Игорь Финогенов
Фото: «ДП»
Председатель правления «Евразийского банка развития»
Игорь Валентинович окончил Ленинградский кораблестроительный институт, Академию внешней торговли СССР. Затем получил образование за границей: окончил Йоркский Университет в Канаде и прошел курс для руководителей высшего звена Гарвардской школы бизнеса.
Свою карьеру будущий банкир начал в Ленинградском НПО, где проработал 6 лет в сфере исследования и проектирования энергетического оборудования. В годы перестройки (с 1987 г. до 1991 г.) работал во Всесоюзном объединении «Энергомашэкспорт» экономистом. С началом политических изменений в России государству стали необходимы новые кадры. И в 1991 г. Игорь Валентинович был назначен экспертом, ответственным секретарем Комитета по конверсии предприятий оборонного комплекса Торгово-промышленной палаты СССР и РФ.
В эти годы каждый стал определяться в своей нише. Именно в это время Игорь Валентинович определил для себя дальнейшую карьеру в финансовой среде. В 1994 г. Он стал председателем правления «Номос банка». Время дефолта он пережил вне банковского бизнеса. В1998 г. он вернулся на государственную службу. С 1998 по 2000 гг. занимал ряд ответственных должностей в ФГУП «Росвооружение», в том числе заместителя генерального директора. В последующем он продолжил работу в Номос-банке, а в 2005 г. был назначен помощником министра финансов РФ. — Алексея Кудрина. Именно тогда ему было поручено заниматься работой по созданию Евразийского банка развития.
Игорь Финогенов
А в январе 2006 г. в Астане (респ.Казахстан) Президент РФ В.Путин и Президент РК Н.Назарбаев подписали документы об учреждении Евразийского банка развития. И 16 июня 2006 г. Игорь Валентинович был назначен Председателем Правления Евразийского Банка Развития. Фактически, опыт работы в коммерческом банке и на посту государственного служащего соединили в себе принцип работы государственного банка. Игорю Валентиновичу приходится встречаться с главами государств постсоветского пространства, которые входят в состав участников банка и открыт для вступления других стран.
В 2008 году ЕАБР заключил меморандум о намерениях при участии банка Macquarie, в соответствии с которым планируется внести в фонд – наряду с другими его участниками — до $200 млн. Этот фонд, ориентированный на участие в инфраструктурных проектах не только в РФ, но и в других странах СНГ, будет оперировать достаточно крупными средствами – до 1 $млрд.
«Для нас этот фонд является интересным, поскольку имеет опыт по реализации крупных инфраструктурных проектов, в частности, строительства аэропортов, железных дорог, энергетической инфраструктуры. Мы надеемся, что с его помощью мы сможем реализовать проекты как в форме государственно-частного партнерства, так и традиционного бизнес-партнерства. Сейчас мы рассматриваем различное участие в подобных проектах – причем не только через фонд» — рассказывал в эксклюзивном интервью «Деловому Петербургу» Игорь Финогенов.
Реклама
Свои планы на будущее Игорь Финогенов связывает уюже только с развитием ЕАБР. «Два банка я уже создал. Три раза в одну воду не входят. Я ставлю перед собой личную цель: добиться конкретных результатов. Мне хочется, чтобы ЕАБР входил в тройку лидеров среди банков развития на евразийском пространстве. Надеюсь, что через год-полтора инвестиционный портфель ЕАБР составит 2 $млрд, а к 2011 году надеюсь довести его до 4 — 4,5 $млрд. В Казахстане мы уже входим в тройку крупнейших банков развития» — рассказал Игорь Финогенов.
Личные средства Игроь Финогенов традиционно вкладывает в долговые инструменты: в облигации, например, в облигации ВЭБа, а также в облигации второго эшелона и гособлигации.
Как истинный петербуржец Игорь Финогенов любит свой город и при первой возможности приезжает сюда, где к тому же живет его мама.
Выделите фрагмент с текстом ошибки и нажмите Ctrl+Enter
Игорь Финогенов: «Я продолжаю быть банкиром»
Игорь Финогенов, один из создателей Номос-Банка, в конце 2005 года покинул его, заняв пост помощника министра финансов Алексея Кудрина. В этом качестве он занялся созданием российско-казахстанского Евразийского банка развития, который и возглавил в 2006 году. Но и с долей в Номос-Банке (в 2005 г. она составляла 17,44%, сейчас, по его словам его пакет «чуть менее 20%»), Игорь Финогенов расставаться не спешит.
