавшей присудили $160 000 компенсации за лечение и $480 000 штрафа. Позже стороны пришли к мировому соглашению, по которому McDonald’s выплатил Либек около $600 000 (точная сумма не разглашается). Это дело стало настолько популярным и обсуждаемым, а СМИ так извратили его факты, что с 2002 по 2007 год в США даже присуждалась премия Стеллы «The TRUE Stella Awards» за самый нелепый судебный иск. И хотя в России такой премии нет, мы собрали достойных претендентов.

Хамство в McDonald’s

Возможно, именно дело Либек вдохновило многих россиян на судебные тяжбы с McDonald’s. Но самым необычным из них стал спор Алексея Канивца. По его словам, весь 2010 год работники McDonald’s совершали хулиганские действия: оскорбительно обращались с посетителями, отказывали в обслуживании, кидались стаканчиками. Канивец был возмущен таким хамским поведением и подал к компании иск на 1 млн руб., но Тверской суд Москвы отказал («Посетитель «Макдоналдса» не получил ни извинений, ни 1 млн рублей»).

Зубная паста с водой

Житель приморского города Фокино Вадим Кандаков в январе 2013 года купил тюбик с зубной пастой Blend-a-Med, из которого внезапно потекла вода. Тогда мужчина подал иск на 15 млрд руб. к крупной американской компании Procter & Gamble за бракованную зубную пасту. Он уверял, что «испытал громадные нравственные страдания», был настолько шокирован и травмирован, что в тот день даже не смог почистить зубы. «В результате допущенного ответчиком существенного обмана у истца появились периодические нарушения сна, внутренняя неуверенность перед наглым беспределом, отчаяние от умышленного обмана. В связи с его переживаниями (отсутствие человеческого настроения, высокая степень депрессии, тяжелое внутреннее чувство безразличия) он был периодически отвлечён от обычных занятий (чтение литературы, посещение мест культурного отдыха и развлечений)», – говорится в иске. Но Головинский суд Москвы эти аргументы не убедили, и 2 апреля 2013 года он принял решение об отказе (№ 2-1488/2013).

Ущерб балансу вселенной

В 2005 году NASA запустило космический зонд Deep Impact, который должен был специально столкнуться с кометой и взять пробы вещества после ее взрыва. Российского астролога Марину Бай это возмутило – по ее мнению, такая деятельность нанесла «ущерб балансу вселенной» и является «террористическим актом против мироздания». Поэтому Бай предъявила иск к NASA, потребовав компенсацию в $200 млн. Пресненский суд Москвы принял дело к своему производству, но 8 ноября 2005 года отклонил требование астролога. Мосгорсуд подтвердил законность этого решения.

Некачественное отпевание

Екатеринбургского правозащитника Алексея Конева в 2008 году не устроило, как в церкви отпели его покойного дядю: «Отпевание происходило сразу в массовом количестве, то есть сразу нескольких покойных. В моем понимании отпевание должно происходить индивидуально для каждого». Конев рассудил, что деньги за отпевание – 380 руб. – с него взяли, а услугу оказали некачественно, и обратился в суд с иском о защите прав потребителя. Конев также настаивал, что в церквях, как и в магазинах, должен быть уголок потребителя с информацией о перечне религиозных услуг, их описанием и ценами. Верх-Исетский суд Екатеринбурга 16 мая 2008 года с этим не согласился, поскольку деятельность церкви не считается предпринимательством, а все поступающие от прихожан деньги являются добровольными пожертвованиями.

Актуальные темы Курьезы российских судов – рассказывают юристы

17 лет в засаде

В 1993 году милиционер из Санкт-Петербурга Андрей Пугин устроил засаду в квартире, хозяин которой был найден мертвым, чтобы поймать преступника. Приказ о засаде, видимо, забыли отменить, и Пугин продолжал ждать убийцу на протяжении многих лет. Со временем он перевёз в эту квартиру гражданскую жену, у них родился сын, семья сделала ремонт и добросовестно оплачивала коммунальные платежи. Спустя 17 лет Пугин обратился в суд с целью получить право собственности на бесхозяйное жильё – ведь за всё время, кроме его семьи, никто не воспользовался невостребованным имуществом. Несмотря на все аргументы заявителя, Ленинский районный суд Санкт-Петербурга 3 июня 2010 года в иске отказал: у него не было оснований полагать, что Пугин владел квартирой открыто, так как он не поставил в известность жилищно-эксплуатационные органы, а оплату налога на имущество за умершего суд расценил как сокрытие от налоговой сведений о смерти налогоплательщика (№ 2-1075/2010).

Мытье по расписанию

Пенсионерка из Кемерова в 2008 году подала в суд на соседей по коммуналке, мать и её сына, которые слишком долго принимают ванну. Заводской районный суд Кемерова не только принял иск к производству, но и удовлетворил его, установив для жильцов одной из квартир предельное время для мытья в 20 минут. Как судебные приставы проверяют исполнение этого решения, неизвестно.

