Куперс

Бухучет и анализ

Залоговые кредиторы

Коллегия по экономическим спорам ВС РФ 6 июня рассмотрит необычное дело: у гражданина, признанного банкротом, есть единственное жилье – квартира, находящаяся в залоге. Залогодержатели этой квартиры заявили свои требования с пропуском срока, не попали в третью очередь реестра требований кредиторов и оказались «за реестром». Вопрос: должна ли квартира войти в конкурсную массу гражданина? Суды трех инстанций решили, что да. Судья ВС РФ И.А. Букина передала жалобу гражданина на рассмотрение Коллегии (Определение от 23.04.2019 № 307-ЭС19-358). Определение лаконичное: доводы заявителя о том, что «зареестровые» кредиторы не вправе претендовать на обращение взыскания на предмет залога, «заслуживают внимания».

Обсуждение этого дела со слушателями магистратуры показало, насколько масштабные проблемы и пласты теории могут быть затронуты. Что происходит с залоговым правом в случае банкротства должника и какое влияние на это право оказывают процессуальные нормы Закона о банкротстве? Что происходит с материальным залоговым правом при банкротстве должника – оно продолжает существовать в частноправовом смысле, изменяется или вовсе прекращается как материальное право, трансформируясь (если вообще можно говорить о трансформации) в набор процессуальных прав и привилегий?

Российская доктрина эти вопросы старательно обходит: о прекращении залога в процессе банкротства принято говорить разве что применительно к «очистке» имущества при его продаже с публичных торгов (п. 12 ППВАС № 58 от 23.07.2009). При этом закон связывает прекращение залога с обращением на него взыскания по требованию залогодержателя (подп. 4 п. 1 ст. 352 ГК РФ) либо конкурсного кредитора (абз. 6 п. 5 ст. 18.1 Закона о банкротстве). Получение залогодержателем в деле о банкротстве должника статуса конкурсного кредитора принято рассматривать как «аналог резолютивной части об обращении взыскания на заложенное имущество, которая была бы принята, не будь дела о банкротстве» (см. А.В. Егоров. Залог и банкротство: актуальные вопросы // «Несостоятельность (банкротство): Научно-практический комментарий новелл законодательства и практики его применения» (под ред. В.В. Витрянского). «Статут». 2010). ВС РФ в 2016 году пошел дальше и определил, что даже если залогодержатель не заявил свои требования в процессе банкротства и предмет залога был продан без его участия, покупатель все равно «получает вещь свободной от каких-либо правопритязаний» (Определение от 26.05.2016 № 308-ЭС16-1368).

На этом деле 2016 года следует остановиться более подробно, поскольку в нем делается попытка проследить судьбу залогового правоотношения после открытия конкурсного производства. Это дело тоже касается заложенной квартиры гражданина, признанного банкротом: банк-залогодержатель свои требования не заявил, квартиру включили в конкурсную массу (очевидно, она не являлась единственным жильем гражданина) и продали с обременением ипотекой. Позже покупатель обанкротился, банк опять промолчал, и квартиру продали с публичных торгов гражданину, который лишь через суд смог добиться погашения регистрационной записи об ипотеке. И то суд округа отказался признать квартиру «чистой», полагая, что раз залогодержатель не получил деньги от реализации заложенного имущества в процессе банкротства, то залоговое правоотношение сохраняется и действует право следования. ВС РФ эту позицию отклонил, сославшись на то, что «специальный закон, имеющий приоритет над общими нормами частного права, содержит иное правило, устанавливающее прекращение залога». Под «специальным законом», как следует из мотивировки, понимались процессуальные нормы Закона о банкротстве и отказ залогодержателя воспользоваться преимуществами, которые они предоставляют.

Соотношение залогового правоотношения в частноправовом смысле и процессуальных норм Закона о банкротстве является основной проблемой, которая в нынешнем деле о единственном жилье гражданина потребует принципиального решения. Если в деле 2016 года вопрос о включении заложенной квартиры в конкурсную массу гражданина-банкрота не возникал вовсе, то сейчас возник именно он, поскольку сама возможность обращения взыскания на единственное жилье гражданина поставлена в зависимость от наличия или отсутствия залога, а значит, залогового правоотношения и его субъектов. В рассматриваемом деле залогодержатель (субъект материального правоотношения) нарушил процессуальный срок и не получил в процессе банкротства статус залогового кредитора, что, как указывалось выше, аналогично решению об обращении взыскания на предмет залога. Означает ли это, что залогодержатель полностью лишился своего статуса, что привело к прекращению залогового правоотношения и «исчезновению» залогового обременения?