— Будете ли вы продавать свой пакет в Номос-банке?
— Наверное, буду, но сейчас такой задачи нет, а я вижу у банка большой потенциал. Я просто выберу наиболее удачный с точки зрения цены момент. Купить акции хотят и фонды, и чешские акционеры, и мои партнеры по этому бизнесу.
— А во что вы хотите вложить вырученные деньги после продажи доли в Номос-банке?
— Может быть, в ходе моей работы обнаружатся интересные проекты, в которые мне захочется вложиться. Только когда я подведу итоги работы в ЕАБР, смогу подумать о новом бизнесе.
— Как вы оцениваете итоги первого полного года работы, оплачен ли уже полностью уставный капитал банка?
— Сейчас уставный капитал банка заявлен в размере $1,5 млрд. Миллиард долларов от России внесен, большую часть внес Казахстан, ему осталось внести еще $95 млн. Это просто вопрос бюджетного планирования страны, скорее всего, оплатят во II квартале.
По итогам 2007 г. прибыль ЕАБР составила $39,26 млн. Сейчас мы получаем доход прежде всего от операций со временно свободными средствами и от наших вложений в финансирование проектов, так как на конец 2007 г. было выдано $266,5 млн кредитов. Это, например, финансирование разработки уранового месторождения «Заречное» (банк выдал $63 млн на пять лет), совместно с банками WestLB и HVB — разработки месторождения хромитов «Восход» в Казахстане (участие ЕАБР — $60 млн на 10 лет), финансирование реконструкции Экибастузской ГРЭС ($93,5 млн сроком на 10 лет, банк уже выдал более $40 млн).
— Куда вы вкладываете временно свободные средства?
— В рейтингованные ценные бумаги. Очень много размещаем в долговые инструменты, в межбанковские кредиты, инструменты типа форвардов. У нас в портфеле есть и treasuries, и другие бумаги подобного рода. В акции не размещаем, нет у нас и ипотечных бумаг, никаких структурированных инструментов нет.
На межбанковском рынке у нас находится примерно $200—250 млн. Мы их выдаем и российским, и казахстанским банкам. Но это не только госбанки, в Казахстане вообще госбанков нет. В России это практически те же банки, которые попали в список на размещение бюджетных денег. Наши партнеры — ВЭБ, ВТБ, достаточно много мы работаем с Газпромбанком, но сказать, чтобы у нас были приоритеты, я не могу. Это чисто рыночные операции с рыночными ставками.
— Каковы планы банка по заимствованиям? Пока было только две синдикации?
— Да, первый кредит на $150 млн, потом на $400 млн. Мы отложили нашу программу выпуска евробондов — в связи с рынком решили, что пока в эту программу не пойдем. Пока только синдикации и другие крупные сделки, которые нас устраивают по стоимости и условиям.
Хотелось бы в этом году привлечь еще $400—600 млн. Ставки, конечно, сильно выросли, особенно длинные деньги: пятилетние предлагают по ставке до 7%. Приемлемая для нас ставка была бы на уровне доходности суверенных бумаг России. Но в любом случае 7% нас не устраивает. Структура баланса нам позволяет не заниматься такими привлечениями, мы можем привлечь и покороче, и на два-три года. Мы рассматриваем возможность привлечения и других валют — в тенге, в рублях, в синдикат могут войти и русские, и казахстанские банки. Но это планы не этого года.
— Есть ли потребность в увеличении капитала от участников банка?
— Сегодня такой потребности нет, но, конечно же, капитализация банка будет требоваться с ростом объема операций. Новые участники, наверное, будут добавлять капитал. Вообще у нас уникальный случай: банки развития обычно наделяются объявленным капиталом, а не денежным. Условным. То есть денег могут перечислить, например, $10 млн, а объявляют при этом $100 млн. А у нас такой редкий и замечательный случай, когда капитал оплачен полностью, что очень ценится нашими кредиторами.
— А почему так произошло?
— Мы действуем на достаточно рисковых рынках, проекты реализуются в странах, где риски достаточно заметны.
— А какой сейчас портфель проектов банка?
— Общая сумма $8 млрд — это весь бюджет проектов, которые мы сейчас рассматриваем (их более 20). Предполагается, что наше участие в этих проектах составит $1,9 млрд. В первую очередь мы смотрим проекты, которые не могут поднять коммерческие банки. Это месторождения, ГРЭС, урановый проект, а также генерация, гидроэнергетика. Из новых — логистические центры, которые обеспечивают увеличение транзита грузов из Азии в Европу, промышленность строительных материалов, глубокая переработка нефтехимических продуктов.