Компенсация за отупение

Директор московского PR-агентства Роман Масленников проанализировал влияние телевидения на собственный интеллект и понял: если он не смотрит телевизор хотя бы 30 минут в день, у него ухудшается настроение, снижается аппетит и нарушается обмен веществ. Таким образом, Масленников испытывает зависимость от ежедневного просмотра передач. При этом после таких просмотров уровень интеллекта москвича, по его словам, значительно упал, мыслительные процессы затормозились, а память резко ухудшилась. Масленников решил не оставлять это как есть и в ноябре 2016 года подал в суд иск к ФГУП ТТЦ «Останкино» с требованием 988 000 руб. компенсации. Он также попросил суд обязать «Останкино» информировать зрителей о вреде здоровью, который могут причинить телепрограммы. Останкинский районный суд принял иск, а затем 10 января 2017 года прекратил производство по делу (№ 02-6756/2016).

Масленников также пытался в 2016 году отсудить 1 млн руб. у «Яндекса» за плохие новости, от которых он облысел, и обязать компанию проверять заголовки перед публикацией. Но и тут москвича ждала неудача – Хамовнический суд Москвы отказал в удовлетворении этого иска (см. «Облысевший интернет-пользователь не смог отсудить у «Яндекса» 1 млн рублей»).

Раздел кота

Жительница Нижнего Новгорода в конце 2017 года обратилась в суд с требованием к бывшему мужу вернуть кота из незаконного владения. Женщина указала, что она приобрела кота породы метис за 10 000 руб. в Великом Новгороде еще до знакомства с мужем, а значит, является его хозяйкой. Экс-муж удерживает питомца без каких-либо правовых оснований, при этом не обеспечивает должного ухода за животным – пару лет назад ветеринар диагностировал у кота ряд заболеваний, в том числе аллергию. Добиться согласия мужа вернуть кота женщина пытается уже год.

Муж истицы рассказал, что именно он купил кота и произошло это задолго до брака. Однако год назад кот умер из-за многочисленных болезней.

В итоге стороны просто не пришли на заседание, и Ленинский районный суд г. Нижний Новгород оставил заявление без рассмотрения.

Месть за нелюбовь

Житель Екатеринбурга в 2004 году решил через суд вернуть все подарки, которые он сделал своей возлюбленной, не ответившей ему взаимностью: хозяйственную сумку, коробку конфет «Птичье молоко», цветы азалии (два горшка), именную кружку, шоколадку 100 г с орехами, 3 кг желтых бананов, 300 г печенья «Сладкоежка», большое красное яблоко, четыре желтых яблока, кварцевые часы, значок вуза в виде ромбика, градусник «Рыбка», две почтовые открытки и семь жёлтых полуботинок. Ответчик заявила, что все продукты она давно съела, а семь жёлтых изношенных мужских полуботинок отдала малоимущим соседям.

Орджоникидзевский районный суд Екатеринбурга 2 июля 2004 года в удовлетворении иска отказал, поскольку истец не обговаривал с ответчиком каких-либо условий.

Дело № Обмани меня: топ-10 самых известных мошенников

Отрешение президента от должности

Пенсионер Николай Суворов 11 марта 2016 года подал иск в Арбитражный суд Саратовской области с требованием отстранить от должности главу Кремля «как врага народа, друга олигархов и чиновников, за разграбление России и обнищание российского народа, за разбогатение чиновников, банкиров, миллиардеров-грабителей».

Суд отметил, что не может «вмешиваться в деятельность президента», а глава государства обладает полномочиями, которые делают невозможным его привлечение к уголовной ответственности. В связи с этим дело было прекращено.

***

В статье использованы материалы Института верховенства права, интернет-изданий Lenta.ru, «Российская газета», ИА «РИА Новости», Newsru.com, РБК , РАПСИ, «Газета.ru», «Ведомости», а также других открытых источников.

Анализируя результаты деятельности Конституционного Суда РФ в минувшем году, представленные в Обзоре практики, хотелось бы обратить внимание на три существенных момента, характеризующих положение этого органа в правовой и политической системе России: долгосрочные тенденции конституционно-судебной практики; наиболее значимые для правоприменения дела, а также вопросы кадрового состава Суда.

Тенденции практики

Анализ практики КС РФ демонстрирует, на мой взгляд, три основные тенденции.

Первая – продолжающийся рост количества постановлений. Если в 2017 г. было принято 40 постановлений, и это стало заметным событием на фоне 28 постановлений 2016 г., то в 2018 году их уже 47. Таким образом, прирост составил 17,5% (в 2017 г. – 42,86%).

Отмечу, что такой рост не связан с увеличением числа обращений в Суд: с 2013 г. оно колеблется в диапазоне от 14 до 16 тыс. и в 2018 г. составило немногим более 15 тыс1.

Думается, это также не свидетельствует о повышении продуктивности КС, поскольку общее количество наиболее значимых решений – постановлений, определений с позитивным содержанием и отказных определений, подготовленных по итогам предварительного изучения обращения конкретным судьей, – не демонстрирует аналогичной тенденции к существенному росту (2013 г. – 161; 2014 г. – 222; 2015 г. – 158; 2016 г. – 125; 2017 г. – 128; 2018 г. – 132)2.

Вместе с тем обращает на себя внимание следующее обстоятельство. Одновременно с ростом количества постановлений сильно сократилось количество определений КС с позитивным содержанием, что свидетельствует о возможном изменении подхода Суда к работе с обращениями.

Эта разновидность решений порождена практикой 2000-х гг., возникшей не без влияния политических причин3. По значимости для правовой системы определения с позитивным содержанием принято помещать между обычным отказом в рассмотрении обращения (низкая значимость) и постановлением по существу заданного заявителем вопроса (высокая значимость)4. В них высшая судебная инстанция выражает отношение к спорной правовой норме и формулирует общеобязательные правовые позиции на промежуточной стадии конституционного судебного процесса – при решении вопроса о том, принимать ли обращение к рассмотрению с последующим вынесением постановления либо отказать.