В ст. 352 ГК РФ нет специальных указаний на прекращение залога при нарушении процессуального срока в деле о банкротстве, однако есть ссылка на «иные случаи, предусмотренные законом» (подп. 10 п. 1 ст. 352), то есть перечень оснований для прекращения залога не является исчерпывающим, «форточка» для банкротных правил есть. Последствия пропуска срока для заявления требования кредитором предусмотрены п. 4 ст. 142 Закона о банкротстве: требования учитываются «за реестром» и удовлетворяются из остатков имущества должника после расчетов с кредиторами, требования которых включены в реестр. Последствия пропуска срока залоговым кредитором разъяснил ВАС РФ (п. 4 ППВАС № 58): такой кредитор «не имеет специальных прав, предоставляемых залогодержателям Законом о банкротстве (право определять порядок и условия продажи заложенного имущества в конкурсном производстве и др.)». Это разъяснение, впрочем, тоже не отвечает на принципиальный вопрос: сохраняется или прекращается залоговое правоотношение в материально-правовом смысле?

Вопрос, очевидно, уходит корнями в доктринальное понимание залога в банкротстве – то, от чего при разработке банкротного законодательства старательно уходили. Основных моделей две: залог либо сохраняется как частноправовой институт, либо прекращается, а кредиторы «взамен» получают особый статус и привилегии процессуального характера. Закон РФ «О несостоятельности (банкротстве) предприятий» от 19.11.1992 № 3929-1 основывался на первой модели: залогодержатели не признавались конкурсными кредиторами, а заложенное имущество не входило в конкурсную массу. В 1998 году при принятии нового банкротного законодательства от этой модели отказались: заложенное имущество стало включаться в конкурсную массу, залогодержатели получили статус залоговых кредиторов с определенным набором прав и приоритетным положением в реестре требований кредиторов. В Законе о банкротстве 2002 года этот подход в целом сохранился. Но ни в законе 1998 года, ни в законе 2002 года не сказано о том, что залог прекращается. Получилась «смешанная модель», которая сейчас обернулась серьезными проблемами.

В деле о единственной заложенной квартире гражданина возможны два решения:

— признать, что пропуск залогодержателем процессуального срока привел к прекращению материального залогового права, а значит, квартира не обременена залогом и, будучи единственным жильем, подпадает под процессуальный иммунитет от взысканий и в конкурсную массу не включается;

— признать, что пропуск процессуального срока лишил залогодержателя только процессуальных преимуществ в деле о банкротстве, но залоговое правоотношение в частноправовом смысле не затронул, то есть залоговое обременение квартиры сохранилось и она подлежит включению в конкурсную массу.

Позиция ВС РФ по делу 2016 года говорит в пользу второго решения: даже отсутствие в банкротном деле залогодержателя автоматически не освободило квартиру от обременения, «очистка» произошла только в результате ее продажи с публичных торгов, а включение квартиры в конкурсную массу как заложенного имущества подразумевалось как что-то само собой разумеющееся. То есть залоговое правоотношение сохранялось, несмотря на отсутствие залогового кредитора. Вместе с тем теоретически разрыв между залоговым правоотношением, продолжающим существовать, и утратой залогодержателем ключевого права на обращение взыскания (отсутствие статуса залогового кредитора означает именно это) выглядит ущербно: залог вроде сохраняется, но юридическая связь между залогодержателем и заложенным имуществом утрачивается.

Первый вариант решения выглядит не менее ущербно: существование залогового правоотношения ставится в зависимость от соблюдения залогодержателем процессуального срока, который, как правило, не подлежит восстановлению.

Проще всего оценить финансовые последствия: первый вариант лишает шансов на какое-либо удовлетворение требований не только залогодержателей квартиры, но и, возможно, иных кредиторов должника. Второй вариант, напротив, оставляет даже «зареестровому» кредитору шансы на удовлетворение хотя бы части требований. В плане социально-экономических последствий тоже все очевидно: позиция суда может либо помочь гражданам сохранить единственное жилье, даже если оно заложено, стимулируя «банкротный туризм» и иные способы банкротиться тайком от кредиторов, либо дать больше возможностей кредиторам, выгоняя граждан на улицу. Как говорится, оба варианта хуже.