— Где находятся все эти проекты — только в странах-участницах?
— Рассматриваем сейчас проекты в Таджикистане, строительство прядильной фабрики, в Белоруссии проект, связанный с глубокой переработкой газа. Но решение по проекту совет банка не примет до тех пор, пока эти страны не станут нашими участниками.
— Сколько человек сейчас входят в совет банка?
— Сейчас четверо — по двое от России и Казахстана. Войдет Таджикистан — будет шесть.
— Есть ли какая-то специальная процедура по присоединению к банку беднейших стран?
— Все страны равны. Доля участника определяет количество голосов, которыми страна голосует на совете банка. Поэтому, если Таджикистан найдет миллион долларов, он будет акционером с соответствующим количеством голосов. Никаких процедур кредитования страны-участника у нас не предусмотрено. Акционер получает акции против денег. Он может платить, конечно, по доллару в год, но и голоса появятся соответственно оплаченному взносу.
— А какую сумму внесет Таджикистан?
— Сумма будет определена по решению совета, сейчас ведутся переговоры. Но очевидно, что она не будет столь значительна, как доли Казахстана и России. Экономика Таджикистана может составлять одну десятую казахстанской, а может, меньше.
— То есть Таджикистан внесет не более пары сотен миллионов долларов?
— Наверное, а скорее всего, меньше. Мы понимаем ситуацию в Таджикистане, поэтому никаких требований по этому поводу не выдвигаем. Сколько они согласны — столько мы и примем.
— Значит, вам главное интеграция, а не деньги?
— Это правда, но, с другой стороны, страна в некотором роде ответственна за банк, если она с ним работает. Условно говоря, если страна вложила один доллар, то и отношение у нее к банку будет на один доллар.
— Какова очередность присоединения к банку потенциальных участников?
— Моя личная оценка — Таджикистан, Белоруссия, Армения, Киргизия. Правительства этих стран уже рассматривают в той или иной стадии этот вопрос.
— А с другими банками развития вы работаете?
— Да, начиная от Всемирного банка, с которым у нас в основном обмен опытом, и заканчивая национальными — банком развития Казахстана, ВЭБом. Мы, например, обсуждаем создание фонда прямых инвестиций. Это будет фонд ЕАБР, ВЭБа и Казыны (казахстанский институт развития). Пока мы обсуждаем только возможную структуру и цели, мне представляется, что его размер должен исчисляться сотнями миллионов долларов. Обсуждается размер до миллиарда.
— А чем деятельность фонда будет отличаться от деятельности банка?
— Фонд прямых инвестиций может входить в капитал на продолжительное время. Он сможет финансировать недокапитализированные проекты.
— Разве банк не может входить в капитал?
— Может, но все равно его финансирование не может быть более 80%. А фонд может вкладывать сколько захочет.
— Когда должен заработать фонд, какие проекты будет финансировать?
— Очень бы хотелось, чтобы в этом году он был создан, и это возможно. Это не значит, что все деньги будут сразу переведены в фонд и будут где-то лежать — обычно, если есть проект, деньги вкладываются. В каких долях — сейчас обсуждается. Приоритет — энергетика и транспорт, самые капиталоемкие отрасли. Это могут быть платные дороги, трубопроводный транспорт, железнодорожный.
— Кто может быть управляющей компанией фонда?
— Любая устраивающая . Например, смотрим возможности сотрудничества с фондом, который создается «Ренессансом» и австралийским банком Maquaire. У «Ренессанса» большой опыт взаимодействия с международными инвесторами, а Maquaire вообще лидер в инфраструктурных проектах. Может быть, мы им и деньги доверим — этот вопрос уже обсуждаем. А может, мы вложимся в их инфраструктурный фонд.
— А в капитал Ханты-Мансийского банка вы в каком качестве и для чего решили войти?
— Мы рассматриваем такую возможность. Банк полностью подходит под нашу миссию: его работа и филиальная сеть позволяют развивать с нашей помощью приграничную торговлю между Южной Сибирью и Казахстаном, участвовать в проектах во всех регионах присутствия банка.
— Это все-таки больше инвестиция на время или стратегическое сотрудничество?