У определений с позитивным содержанием существуют недостатки юридического плана: отсутствие законодательного регулирования статуса, а также то, что в них далеко не всегда определяется дальнейшая судьба дела заявителя. Получив такое определение, заявители нередко сталкиваются с трудностями при пересмотре дел в судах по новым обстоятельствам5.

Максимальное количество определений с позитивным содержанием – 81 – было вынесено в 2006 г. В том же году было принято наименьшее количество постановлений за всю историю КС РФ – всего 10. А в 2018 г. их меньше, чем когда-либо, – 56.

Не исключено, что в дальнейшем Суд сведет случаи использования этой разновидности решений к минимуму, окончательно заместив их более эффективными с точки зрения конституционно-правовой защиты постановлениями. Данный вопрос – полностью в сфере усмотрения КС.

Вторая тенденция – уменьшение доли дел, рассмотренных в режиме слушания (открытое, а как теоретически возможный вариант – и закрытое судебное заседание с участием сторон и других лиц или устный процесс). Абсолютное большинство постановлений 2018 г. – 37 (78,72%) – вынесено без слушания, т. е. по итогам исследования документов (письменный процесс), и только 10 (21,28%) – после открытых судебных заседаний. В первые четыре года существования письменного процесса (2011–2014 гг.) отдавалось предпочтение слушаниям. Так, ситуация 2013 г. выглядит почти зеркальной: из 30 постановлений 23 (76,67%) вынесено по итогам устного процесса и всего 7 (23,33%) – после письменного.

Согласно Федеральному конституционному закону от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» Суд правомочен рассматривать дела без слушания, если придет к выводу о том, что вопрос может быть разрешен на основании содержащихся в ранее принятых постановлениях правовых позиций и проведение слушания не является необходимым для обеспечения прав стороны (ч. 1 ст. 47.1). То есть наличие сложившейся конституционно-судебной практики по теме обращения вполне способно быть фактором, влияющим на отбор дел для рассмотрения по существу и предопределяющим письменный режим судебного разбирательства.

Сокращение количества открытых судебных заседаний также сопряжено с тем, что в 2018 г. Суд рассматривал по большей части рутинные, не эксклюзивные дела и в целом не стремился позиционировать себя как явного игрока на политическом поле.

Третья тенденция связана с типами резолюций в постановлениях. Сейчас КС гораздо чаще, чем после возобновления деятельности в 1995 г., дает проверяемым правовым нормам конституционно-правовое толкование вместо того, чтобы признавать их неконституционными. Такие решения адресованы не законодательным, а правоприменительным органам, поскольку корректируют не содержание правовых норм, а практику их применения.

В частности, из 47 постановлений 2018 г. 26 (55,32%) – это постановления о выявлении конституционно-правового смысла норм, 17 (36,17%) – о признании норм неконституционными, два (4,26%) – о признании норм конституционными и еще два (4,26%) заключают в себе «расщепление» нормы, то есть объявляют ее в чем-то конституционной, а в чем-то – неконституционной. Для сравнения: в 1999 г. по делам нормоконтроля было принято 15 постановлений, и в 10 из них (66,67%) содержатся резолюции о неконституционности, в трех (20%) нормам дано конституционно-правовое истолкование, в двух (13,33%) признано соответствие Конституции РФ. Если учесть и все 10 определений с позитивным содержанием, принятых в тот же период, то количество решений КС 1999 г. о неконституционности норм возрастет до 80%.

В информационных документах Суда утверждается, что теперь «российское конституционное правосудие более гибко, чем прежде, воздействует на правовую систему, предпочитая простой дисквалификации подвергающихся проверке законоположений корректировку их применения посредством выявления конституционно-правового смысла соответствующих законоположений» и «оптимальным и в перспективе преобладающим способом разрешения конституционно-правового спора является конституционно-правовое истолкование рассматриваемых нормативных положений». Это произошло после вступления в силу поправок в Федеральный конституционный закон «О Конституционном Суде Российской Федерации» (Федеральный конституционный закон от 28 декабря 2016 г. № 11-ФКЗ), узаконивших возможность принятия Судом таких решений и регламентировавших их правовые последствия для правоприменителей.

Среди юристов бытует мнение, что Суд все чаще выступает в роли кассационной судебной инстанции, а не «негативного законодателя», каким он задумывался изначально. Переориентация КС РФ на сферу правоприменения вряд ли объяснима какой-то одной, тем более формальной (законодательные изменения) причиной. Среди таковых, на мой взгляд, может быть нежелание или даже невозможность для Суда эффективно воздействовать на законодателя в условиях недемократического политического режима, а равно конкуренция с Верховным Судом РФ за место интеллектуального центра, где вырабатываются правовые позиции по конкретным делам.

Наиболее значимые правовые позиции

В постановлениях минувшего года чаще всего затрагивались вопросы частного права (16 постановлений), публично-правовая тематика (14), вопросы трудового права и социальной защиты (11) и уголовного права и уголовного процесса (6).

На мой взгляд, наиболее интересными представляются следующие постановления.