Залог – юридически оформленное согласие гражданина о том, что в случае неисполнения денежных обязательств перед банком (иным физическим / юридическим лицом), займодавец заберет то имущество, в отношении которого установлен залог.

В рамках банкротства физических лиц, кредитор с залогом сохраняет за собой право получения наибольшей суммы от реализации предмета залога. Но получит ли он все деньги от продажи залога? Что будет с остатком долга, если от продажи залога денег на покрытие долга не хватило?

Как известно, залоговое имущество подлежит реализации с последующим преимущественным погашением требований залогового кредитора.

Согласно закону о банкротстве, распределение денежных средств от реализации залогового имущества происходит в следующем порядке:

80% – для перечисления залоговому кредитору

10% – для погашения судебных расходов, расходов на выплату вознаграждения финансовому управляющему, расходов на оплату услуг лиц, привлеченных финансовым управляющим в целях обеспечения исполнения возложенных на него обязанностей, а также расходов, связанных с реализацией предмета залога.

В случае, если вышеуказанные расходы будут погашены, а денежные средства останутся, то остаток также будет предназначаться для выплаты залоговому кредитору.

И оставшиеся 10% идут на погашение требований кредиторов первой и второй очереди в случае недостаточности иного имущества гражданина для погашения указанных требований.

В то же время, если в рамках банкротства физического лица требований кредиторов первой и второй очереди не сформировано (как, обычно, это и бывает), то оставшиеся денежные средства включаются в конкурсную массу.

Однако, в конце декабря Верховный суд разъяснил положения законодательства о банкротстве в этой части и предоставил залоговому кредитору возможность «взять максимум» от суммы реализации.

Опишем это поподробнее.

В рамках дела о банкротстве гражданина (дело № А41-14162/2016) было реализовано залоговое имущество.

Далее иные (не залоговые) кредиторы обратились в суд с требованием о том, чтобы изменить распределение денег, полученных от продажи залога. Мотивируя, что их права ущемлены, а залоговому кредитору оказано предпочтение.

Судами первой, апелляционной и кассационной инстанции отмечено, что закон четко указывает, как и куда распределяются денежные средства, в связи с чем спора о процентном распределении быть не может: 80% залоговому – 10% на текущие расходы — 10% — остальным кредиторам.

Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ же отменила все нижестоящие судебные акты, указав на неправильную позицию в толковании нормы п. 5 ст. 213.27 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)».

Указание законом на включение названных средств в конкурсную массу означает, что они также подлежат распределению с учетом приоритета залогового кредитора (статьи 18.1, 134 и 138 Закона о банкротстве) при условии, что обеспеченное залогом требование не было удовлетворено в полном объеме. Именно такое толкование названной норме дано в определениях Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 24.12.2018 № 305-ЭС18-15086 (1, 2) и от 24.12.2018 № 304-ЭС18-13615.

Таким образом, Верховный суд, фактически, указал на полный приоритет залогового кредитора по отношению к предмету залога (к вырученным денежным средствам от него).

Сложновато звучит, правда? Давайте разберем на примере.

У гражданина-банкрота есть в собственности автомобиль, являющийся залогом банка. Банк включился в реестр, как залоговый кредитор и представил финансовому управляющему положение о сроках, условиях реализации имущества.

В ходе процедуры банкротства имущество реализовано, выручены денежные средства в размере 1 000 000 руб. Время их распределения!

800 000 руб. из этой суммы безусловно и автоматически подлежит перечислению банку, как залоговому кредитору (80% от суммы реализации);

100 000 руб. отведены на погашение расходов финансового управляющего, понесенных в связи с проведением реализации. Остаточная сумма будет подлежать перечислению банку;

Оставшиеся 100 000 руб., поскольку у банкрота нет кредиторов первой, второй очереди, в соответствии с новыми разъяснениями Верховного суда направляются банку в полном объеме.

Таким образом, банк, как залоговый кредитор в деле о банкротстве получил 900 000 руб., то есть 90%.

Что же касается самого должника? Как такие разъяснения могут коснуться его?

Ответ простой: никак! Денежные средства от реализации имущества, в любом случае, направляются на погашение требований кредиторов, а какие-либо дополнительные денежные средства с должника не требуются.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Наверх