— Мы стратегический, а не финансовый инвестор. Мы не можем дотянуться до каждого клиента — в частности тех, кто требует относительно небольшого финансирования. У нас в декларации записано, что мы рассматриваем проекты стоимостью не менее $30 млн. Но интеграционными могут быть и небольшие проекты. У нас нет такого числа специалистов, а этот банк может нам в этом помочь. Он будет расчетным, а также с нашей помощью будет работать над оценкой проектов. Именно это мы предложили основному акционеру ХМБ — правительству Югры, и оно видит в нем позитив.
— Если станете акционером ХМБ, позже будете увеличивать долю в нем?
— В этом нет необходимости, мы ограничиваемся долями в районе блокпакета.
— А есть ли подобные планы в отношении других банков?
— Да. Например, с президентом Таджикистана мы договорились, что одна из задач нашего сотрудничества — это развитие местной банковской системы, микрофинансирования в сельском хозяйстве, которое там является основой экономики. Мы можем подобрать банк для вхождения в капитал, направить его деятельность на развитие такого рода услуг.
— В выборе банка-партнера вам принципиально госучастие в нем?
— Нет, абсолютно, это может быть и частный банк с потенциалом с точки зрения организации нашей деятельности. Мы смотрим и региональные банки, и казахстанские.
— Помогает ли в руководстве международным банком опыт коммерческого банкира?
— Я возглавлял Номос-банк с небольшими перерывами на протяжении 11 лет, и многие навыки, полученные в коммерческом банке, мне пригодились. Я продолжаю оставаться банкиром и решаю, прежде всего, вопросы организации работы самоокупающегося банка. В то же время наш банк государственный, что вносит большие отличия. Это прежде всего крупный геополитический проект, иначе я бы за него не взялся. Не принять участие в таком значимом деле было просто невозможно. И мне было очень интересно — сколько раз я смогу организовать новое дело с нуля.
Биография
Родился в 1959 г. Окончил Ленинградский кораблестроительный институт, Академию внешней торговли СССР. В 1987—1991 гг. — экономист ВО «Энергомашэкспорт»
1991
эксперт, ответственный секретарь комитета по конверсии предприятий оборонного комплекса ТПП
1994
председатель правления Номос-банка
1998
замгендиректора ФГУП «Росвооружение»
2000
президент и председатель правления Номос-банка
2005
помощник министра финансов РФ
2006
председатель правления Евразийского банка развития
Евразийский банк развития
СП России и Казахстана
Уставный капитал — $1,5 млрд.
Россия полностью оплатила $1 млрд, доля Казахстана — $500 млн, оплачено $405 млн.
Объем профинансированных проектов — $431,5 млн.
Активы — $1,31 млрд (на 31 декабря 2007 г.).
Чистая прибыль — $39,26 млн (2007 г.).
Евразийский банк развития создан в январе 2006 г. правительствами России и Казахстана. В июне 2006 г. банк начал работу. Председатель совета ЕАБР — министр промышленности РФ Виктор Христенко.
Беседовала Елена ХУТОРНЫХ
Фамилия: Финогенов
Имя: Игорь
Отчество: Валентинович
Должность: Председатель правления Евразийского банка развития
Биография
Родился в 1959 году в Ленинграде. В 1982 году окончил Ленинградский кораблестроительный институт. В 1982-1987 году работал научным сотрудником НПО по исследованию и проектированию энергетического оборудования в Ленинграде.
В 1987-1991 году трудился старшим экономистом объединения «Энергомашэкспорт».
В 1989 году окончил Академию внешней торговли МИД СССР.
В 1991-1993 году был экспертом Главного управления по координации Торгово-промышленной палаты РСФСР.
В 1993 году исполнял обязанности вице-президента АОЗТ «Москва, материалы, строительство, технологии».
В 1994 году работал заместителем председателя правления «ТИПКО венчур банк».
В 1994-1998 и 2000-2005 годах занимал посты председателя правления и президента банка «Новая Москва» («Номос»).
В 1996-1998 году занимал должность председателя совета директоров ОАО «Агентство «Распространение, обработка и сбор печати».
В 1998-1999 годах был заместителем генерального директора «Росвооружения».
В 2001-2006 году возглавлял фонд «Золотая идея».
В 2005-2006 годах был помощником министра финансов РФ.
В 2006 стал во главе правления российско-казахстанского Евразийского банка развития (ЕАБР).
Женат, имеет дочь.