В сфере частного права: Постановление от 20 июня 2018 г. № 25-П. В Суд обратилась семейная пара, желавшая, но не сумевшая оформить усыновление из-за диагноза жены. Ребенок был рожден родной сестрой жены от биологического материала мужа. Сразу после рождения сестра отказалась от ребенка; тот жил и воспитывался в семье заявителей. Препятствием к усыновлению стали положения СК РФ и утвержденного Правительством РФ перечня заболеваний, при наличии которых усыновление невозможно. Конституционность этих положений была оспорена в Суде.

Правовые нормы были признаны неконституционными в той мере, в какой они позволяют отказывать в усыновлении ребенка, в силу уже сложившихся семейных отношений проживающего с лицом, инфицированным ВИЧ и гепатитом С, если из установленных судом обстоятельств в их совокупности следует, что усыновление позволяет юридически оформить эти отношения и отвечает интересам ребенка.

Это решение Суда значимо с точки зрения конституционно-правового развития. В нем подспудно затрагивается важная социальная проблема необоснованной дискриминации людей с некоторыми заболеваниями в семейных правоотношениях. Напомню, что ранее КС уже признавал неконституционными законодательные барьеры для ВИЧ-положительных иностранных граждан, семьи которых постоянно проживают в России7, а также для тех, кто был болен опасным инфекционным заболеванием, но излечился8. Таким образом, в будущем с помощью КС вполне можно добиваться аккуратной корректировки законов, ущемляющих в правах указанные категории людей.

Отмечу, что упомянутое постановление уже воспринято правоприменительной практикой: усыновление заявительнице разрешено. Ведется работа над законодательным учетом правовой позиции Суда9. Однако не стоит забывать, что в силу прямого действия решения КС оно обязательно во всех делах со схожими фактическими обстоятельствами до внесения изменений в законы.

В сфере публичного права: Постановление от 6 декабря 2018 г. № 44-П. Разбирательство было инициировано главой Ингушетии Юнус-Беком Евкуровым. Он просил Суд подтвердить конституционность республиканского закона, утвердившего Соглашение об установлении границы с Чечней, а также признать действующим само Соглашение. Ранее КС Ингушетии признал эти документы противоречащими республиканской Конституции, в частности потому, что решение о границе было принято без референдума. Все это происходило на фоне массовых протестов в Ингушетии граждан, выступавших против Соглашения. Просьба Евкурова была удовлетворена. Суд занял позицию, что КС Ингушетии не был правомочен рассматривать данное дело, а закон об утверждении Соглашения, как и само Соглашение, не противоречит Конституции РФ, является действительным и общеобязательным.

Отмечу, что в 2013 г. похожая история произошла с Законом Челябинской области о транспортном налоге. КС оставил Закон в силе после того, как его нуллифицировал областной Уставный суд. Вскоре тот был упразднен.

В соответствии с Федеральным конституционным законом от 31 декабря 1996 г. № 1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации» КС РФ и региональные конституционные (уставные) суды не образуют централизованной системы. Каждый из них функционирует сам по себе. КС РФ не вправе пересматривать решения последних. Однако, по сути, именно так и произошло. В этом состоит главное противоречие смысла постановления.

К тому же оно не предполагает применения в обычной практике и имеет скорее политическое значение. Вместе с тем у региональных властей, по тем или иным причинам недовольных решениями собственных конституционных (уставных) судов, может создаться искушение поступить похожим образом и фактически преодолеть их «с помощью» КС РФ, что едва ли стоит приветствовать.

В сфере трудового права и социальной защиты: Постановление от 25 октября 2018 г. № 38-П. Четверо заявителей столкнулись с ограничительным подходом судов к определению размера компенсации за неиспользованный отпуск. Хотя ТК РФ прямо устанавливает, что при увольнении работнику выплачивается компенсация за все неиспользованные отпуска, их дела были решены иначе. Со ссылкой на Конвенцию МОТ № 132 «Об оплачиваемых отпусках», а также на положения ТК РФ о сроках обращения в суд было указано, что компенсация выплачивается только за период в 21 месяц, предшествовавший дню увольнения.

КС РФ выявил конституционно-правовой смысл спорных норм: работнику может быть присуждена компенсация за все неиспользованные отпуска независимо от времени, прошедшего с момента окончания года, за который полагался отпуск. Но при этом работник должен обратиться в суд с соответствующим требованием в срок, установленный законом.

В данном деле помимо прочего было скорректировано неверное понимание судами положения Конвенции МОТ № 132 о предельном сроке использования отпуска. Оно имеет отношение к тем, кто продолжает трудиться, но не к тем, кто увольняется или уже уволен. Иное понимание Конвенции теперь невозможно.

Ожидаемый положительный эффект от постановления заключается, на мой взгляд, в единообразном подходе судов к определению размера компенсации за неиспользованные отпуска, исключающем произвольные ограничения вопреки положениям ТК РФ.

Вместе с тем вывод КС не предопределяет стопроцентное удовлетворение всех заявленных требований о компенсации. В постановлении отмечено, что таковую непозволительно рассматривать «как правомерный способ накопления, в том числе по обоюдному согласию работника и работодателя, причитающихся работнику отпусков полностью либо частично с целью последующего (при увольнении работника) получения денежной компенсации за них». Суды общей юрисдикции сориентированы на учет всех фактических обстоятельств конкретного дела, чтобы оценить обоснованность таких требований.

В сфере уголовной юстиции: Постановление от 25 апреля 2018 г. № 17-П. Запрос о проверке конституционности примечания к ст. 264 «Нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств» УК РФ, определяющего, кого считать находящимися в состоянии опьянения, исходил от Ивановского областного суда. В его производстве находилось уголовное дело водителя, скрывшегося с места ДТП и явившегося с повинной спустя год после этого события, унесшего жизни двух людей. Подтвердить факт алкогольного опьянения водителя, а следовательно, привлечь его к более тяжкой ответственности при таких обстоятельствах невозможно.

КС установил, что действующие правила содержат пробел, создающий преимущества тем, кто неправомерно скрывается с места ДТП. Пункт 2 примечаний к ст. 264 УК РФ был признан не соответствующим Конституции РФ. Это единственное постановление Суда 2018 г. по теме уголовной юстиции с резолюцией такого типа.

Рассматриваемое постановление интересно, на мой взгляд, своими правовыми последствиями. Суд отвел федеральному законодателю год на то, чтобы ликвидировать лазейку, позволяющую нетрезвым водителям избегать адекватной квалификации их действий. Что касается правоприменительной практики, то в течение этого срока и впоследствии судам предписано поступать единообразно и не признавать виновников ДТП с тяжкими последствиями находившимися в состоянии опьянения на основании косвенных доказательств, например свидетельских показаний (что до этого не было редким). Указанное постановление ориентирует законодателя и правоприменителей на соблюдение такого аспекта принципа правовой определенности, как nullum crimen, nulla poena sine lege (нет преступления – нет наказания без указания на то в законе).

Поправки в УК РФ и КоАП РФ, криминализующие оставление места ДТП с жертвами, в настоящее время рассматриваются Федеральным Собранием10.

Из пяти определений с позитивным содержанием наиболее примечательным в силу его тематики считаю Определение от 15 октября 2018 г. № 2514-О.

Документ касается состава правонарушения, введенного в КоАП РФ (ч. 4 ст. 5.26) антитеррористическим «пакетом Яровой» (Федеральный закон от 6 июля 2016 г. № 374-ФЗ).

Суд уточнил, что нельзя привлечь к ответственности по указанной норме за один лишь факт неуведомления властей о продолжении деятельности религиозной группы, что произошло в отношении заявителя. Судам общей юрисдикции следует учитывать всю совокупность обстоятельств совершенного правонарушения, а также ранее сформулированные позиции КС о признаках миссионерской деятельности.

Осторожный подход КС к спорным законоположениям из «пакета Яровой» вкупе с неопределенным статусом решений Суда данного вида не позволяет утверждать о будущем широком и эффективном применении этих правовых позиций.

Состав Суда не претерпел изменений

В минувшем году Суд работал в составе, не изменившемся с 2016 г. и включающем 16 судей. Правом предлагать Президенту РФ кандидатуры на вакантные должности судей для внесения в Совет Федерации (свободны три судейских кресла) до сих пор не воспользовался никто из уполномоченных субъектов (члены Совета Федерации, депутаты Госдумы ФС РФ, законодательные (представительные) органы субъектов РФ, высшие судебные органы, федеральные юридические ведомства, всероссийские юридические сообщества, юридические научные и учебные заведения).

На пост председателя в январе был переназначен Валерий Зорькин, возглавляющий Суд непрерывно с 2003 г. (для председателя Суда с 2010 г. не существует возрастного предела).

Одним из двух заместителей председателя в декабре, за месяц до 70-летия, вновь стала Ольга Хохрякова, занимающая эту должность с 2008 г. Это стало возможным после внесения поправок в Федеральный конституционный закон «О Конституционном Суде Российской Федерации» (Федеральный конституционный закон от 29 июля 2018 г. № 1- ФКЗ), позволивших заместителям председателя не уходить в отставку дольше, чем обычным судьям, – до достижения 76, а не 70 лет.

Тенденции, наблюдаемые в кадровом составе КС РФ, свидетельствуют о том, что Суд в нынешнем виде полностью устраивает политические власти. Не видно предпосылок ни к восполнению вакантных мест судей, ни к упразднению Суда как самостоятельного института судебной власти, о чем время от времени возникают предположения. Федеральным конституционным законом от 4 июня 2014 г. № 9-ФКЗ в Федеральный конституционный закон «О Конституционном Суде Российской Федерации» были внесены изменения, разрешающие Суду неопределенно долго функционировать в минимально допустимом составе из 13 судей. Если ничего не произойдет, этот вопрос вряд ли станет актуальным ранее ноября 2021 г., когда одному из 13 оставшихся к тому времени судей исполнится 70 лет.

1 См.: Статистика обращений в КС по годам (http://www.ksrf.ru/ru/Petition/Pages/StatisticNew.aspx).

2 Подсчеты автора с использованием СПС «КонсультантПлюс».

5 См., например: Апелляционное определение Верховного суда Республики Мордовия от 13 марта 2014 г. по делу № 33-450/2014.

6 Источник данных: система расширенного поиска решений КС РФ //http://www.ksrf.ru/ru/Decision/Pages/extsearch.aspx

7 Постановление от 12 марта 2015 г. № 4-П; Определение от 2 апреля 2015 г. № 727-О.

8 Постановление от 20 октября 2016 г. № 20-П.

Талипова, А. З.
Полный текст документа:

Талипова А. З.

студентка Института права БашГУ

Д-5-D

Роль судебной практики в гражданском судопроизводстве России

Вопрос о роли и значении судебной практики ставился учеными-правоведами еще в преддверии судебной реформы в Российской Федерации. Не потеряла актуальности данная проблема и в наши дни.