Состояние Финогенова на 2011 год составило 390 миллионов долларов.
Награды
Орден Дружбы (2010).
Орден Дружбы («Достык») II степени (2011).
Источники: Википедия; Ведомости, 07.06.2008; Финанс, 14.02.2011
Досье
История с уходом Финогенова из банка «Номос» в 1998 году и его возвращения обратно в 2000-м тесно связана с дефолтом 1998 года, который не явился неожиданностью для российский финансистов. Финогенов покинул свой пост председателя правления банка за две недели до «черной пятницы» 1998 года только для того, чтобы занять высокий пост в «Росвооружении». Вероятнее всего, это произошло не только по его личной инициативе, но по неафишируемому решению акционеров. На это указывает тот факт, что сразу же вслед за сменой Финогеновым места работы ряд предприятий ВПК перешли на обслуживание в «Номос».
Финогенов успел наладить для «Номоса» работу с перспективными клиентами перед сменой власти в стране. После прихода Владимира Путина, в 2000 году, «Росвооружение» было объединено с «Промэкспортом» с созданием новой структуры – «Рособоронэкспорта». Финогенова в качестве заместителя директора заменил «путинский» силовик Анатолий Исайкин.
Источники: Википедия; Forbes.ru, 02.04.2006
В конце 2005 года Финогенов покинул «Номос» во второй раз, тем не менее сохранив в своих руках 4,4% акций, позже увеличив свою долю до 6%. Министр финансов РФ Алексей Кудрин искал себе помощника в связи с очередной кадровой реструктуризацией в составе кабинета министров, а с Финогеновым его связывала давняя дружба. Оказавшись на новой должности, Финогенов сыграл роль рычага давления на постсоветском пространстве, возглавив «Евразийский банк развития» (ЕАБР). Изначально это был совместный проект России и Казахстана, но со временем свои доли в капитал банка внесли Армения, Таджикистан, Белоруссия и Кыргызская Республика. Однако анализ соотношения внесенных долей лишний раз доказывает, что с помощью ЕАБР и политики Финогенова в частности российское правительство продолжает традицию кормления и покровительства в отношении «младших братьев» по СНГ. Российская доля составляет 1 миллиард долларов, казахстанская – 500 миллионов долларов, все остальные внесли от 15 миллионов до 100 тысяч долларов США. Между тем, реальная помощь, оказываемая банком странам Средней Азии и Беларуси несоизмерима с их символическими вкладами. Это полностью противоречит словам Финогенова: «если страна вложила один доллар, то и отношение у нее к банку будет на один доллар».
Источники: сайт ЕАБР; Росбалт, 29.09.2005; Ведомости, 07.06.2008
В январе 2009 года в рамках кампании Владимира Путина, «попросившего» банки «помочь Кавказу» Финогенов посетил Чеченскую республику с целью обсуждения наиболее приоритетного инвестиционного проекта республики. Правительство Чечни в полном составе подписало с ним договоренность о финансировании банком наиболее приоритетных и неотложных энергетических проектов. В рамках этой договоренности ЕАБР выделил в декабре того же года около 3 миллиардов рублей на реконструкцию Аргунской ТЭЦ. Насколько «успешно» оказался вложен банковский транш, можно судить по совершенно нелепой аварии на ТЭЦ, происшедшей в ноябре 2011 года, когда из-за банального замыкания без света осталось почти 160 тысяч человек.
Источники: Росбалт, 26.01.2009; Банки.ру, 1712.2009; Аргументы недели-онлайн, 29.11.2011
В ноябре 2011 года Финогенов участвовал со стороны ЕАБР в выделении «Беларуськалию» кредита в 1 миллиард долларов. Доля банка в сумме составила 100 миллионов долларов. В отличие от полупринудительной помощи Чечне, на этот раз Финогенов предполагал, что сделал неплохое вложение, поскольку «Беларуськалий» являлось самым успешным предприятием Белоруссии. Однако от прежних условий, которые включали в себя передачу части акций предприятия российской стороне, ввиду
ожесточенного сопротивления Александра Лукашенко, все же пришлось отказаться. Взамен ЕАБР и второму участнику кредитования – Сбербанку был выдан баланс нефтеперерабатывающей организации «Нафтан». Причем выдан только под залог. В очередной раз официально провозглашенная Финогеновым политика банка оказалась пустым звуком, и единственным бонусом для российской стороны стал, по его же словам, «существенный интеграционный эффект».