Значительное влияние на отношение к судеб­ной практике в России имеет процесс сближения двух правовых систем — англо-американской и кон­тинентальной. В настоящее время в странах состя­зательной системы правосудия наблюдается тен­денция возрастания роли закона, а в континенталь­ной — роли судебного прецедента. Как справедливо отметил В.Ф. Яковлев, в США и Англии в значи­тельной степени прецеденты, ранее сложившиеся, вытесняются статутными положениями, положе­ниями законов, а с другой стороны, в Европе, на­пример, в Германии, в германской правовой систе­ме роль прецедентов возрастает. Судьи теперь вы­ступают не только в роли сотворца права, т.е. участвуют не в создании законов, но и в создании и формировании права. Отсюда повышается роль де­ятельности судов значение их деятельности для формирования правовой системы.

ГПК РФ дает дополнительные основа­ния для признания судебной практики в качестве источника права. В частности, современное граж­данское процессуальное законодательство в каче­стве основания жалобы (представления) на опреде­ление Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации и Воен­ной коллегии Верховного Суда, вынесенные в над­зорном порядке, указывает «нарушение судебной практики» (ч. 3 ст. 377 ГПК). Указание на наруше­ние единства судебной практики является обяза­тельным элементом содержания надзорной жалобы или представления (ч. 2 ст. 378 ГПК). При этом ле­гального понятия «единства судебной практики» не дается.

Полагаем, что решения Конституционного Суда РФ, постановления Пленума Вер­ховного суда РФ, могут рассматриваться в качестве источников гражданского процес­суального права, в связи с чем проанализируем их правовую природу.

При всей очевидности того факта, что Конституционный Суд РФ (далее — КС РФ) является важной составляющей государственно-правовой действительности России, в том числе в обеспечительном механизме прав и свобод человека и гражданина, в науке отсутствует единое мнение по поводу правовой природы решений КС РФ; весьма дискуссионным остается вопрос о том, являются ли эти решения источниками российского права, а, в частности, гражданского процессуального права.

Так, по мнению С.А. Авакьяна КС РФ «вы­ступает в роли второго законодателя». Б.С.Эбзеев рассматривает решения Конституци­онного Суда как источники права, формулирующие конституционно-правовые прецеденты.

В науке существует и противоположная точка зрения. Возражая против признания судебных ак­тов источниками права, В.С. Нерсесянц пишет, что решение судебного органа о несоответствии рас­сматриваемого нормативно-правового акта Кон­ституции, закону — лишь основание для отмены этого акта компетентным правотворческим орга­ном, а не сама отмена.

Оригинальную, но не бесспорную позицию по рассматриваемому вопросу занял О.Ю. Котов. Изу­чив юридическую природу решений КС РФ, касающихся гражданского процес­суального законодательства, он делает вывод о том, что решения КС РФ не являются источниками права, но они наделяются Конститу­цией общеобязательной силой вследствие того, что являются ее самостоятельным продолжением.

Мы полагаем, что решения КС РФ являются источниками права, и, в частности, такой отрасли, как гражданское процессуальное право. Признавая ту или иную норму неконституционной, КС РФ лишает ее юри­дической силы (ст. 79 «О Конституционном Суде РФ»), а значит, от­меняет ее. Следовательно, соответствующее решение КС РФ не лишено свойств нормативного акта, направленного, как известно, на установление, изменение либо отмену правовых норм или на изменение сферы их действия. Однако, несмотря на то, что в деятельности КС РФ данный способ конституционного контроля является преобла­дающим, его нельзя рассматривать в качестве единственного канала воздействия на процесс воплощения в жизнь конституционных пред­писаний, их конкретизации в текущем законодательстве. Осуществляя конституционный контроль и давая официальное, обязательное для всех субъектов права толкование положений Кон­ституции РФ, а также обеспечивая конституционализацию отрас­левого законодательства в порядке конституционного истолкова­ния отдельных его норм и институтов, КС РФ неизбежно выступает и в качестве «положительного законодателя», что имеет особое значение, в час­тности, в условиях установленного самой Конституцией весьма «жесткого» порядка ее пересмотра и внесения конституционных поправок, несовершенства законодательства переходного периода. Очевидно, что здесь речь идет не о праве законодательной инициа­тивы, которым КС РФ наделен в соответствии с ч. 1 ст. 104 Конституции РФ, а о возможности КС РФ совершенствовать смысл конституционных положений по­средством официального толкования, выносить решения, факти­чески развивающие, преобразующие содержание отдельных норм Конституции без изменения ее текста.

К тому же решения, принимаемые КС РФ, общеобяза­тельны, причем не только для сторон по конкретному делу, но и для всех других субъектов права. Выработанная в нем правовая пози­ция становится нормативом, которым в обязательном порядке должны руководствоваться другие органы государственной власти, должностные лица при разрешении вопросов на основе ак­тов, содержащих положения аналогичные признанным неконсти­туционными нормам. Такой характер решений КС РФ имеет законодательное закрепление (ч.2.ст. 87 ФКЗ «О Конституционном Суде РФ»).

Необходимо отметить, что анализ правовых позиций КС РФ по во­просам доказывания в гражданском судопроизвод­стве показывает, что в своих постановлениях он либо формирует принципиально новую позицию, либо применяет метод расширительного толкова­ния, состоящий в распространении на новое дело ранее сформулированной правовой позиции, что влечет расширение объема и формирование новой правовой позиции.

Так, примером расширительного толкования явля­ется Постановление КС РФ от 27 апреля 2001 г. № 7-П по делу о конституционно­сти ряда положений Таможенного кодекса Российс­кой Федерации. Это постановление распространи­ло на таможенные правоотношения действие пра­вовой позиции, сформулированной КС РФ в Постановлении от 25 января 2001 г. по делу о проверке конституционности положения пункта 2 статьи 1070 Гражданского кодекса РФ, в соответствии с которой к основаниям ответствен­ности, исходя из общего состава правонарушения, относится вина, если в самом законе прямо и не­двусмысленно не установлено иное. На основании этого в Постановлении от 27 апреля 2001 года сфор­мулирована правовая позиция по вопросу распре­деления обязанностей по доказыванию в делах, воз­никающих из таможенных правоотношений. «Ре­шая вопрос о распределении бремени доказывания вины, законодатель вправе — если конкретный со­став таможенного правонарушения не требует ино­го — освободить от него органы государственной власти при обеспечении возможности для самих субъектов правонарушения подтвердить свою неви­новность. По смыслу оспариваемых положений Та­моженного кодекса РФ, пред­приятия, учреждения и организации, а также лица, занимающиеся предпринимательской деятельно­стью без образования юридического лица, не могут быть лишены возможности доказать, что наруше­ние таможенных правил вызвано чрезвычайными, объективно непредотвратимыми обстоятельствами и другими непредвиденными, непреодолимыми для данных субъектов таможенных отношений пре­пятствиями, находящимися вне их контроля…» (п. 1.1). Кроме того, в рассматриваемом Постанов­лении КС РФ было обращено специальное внимание на необходимость соблюде­ния принципа обязательности доказывания факти­ческих обстоятельств дела независимо от распреде­ления бремени доказывания. Отметим, что правовые позиции, сформулированные по во­просам вины и порядке ее доказывания, впослед­ствии были распространены и на правоотношения, возникающие в исполнительном производстве, неоднократно использовались в практике Консти­туционного Суда РФ.

Перечень аналогичных примеров можно было бы увеличить.

Таким образом, правовые позиции КС РФ подлежат обязательному применению при рас­смотрении соответствующих дел. Сам КС РФ в своих решениях неоднократно ссыла­ется на ранее сформулированные правовые пози­ции, в том числе относительно доказывания и дока­зательств. В этом смысле Постановление КС РФ можно рассматривать в качестве судебного прецедента. Поэтому нельзя согласиться с мнением, что только постановления КС РФ о признании акта неконституци­онным можно рассматривать в качестве источника гражданского процессуального права.

Неоднозначное отношение к судебной практи­ке в официальной доктрине и правовой реальности вызвало теоретическое обсуждение вопроса о пра­вовой природе руководящих разъяснений Пленума Верховного Суда РФ (далее – ВС РФ). По этой проблеме были высказа­ны различные точки зрения. Одни авторы полага­ют, что руководящие разъяснения Пленума не мо­гут сравниваться с подзаконными нормативными актами, они лишь разъясняют то, что содержится в тех нормах права, которым посвящено данное по­становление, и осуществляют судебное толкование, но не нормотворчество, оказы­вают огромное влияние на все направления судеб­ной практики и вместе с тем дают материал для из­дания новых законов. Двойственную оценку характера и значения постановлений Пленума Верховного Суда можно найти в работах Н.Н.Вопленко, П.Я.Трубникова, А.Т.Боннера. Так, А.Т.Боннер, признавая, что Пле­нум ВС РФ в известной мере занимается нормотворчеством, в то же время не относит его по­становления к источникам права и характеризует их как «своеобразный заменитель нормативного акта». Другие авторы исходят из того, что разъяснения Верховного Суда имеют нормативный характер. Та­кую точку зрения отстаивали С.И.Вильяновский, А.Ф.Клейнман, В. В. Лазарев, С.Л.Зивс, Ю.Х.Кал­мыков и др.

Однако практическое применение постановлений Пленума судами об­щей юрисдикции позволяет нам отметить их импе­ративную силу для судов. Обязательность обусловлена тем, что в случае игнорирования постановления Пленума, решение суда может быть отменено вышестоящей судебной инстанцией. В таких случаях судебная практика постановлений Пленума ВС РФ служит для судов источником права в силу обязательности ее применения при рассмот­рении дел7. В качестве примера можно привести по­становление Пленума ВС РФ от 18 но­ября 1992г. «О судебной защите прав военнослужа­щих от неправомерных действий органов военного управления и воинских должностных лиц». Отраслевое законодательство в тот период не определяло суды, компетентные рассматривать жалобы воен­нослужащих на действия органов военного управле­ния и воинских должностных лиц, и порядок рас­смотрения подобных жалоб. Пробел о подсудности и порядке разрешения таких дел устранил Пленум данным постановлением, выработав правоположение о том, что каждый военнослужащий имеет право обжаловать указанные действия в военные суды, которые рассматривают дела по жалобам во­еннослужащих применительно к правилам, уста­новленным в гражданском судопроизводстве. Это постановление, по нашему мнению, явля­ется источником права, так как положило начало функционирования в Вооруженных Силах РФ су­дебной защиты военнослужащих. Впервые были поставлены под судебный контроль действия и ре­шения органов военного управления, военные суды наделены компе­тенцией рассматривать гражданские дела по жало­бам военнослужащих, и был определен порядок судопроизводства для дел данной категории.

Таким образом, можно сделать сле­дующий вывод, что правоположения, содержащиеся в постановлениях Пленума ВС РФ, есть специфические судейские нормы, а постановления Пленумов — источники гражданского процессуаль­ного права. При этом надо учитывать специфику судебных (судейских) норм по сравнению с право­выми нормами, закрепленными в нормативных ак­тах. Она обусловлена местом актов судебных орга­нов в системе источников права. Постановления высших судебных органов носят подзаконный ха­рактер. Интересно в этом отношении замечание Р. Давида, который отмечает два различия между нормами, выработанными судебной практикой, и нормами, установленными законодателем. Первое он связывает с тем, что судебная практика действует в рамках, установленных для права законодателем, тогда как деятельность самого законодателя состо­ит именно в установлении этих рамок. Второе — правовая норма, созданная судебной практикой не имеет того авторитета, которым обладают законо­дательные нормы. Первое отличие можно при­знать справедливым и для российской правовой си­стемы. В отношении второго следует отметить, что вопрос об авторитете норм решать однозначно нельзя, поскольку современное законодательство России содержит немало норм, которые не находят применения на практике, в то время как судебные нормы отражают потребности правоприменения, а не основаны только на авторитете власти.

Относительно опубликованной практики ВС РФ по конкретным делам, следует отметить, что она не рассматривалась и не рас­сматривается в качестве источника права, посколь­ку институт судебного прецедента в России не при­знается. Постановления Судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ в боль­шинстве случаев можно рассматривать в качестве прецедентов толкования правовой нормы, основ­ное назначение которых состоит в разъяснении уже существующей нормы права. Они имеют большое значение в обеспечении единства судебной практи­ки.

Весьма немаловажным является рассмотрение влияния практики Европейского Суда по правам человека (далее – ЕСПЧ) на осуществление гражданского судопроизводства России.

5 мая 1998г. Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод 1950 г. вступила в силу в отношении Российской Федерации. Как ука­зано в Федеральном законе о ее ратификации от 30 марта 1998 г. № 58-ФЗ, «Российская Федерация в соответствии со статьей 46 Конвенции признает без специального соглашения юрисдик­цию Европейского Суда по правам человека обяза­тельной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случаях предпола­гаемого нарушения Российской Федерацией поло­жений этих договорных актов, когда предполагае­мое нарушение имело место после их вступления в действие в отношении Российской Федерации». Следовательно, обязательной для России является та часть практики ЕСПЧ, которая фор­мируется при рассмотрении дел с участием России. При этом нельзя отрицать значи­мость для отечественного судопроизводства преце­дентной практики ЕСПЧ, сформиро­ванной без участия России.

Следует отметить, что прецеденты ЕСПЧ становятся ос­новой при решении аналогичных категорий дел, обеспечивают единообразие судебной практики ЕСПЧ и судов других государств, в том числе Российской Федерации. Так, весьма актуальной для отечественного судопроизвод­ства является правовая позиция ЕСПЧ относительно мотивированности решения суда о до­пуске доказательств. Суд отмечает, что хотя нацио­нальный суд имеет определенную свободу при выбо­ре аргументов по конкретному делу и допуске доказа­тельств, представленных сторонами в обоснование своих требований и возражений, он обязан обосно­вать, принятое решение (Постановление по делу Су­оменен против Финляндии от 01 июля 2003 г.).

В заключение отметим, что в настоящее время наблюдается тенденция сближения систем континентального и общего права, о чем свидетельствует то обстоятельство, что проведенный анализ правовой природы постановлений КС РФ, Пленума ВС РФ дает основания считать их источниками гражданского процессуального права. К тому же из соответствующих положений Федерального закона о ратификации Россией Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод следует, что практика ЕСПЧ, формируемая при рассмотрении дел с участием России, также является источником гражданского процессуального права.

См.:Стенограмма научно-практической конференции «Гражданское законодательство России на современном этапе: проблемы и пути развития» от 14 февраля 2002г. // www.privlaw.ru Сайт Исследовательского института частного права.

Авакьян С.А. Конституция России: природа, эволюция, современность. М., 1998. С.206.

См.: Судебная практика. М., 1997. С.3-5.

Котов О.Ю. Влияние решений Конституционного суда России на гражданское судопроизводство. М.,2002. С.56-57.

См.: Хабриева Т.Я. Толкование Конституции Российской Федерации: теория и практика. М.,1998. С.78.

СПС КонсультантПлюс.

См.: Постановление КС РФ от 20 июля 2001г. №13-П «По делу о проверке конституционности положений подпункта 7 пункта 1 статьи 7, пункта 1 статьи 77 и пункта 1 статьи 81 Федерального закона «Об исполнительном производстве».

См.: Определение КС РФ от 22 января 2004г. №38-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Павловой Клавдии Филипповны на нарушение ее конституционных прав пунктом 2 статьи 28 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации», пунктом 5 части первой статьи 448 Уголовно-процессуального кодекса».

См.: Фархтдинов Я.Ф, Источники гражданского процессуального права РФ. Казань, 2001. С.359.

Боннер А.Т. Применение нормативный актов в гражданском процессе. М., 1981. С.149.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Наверх